– Такое ощущение, словно я зашёл не к своему старому другу, а в церковную лавку. Стою там и читаю Экклезиаста.

– То, что ты зашёл это здорово. Это редчайшее в последнее время событие надо отметить! Кофе здесь неуместно и недостаточно.

Он развернулся на кресле, открыл бар и достал бутылку коньяка, две рюмки и пару шоколадных конфет. Похоже, он просто искал повод выпить.

– Это «Курвуазье», прямо из Франции, – пояснил мне сосед, – пациент отблагодарил за эффективное лечение. У его жены почти прекратились приступы истерии. А я так думаю: если б наших баб по субботам мужики вожжами драли, как при царе-батюшке, то бабы быстро бы от истерии вылечились. И никакие психотерапевты были бы не нужны. И эффективно и денег платить не надо.

Минут пять мы, молча, неторопливо потягивали коньяк, по очереди разглядывая этикетку на бутылке.

– Петруччо, – начал я, – а я пришёл не просто так, а по делу.

– Да я знаю, –ответил он, – я уже и не помню когда ты в последний раз вообще заходил. А раз пришёл то значит, что-то случилось.

– Это трудно назвать случилось, но это по твоей части.

Петруччо откашлялся, достал чистый бланк, взял авторучку, надел очки и сразу стал очень серьёзным. Наверху бланка он написал мою фамилию и имя, и немного ниже сегодняшнюю дату.

– Итак, пациент, что вас беспокоит, – сказал он совершенно другим голосом и, перейдя на «вы» - рассказывайте подробнее, не смущайтесь. Чем больше деталей вы мне расскажите, тем легче будет диагностирование и лечение.

Я как можно более подробно рассказал ему о своих постоянных ночных кошмарах. Петруччо аккуратно записывал кое-что из сказанного мною, тут же сбоку делал пометки. Иногда он задавал вопросы.

– Ну что я могу сказать, пациент, – начал он, после того как я всё ему рассказал, - что-то или кто-то вас действительно тревожит. Пока не могу сказать что, надо провести наблюдение за вами. Пока принимайте витамины группы «В», перед сном лёгкое снотворное, которое я вам выпишу, а утром и днём настойку пустырника по сорок капель перед едой. И вот что, - Петруччо сделал паузу, посмотрел внимательно мне в глаза и продолжил, – попробуйте материализовать ваши кошмары.

– Как это? – не понял я, – в каком смысле материализовать.

– Попробуйте нарисовать то, что вам снится. Это часто помогает. Когда вы увидите изображение того, что вас пугает, вы можете перестать, этого бояться, и кошмары исчезнут. В истории человечества подобное уже встречалось. Франсиско Гойю мучили кошмары, но после того как он создал «Капричос» кошмары прекратились.

– Спасибо, доктор, – сказал я,­ забирая рецепты.

– А теперь Димыч, ещё по рюмке коньяка на посошок, что бы тебе кошмары не снились, – снова перешёл на «ты» Петруччо.

ГЛАВА 2

Да, я не Гойя…

На следующий день я направился после работы в компьютерный магазин и приобрёл графический планшет. Я видел, как виртуозно рисует с помощью планшета Гриша, графический дизайнер в нашей типографии.Я как-то раз сам попробовал что-то сотворить, пользуясь его планшетом, и под чутким Гришиным руководством, нарисовал снеговика из трёх кругов и ведра на верхнем круге. Тогда я остался доволен и собой и своим творчеством. После четвертьчасового колебания между «Wacom» и «Genius», а затем пятиминутной схваткой с жабой, которая вместе с ценами душили меня, я выбрал планшет « WacomIntuosProS» (не считать этот текст рекламой) и, оставив в магазине треть месячной зарплаты, с чувством исполненного долга отбыл к родным пенатам.

