В то же время для французского интеллектуала биография Розанваллона весьма необычна. В 1968 году двадцатилетний Пьер Розанваллон – студент Высшей школы коммерции (НЕС), учебного заведения, которое в контексте французской академической системы предполагает совершенно иную карьеру, нежели будущая профессура в Коллеж де Франс и статус публичного интеллектуала. Одновременно он – активист студенческого профсоюза «Национальный союз студентов Франции», и активно участвует в бурной политической жизни Франции конца 1960-х. По окончании НЕС он занимает ответственный пост в одном из крупнейших профсоюзов страны, «Французской демократической конфедерации труда» (CFDT), где отвечает за экономические исследования и руководит журналом профсоюза. Перед ним открывалась многообещающая карьера профсоюзного руководителя и политика. В возрасте 22 лет он руководит делегацией профсоюза на переговорах с владельцами предприятий об изменении системы минимального размера оплаты труда. В этот же период он вступает в Объединенную социалистическую партию (PSU), чтобы поддержать на президентских выборах 1969 года социалиста Мишеля Рокара, который станет одним из лидеров «вторых левых», движения институционального реформизма, попытавшегося осуществить обновление политической культуры левой части спектра политических сил во Франции 1970-х годов. Розанваллон становится одним из интеллектуальных вдохновителей этого левого реформистского движения, противопоставившего себя как левым радикалам и коммунистам, так и традиционализму социалистической партии. Вспоминая о ситуации в общественной жизни Франции в этот период, с 1968 по 1980 год, Розанваллон выделяет в нем три этапа. Первый, с 1968 по 1973 год – момент глубоких потрясений во французском обществе, момент появления целого ряда новых общественных движений (в том числе феминистских, экологических и др.). Это момент, когда радикальные изменения в обществе ведут к его активизации, уже выходящей за рамки традиционных форм профсоюзной организации и борьбы. Второй этап, 1973– 1978 годы – это собственно момент появления движения «вторых левых», вызванного – дадим слово самому Розанваллону – «стремлением дать политический выход социальному действию. Необходимо придать политический смысл уже появившимся новым общественным движениям. <...> Интеллектуальное пари "вторых левых" заключается в стремлении соединить культуру политического управления и культуру социального действия. <...> Это также период антитоталитарного движения, начинающийся в 1973 году с выходом в свет на французском языке "Архипелага ГУЛАГ" Александра Солженицына. Речь в этот момент идет не о том, чтобы двигаться в сторону "либерализированного" коммунизма, но о том, чтобы строить социализм, который стал бы альтернативой тоталитарной патологии. В этот же момент возникает альянс между политическим движением «вторых левых» и антитоталитарно ориентированными левыми интеллектуалами, в числе которых – бывшие коммунисты, покинувшие партию в 1956 году, от Эдгара Морена до Франсуа Фюре, говоря схематично, и такие теоретики, как Клод Лефор и Корнелиус Касториадис. На свой лад участвуют в этом процессе такие индивидуальности, как Мишель Фуко, с которым я познакомился, опубликовав в 1977 году "К новой политической культуре" совместно с Патриком Вивре. <...> Одновременно нужно было также брать власть внутри социалистической партии. Парламентские выборы 1978 года с декларацией Рокара по поводу архаизма левых станут возможностью для начала наступления. Но левые терпят поражение, и Рокар отступает перед Миттераном и проигрывает на съезде в Меце – это будет момент политической остановки для движения "вторых левых", которое останется критическим стимулом, но уже не сможет стать руководящей силой. Это – третий этап, с 1978 года до прихода левых к власти в 1981 году. В эти годы антитоталитарная мысль продолжает развиваться. В Высшей школе социальных исследований неформальный семинар объединяет Лефора, Касториадиса, Фюре, Жюльяра, Помьяна и более молодое поколение, мое, поколение Манена, Гоше, Манана. После попытки трансформировать марксизм до максимально возможной степени, мы попробовали начать заново на основе культуры классической политической философии...»[8].
С точки зрения Розанваллона, политико-интеллектуальным вкладом «вторых левых» в трансформацию левого движения во Франции была критика «социал-этатизма» и акцентирование роли гражданского общества в противовес роли государства. Они стимулировали дискуссию о демократии на основе идеи самоуправления и критики тоталитаризма и одновременно выступили протагонистами линии реформизма как социального экспериментаторства[9].
Приблизительно в тот же период, когда движение «вторых левых» начинает исчерпывать себя, Пьер Розанваллон окончательно решает отказаться от карьеры политика или профсоюзного деятеля и посвятить себя академической деятельности. В 1976 году, еще будучи секретарем CFDT и руководителем журнала профсоюза, он публикует свою первую книгу, «Эпоха самоуправления», ставя задачу «перехода от идеалистического анализа политики к реалистическому». Эта теоретическая задача соединяется для него в этот момент воедино с его политической деятельностью. В одном из поздних интервью он вспомнит о том, как произошел его окончательный поворот в сторону интеллектуального труда и как, в контексте этого поворота, родилась книга «Утопический капитализм»:
«Я бы сказал, что с определенной точки зрения в 1976–1977 годах моя политическая активность в поддержку Мишеля Рокара не отделяется от этой интеллектуальной задачи [перехода к реалистическому анализу сферы политики – В.К.]. Мишель Рокар выступает как политик, стремящийся соединить социальную критику, заботу о политической управляемости и реалистическое видение политики. И именно в этот период я совершил выбор в пользу интеллектуальной жизни, а не в пользу того, что могло бы в тот момент выглядеть для меня как некий "естественный путь", а именно – политической карьеры. Ибо некоторые, как Мишель Рокар, хотели бы, чтобы я вошел в политику. В CFDT многие также желали мне политической роли – все добрые феи склонялись тогда над моей колыбелью, подталкивая меня к политической карьере! Но жизнь состоит не только из рассчитанных поступков, я почувствовал, что предпочел бы, дабы придать ей оригинальности, сменить политическую жизнь на жизнь интеллектуальную. Именно в этот период я познакомился с Франсуа Фюре, который поддержал меня в стремлении двигаться по этому пути. Одновременно желание помыслить сферу политики реалистически подтолкнуло меня к написанию "Утопического капитализма", представляющего собой историческое и философское размышление об утопиях социальной прозрачности. Именно определенное наивное видение политики было, как мне казалось, одной из матриц тоталитаризма. Тоталитаризм оказался возможным именно в силу отсутствия у него реалистического видения политических механизмов. Я написал свою третью книгу «Утопический капитализм» как исследование об истоках политического идеализма и представлений о полностью прозрачном для самого себя обществе. Я понял, что моей целью в этот момент должно быть изучение истоков либерализма, чтобы понять, каким образом либерализм появился в качестве отрицания политики и каким образом Адам Смит утвердился в качестве альтернативы Руссо. Адам Смит, в сущности, возник как автор, попытавшийся придумать, как обойтись без политики; как автор, полагавший, что существуют средства организовать общество и найти гармонию, не прибегая к общественному договору. <...> Когда в 1979 году я опубликовал эту работу, «Утопический капитализм», – жизнь состоит также и из случайностей – Франсуа Фюре опубликовал в "Нувель Обсерватер" очень лестный комментарий на мою книгу и предложил мне работу в Высшей школе социальных исследований. Это склонило меня к окончательному решению и выбору жизни интеллектуала»[10].
