***

Поттер сидел в своем кресле и напряженно думал. Что-то в сегодняшней сцене с Малфоем ему не нравилось. Но что, он пока не понимал. Бросив гиблое дело ковыряться в памяти, он достал внушительную папку с ходом следствия и начал просматривать страницы. Допрос, еще допрос, опять допрос, свидетельские показания, обвинения, защита, приговор. На этом месте Гарри остановился и стал вчитываться.

«Драко Люциус Малфой обвиняется в пособничестве Темному Лорду, известному как Волан-де-Морт, чье настоящее имя Том Марволо Реддл. Драко Люциусу Малфою вменяются многократные пытки запрещенным заклятием «Круциатус» невиновных волшебников, а также нападения на маггловские поселения. Визенгамот требует самого сурового наказания — пожизненное заключение в Азкабан. Однако, суд не может не учитывать свидетельские показания Гарри Джеймса Поттера, Гермионы Джин Грейнджер, Рональда Биллиуса Уизли и Невилла Френка Долгопупса, подтверждающие, что обвиняемый действовал не по своей воле, а из-за давления и шантажа Темного Лорда и его окружения. К тому же, на момент принятия Метки Драко Люциус Малфой еще был несовершеннолетним, а, стало быть, не может быть сурово наказан, так как он не нёс полной юридической ответственности за свои действия. В связи с этим суд постановил ограничить магию Драко Люциуса Малфоя. А именно: ему разрешается использовать водные, огневые, запирающие, отпирающие, медицинские, световые и бытовые чары в полном объеме. Боевые чары допустимы только в случае угрозы жизни — в противном случае палочка будет изъята, а сам осужденный будет помещен в Азкабан сроком на пять лет. Ментальные чары запрещены, в противном случае осужденный будет лишен палочки и заключен в Азкабан сроком на семь лет. А также ему запрещено пользоваться трансгрессией. В случае нарушения этого правила на осужденного будет наложен штраф размером в пятьсот галеонов.»

Гарри чуть не застонал в голос, когда прочел все это. Малфой нарушил одно из постановлений суда! А это значит, что теперь за ним опять будут пристально следить другие Авроры, это может сильно осложнить дело. Штрафа тот, понятное дело, не страшился — даже с учетом всех регулярных выплат Малфои оставались очень богатыми, так как деньги их семьи работали и приносили доход. Да и Люциус с Нарциссой во Франции, куда были сосланы навсегда без права возвращения тоже не сидели сложа руки.

— Малфой, что ж тебе дома-то не сиделось! — простонал Гарри. — Нельзя, чтобы сейчас за тобой пристально следили!

Гарри уронил голову на стол и стукнулся лбом о деревянную поверхность. Шрам знакомо закололо. Юноша поднял голову и привычным движением потер зудящее место. Вероятно, этот простой жест заставил проясниться в его мозгах. Решение сложилось само собой, и он быстро отправился к Кингсли. Как только назойливо строящая ему глазки секретарша пустила его в святая святых Министерства, Гарри начал говорить.

— У нас проблемы, но я, кажется, знаю, как их можно избежать.

— Интересно. — Проговорил Министр, сидя за рабочим столом.

— Малфой нарушил запрет. Не серьёзный, но он может нам повредить, если авроры начнут ходить за ним по пятам.

— Что еще он успел натворить? — Устало спросил Министр, откладывая узкие прямоугольные очки в сторону, и массируя переносицу.

— Он трасгрессировал к дому Гермионы.

— Зачем? — Тут же напрягся Кингсли, и взглянул на парня, который к слову, еле сдерживался, чтобы не заметаться по кабинету от беспокойства.

— Он вернул ей босоножки, которые она у него забыла.

— Какие босоножки? — Не понял мужчина.

— Очевидно, те, в которых она была у него в Сочельник. — Неуверенно проговорил Гарри, пытаясь вспомнить тот безумный день.

— А как Гермиона оказалась в босоножках в конце декабря в холодном британском доме? — Недобро спросил Министр.

— Я перенес ее из дома ее родителей. — Пояснил Гарри, не очень понимая, за что сейчас ему вкатят выговор.

— Гарри, ты перенес девушку из летнего климата в зимний, даже не удосужившись ее переодеть? Или хотя бы дать ей с собой, во что переодеться?! — Начал закипать Кингсли.

— Я не подумал об этом. — Покраснел обескураженный Поттер и опустил глаза вниз. Он действительно в тот момент не думал ни о чем, кроме как о желании спихнуть несговорчивого Малфоя в руки его подруги. Да и на облаве следовало немедленно появиться.

— Стало быть, — начал рассуждать Министр, — его действия — это следствие твоей халатности. Да?

— Да, сэр. — Вздохнул Поттер.

— И если бы ты не поступил, как последний наргл, то Малфою не пришлось бы нарушать этот запрет?

— Да, сэр.

— В таком случае будем считать этот случай форс-мажорным. Но тебе я объявлю выговор.

— Спасибо, сэр! — Посветлел сразу Гарри.

— Иди. — отпустил Избранного Министр, — С Авроратом я поговорю. Но впредь будь внимательнее. Иначе мисс Грейнджер тебе отомстит.

— Уже. — Буркнул Гарри, потирая ушибленные места, и пошел на выход.

— Кстати, — окликнул Бруствер Поттера уже почти в коридоре, — как Гермиона с ним общалась?

— Нормально. — Неуверенно произнес Гарри, размышляя, что неплохо бы действительно убедиться в этом.

— Ну-ну. — Усмехнулся Министр и вернулся к своим делам.

***

Гарри стоял в нерешительности у камина. Он не мог сделать выбор, кому первому нанести визит — Гермионе или Малфою.

«Если я пойду к Гермионе, то она снова будет на меня орать — Малфой ее наверняка опять довел и вывел из себя — это минус. Но кидаться она в меня ничем не станет, потому что уже все разбила — это плюс. Но нотации мне может читать долго. Это явный минус. Но вряд ли очень долго, потому что под горячую руку попал уже Малфой, и она наверняка будет уставшей. Это явный плюс. Теперь Малфой.» — Продолжил мысленно рассуждать Гарри, глядя на дно камина.

Коллеги уже подозрительно поглядывали на него, но Гарри привык к разным взглядам и практически не обращал на них никакого внимания.

«Если пойти к нему, то он будет либо дерзить, либо отмалчиваться. Если Гермиона его распекала на все лады, то он будет взбешенный. Сделать мне он ничего не сможет, но нервы потреплет изрядно. Не хочу. Одного раза мне достаточно. А если они провели вместе не очень много времени, и Гермиона не успела вынести ему мозг, то Малфой будет молчать. Дилемма.»

Так мысленно рассуждал Гарри, продолжая рассматривать пустой камин, держа горсть летучего пороха в сжатой ладони. Он действительно не знал, как ему поступить, пока не услышал за спиной голос Элаизы Дженкинс, которая пыталась дозваться его. Гарри дернулся и быстро вошел в камин. Адрес Малфоя вырвался сам собой, и Поттер исчез в зеленом пламени. «Значит, мужская солидарность.» — Выдохнул он, очутившись в замке слизеринца.

В комнате никого не было. Гарри поплотнее укутался в мантию и пошел искать хозяина. Тот наверняка был в одной из ближайших комнат. Почему-то никогда Поттер не заходил дальше этого коридора — Малфой всегда был в этом крыле дома. Второе крыло всегда пустовало.

Заглядывая в двери, что открывались из полутемного коридора, он искал непокорного блондина. На пятой ему повезло. Драко спал, но явно что-то беспокоило его во сне. Он метался и стонал. Гарри вынул палочку и быстро, но тихо подошел к спящему. Малфой хмурился и стонал, его постель была смята. С очередным стоном он слегка изогнулся, его лицо исказила непонятная гримаса, а потом его губы раскрылись:

— Гермиона! — Простонал он и как будто забылся.

Гарри от неожиданности выронил палочку. Звук упавшего древка отозвался громовым раскатом в тишине комнаты. Малфой вздрогнул и открыл глаза.