Программа «Photoshop» на компьютере у меня стояла уже давно, ещё с тех пор, когда я только начал работать менеджером в типографии, так что проблем с подключением планшета у меня не было. Прежде чем приступить к цифровому творчеству, я решил посмотреть в интернете, как с планшетом работают специалисты. Первый, кто мне попался на глаза (уж лучше бы не попадался), оказался какой-то колумбийский дизайнер, который рисовал фэнтезийные картинки в Photoshop. Просмотр его фильма вызвал у меня приступ зависти. У него оказался монитор Appleдиагональю в два раза больше моего монитора Samsung, планшет в три раза больше моего планшета, и рисовал он в десять раз лучше меня. Но это ещё не всё. Когда он лихо нарисовал замок со ступенями и принцессой, и стал показывать интерьер своей мастерской, к нему подошла его девушка, сногсшибательной красоты колумбийка. Это меня окончательно добило. Ну, это же нечестно, что бы всё лучшее одному доставалось. Если бы этим одним был я, это куда ещё не шло, но какому-то колумбийцу, это перебор. Это я не к тому, что моя Надежда хуже колумбийки, как ты мог подумать дорогой читатель, а к тому, что она рядом с ним, а моя жена бог знает где. Я с досады пошёл на кухню, принял рюмку водки, занюхал своей рукой и, вернувшись к компьютеру, начал рисовать. На первом слое я изобразил в качестве фона чёрный прямоугольник. На втором градиентную заливку, чтобы отделить землю от неба. На следующем слое я изобразил в правом углу круг светлого серо-жёлтого цвета, который, по моему замыслу, должен был обозначать луну. На последнем слое я нарисовал тёмные тучи и применил к ним фильтр «размытие в движении», чтобы показать ветер. Получилось вполне атмосферно и весьма похоже на то, что было во сне. Но дальше начались трудности.Провести более, менее ровную линию у меня никак не получалось. Перо упорно не хотело слушаться моей руки и постоянно съезжало в сторону, выводя какие-то каракули. Я по несколько раз рисовал и стирал одну и ту же линию. К тому же, я никак не мог себе чётко представить, как выглядит то, что гналось за мной во сне. Затем я попытался, не думая, просто водить пером по планшету, надеясь, что изображение получится само собой. Но этот метод себя не оправдал. Моё подсознание не пробудилось, и рука, не скованная командами мозга, ничего внятного в автоматическом режиме не изобразила. Потратив два часа и не создав ничего кроме ночного неба, я решил закончить на сегодня свои творческие попытки. Я отложил перо, взял телефонную трубку и позвонил Петечке. Ответ последовал быстро, словно он сидел у телефона и ждал звонка.

– Алло!

– Привет Петруччо! Из меня художник как из слонихи балерина, – сказал я.

– Димыч, ты что ли? Привет. Что-то ты быстро сдался. Не получается нарисовать, тогда попробуй литературно описать свои сны. Ты столько лет работаешь менеджером, договора составлять умеешь. Представь, что ты пишешь договор, а тема договора твой сон. При этом попробуй представить, что ты реально находишься во сне. Когда напишешь, то дай почитать кому-нибудь из своих знакомых, не сознаваясь, что это твоё творчество. По их реакции поймёшь, что твой рассказ – страшилка не страшен даже детям. Кто-то непременно скажет, что страшные истории, которые рассказывали после отбоя в детском летнем лагере куда страшней, чем твой ночной бред.

– Хорошо. Я попробую.

– Когда закончишь, обязательно принеси мне прочитать свой шедевр. Разберёмся, что у тебя в голове.

– O’key, Петруччо. Спасибо. До свидания.

– Ореведерчи, - ответил он и повесил трубку.

Я вернулся к компьютеру, отключил и убрал планшет. Надеюсь, что когда Вика подрастёт, она будет на нём рисовать лучше меня. Затем создал новый документ в текстовом редакторе и набрал крупным кеглем посередине «Кошмарные ночи». Подумал и поменял название на «Ночи кошмаров». В течение следующих двух часов беспрерывного печатания и постоянных исправлений я написал восемь страниц двенадцатым кеглем. Писать мне было легче, чем рисовать. Но всё равно чёткого представления о монстре у меня пока не было. Я посмотрел на часы: было уже начало первого ночи. Я выключил компьютер, выставил будильник, принял снотворное и лёг спать. Постель показалась мне особенно холодной. Как жаль, что Надежды нет рядом. Я прижался бы к ней и мигом бы согрелся.

ГЛАВА 3

Тяжкий труд писателя

Вечером следующего дня, вернувшись с работы, я сразу же сел за домашний компьютер, завёл текстовой редактор и стал писать отчёт о своих снах. Я энергично набирал текст, стуча по клавиатуре двумя руками в течение нескольких минут. У меня получилось вполне достоверно описать, как я ложился в постель, как закрывался одеялом и как долго смотрел в потолок. Но когда дело дошло до описания событий непосредственно самого сна, начались трудности. Я никак не мог сосредоточиться, а мысли как тараканы разбегались в разные стороны и принципиально не собирались двигаться в одном, желательно нужном, направлении. После тщетных попыток собраться с мыслями, я решил сделать перерыв и отправился на кухню, чтобы приготовить себе традиционный ужин холостяка. Рецепт ужина, кстати, очень простой и многим известный. Если тебе, дорогой читатель, он не известен, то я с радостью поделюсь им с тобой. Это может помочь тебе, если твоя супруга на некоторое время решит уехать к своей маме или надумает отдохнуть в санатории, или ещё где-нибудь и оставит тебя дома одного. Итак: