— Ну хоти. Я то, на все вопросы ответила? А то, дел много. На завтра еще муки намолоть надо.

— Так везде? Ну, как у нас в городе. Или переехав, смогу достичь большего?

— Везде. Уже были те, кто объехав все города и села, вернулся обратно. Кузнеца вон возьми. От того и запил. Мы вымираем, девочка. Медленно, но верно, движемся к своей кончине. Вот она, правда.

Я чувствовала, как надежда в моей душе начинает угасать. Я не хотела верить, что везде ситуация такова же. Я хотела думать, что где-то есть место, где жизнь лучше, где люди живут в достатке и счастье. Но продавщица разбивала мои иллюзии, одну за другой.

— И что же делать? — спросил я, чувствуя отчаяние.

— Делать? — повторила она. — Жить. Выживать. И не забывать, что в этом мире ты сама за себя. Никто не поможет, если ты не поможешь себе самой.

Я уходила от нее, в полном раздрае. Мысли путались в голове. Боясь задавать лишние вопросы, такие как: сколько тут материков, есть ли другие страны или магия, я опасалась выдать себя. Неужели мир, в который я попала, действительно так безнадежен?

Даже то, что я узнала, не вдохновляло. Если голод уже давно наступил, то и в лесах, вероятно, будет пусто. Но сидеть сложа руки и ничего не делать тоже не было правильным решением.

— Рада, детка. Давай сходим в лес? Нужно посмотреть, что мы можем собрать своими силами. Ветки или грибы. Что-то, да должно быть. Как считаешь?

— Хорошо, мамочка. А если ничего не найдем?

— Значит, будем считать, что прекрасно погуляли по лесу. Но найдем. Обязательно

А пока, сходила в соседние сараи, и принесла две табуретки, разбив которые, отправила в печь. А по центру, кучкой выложила оставшиеся овощи. Как есть, в костре же запекали картошку, вот и тут так же. Все лучше, чем сырая гнилушка. Да и храниться будут, дольше. А после перекуса и готовки, отправилась драить клетки. Работу никто не отменял.

Глава 8

Весь оставшийся вчерашний день я провела, выгребая пустые загоны. Правда, успела вычистить всего два до темноты. Это капец как неудобно — жить по световому дню. Свечей или другого освещения просто нет, и приходится приспосабливаться. Перед сном я закинула в рот несколько сухарей и печеную картофелину. Экономия, мать ее.

С утра, как только забрезжил рассвет, мы с Радой отправились в лес. Дорога заняла чуть больше часа, хотя он казался ближе, чем был на самом деле. А в лесу было жутко. Толстые стволы исполинских деревьев поднимались к небу. В моем мере, такие редко встретишь. Каждое дерево в обхвате минимум человек пять, а то и больше. Ветвей нет на расстоянии двух метров от корней, и земля голая — ни травинки, только редкие сухие кустики, которые в счет не беру.

Чтобы хоть как-то отвлечь Раду от грустных мыслей о том, что мы пришли зря, я решила поиграть с ней в догонялки.

— Ты во′да, Рада, — сказала я, сжав ее худенькое плечико и отбежав от нее на несколько шагов.

— Почему вода′? — спросила она с недоумением.

— Не вода′, а во′да. От слова "во′дишь". То есть, ты должна меня поймать, чтобы во′дить, стала уже я. И ловила тебя. Поняла?

— Да! Тогда я тебя поймаю, мама! — с радостной улыбкой ответила она и бросилась за мной в погоню.

Смех и веселье наполнили лес, и я почувствовала, как напряжение уходит. Важно было не только искать что-то полезное, но и создавать моменты счастья, которые будут согревать нас в трудные времена. Но на долго Раду не хватило. Все же голодовка никому на пользу не шла. Поэтому оставшееся время мы просто бродили по окрестностям, собирая толстые стволики сухих кустарников – скромные трофеи нашей неутомимой охоты за выживанием. Ягод и грибов не нашли, как ни старались.

На обратном пути я решила, что нужно будет посмотреть в мусоре, из чего можно сообразить веревку. И пилу или топор бы еще найти — это тоже в планах. В моем мире люди лазают по электронным столбам, и мне хотелось воплотить что-то подобное здесь. Попробовать взобраться по деревьям до веток, а там уже дело техники.

Несмотря на то, что день не принес нам ожидаемых находок, я чувствовала, что это время не прошло зря. Мы были вместе, искали и исследовали, и это придавало сил. Надо было просто продолжать надеяться и верить, что впереди нас ждут новые открытия.

Вернувшись домой, я снова принялась за работу. Клеток осталось еще много, а время летит стремительно. До приезда "новеньких" осталось совсем немного. А если прибавить к этому, те слои старого помета, что приходится выколупывать, необходимо усердно поднапрячься, что в свою очередь, тормозит процесс.

А вечером, из найденных кусков веревок и тканей я сплела косички. Так будет попрочнее и надежнее. Топор мне удалось выпросить у секретарши за арендную плату — один медяк в неделю. Денег и так нет, а они находят лазейки, чтобы забирать последнее. Но если мой план сработает, будут дрова, а значит, тепло и возможность готовить.Если не получится, я просто верну топор. В любом случае, я немного теряю, а даже наоборот — если все пройдет успешно, это принесет нам пользу.

Так и шли мои дни. С утра я бежала за ветками. Получалось не очень, но на раз затопить печь хватало. Было бы больше дров, но таща столько, я палюсь, и приходилось отдавать почти все. Вечерами мы с Радой драили амбары, работая до тех пор, пока от темноты не переставали видеть друг друга. Сначала я противилась ее помощи, но долго сопротивляться не смогла. Вдвоем все шло быстрее, и я понимала, что вместе нам легче справляться с задачами.

Никогда не забуду, как в первый день, карабкалась на гребаное дерево.

Я словно закоренелый лазальщик, обвязалась веревками, сделав огромную петлю вокруг ствола. Она должна была цепляться за кору, удерживая меня на весу. В теории это звучало прекрасно, но на практике я не могла преодолеть первые несколько сантиметров. То замах не был достаточен, то ноги скользили. Сколько раз я съезжала, раздирая руки, даже не сосчитать.

Не знаю, на каком по счету часу мне удалось вскарабкаться достаточно высоко, чтобы ухватиться за ветку. Подтянувшись и помогая себе ногами, я уселась на нее. Затем, отступив от основания самую толстую часть, на которой сидела , я начала рубить. Хотя назвать это рубкой язык не повернется. Смех и позор мне — скорее, это было похоже на строгание. Я отбила руки, облилась ведром пота, потратила, судя по солнцу, не один час, но сделала это. Ветка, издав оглушительный треск, под воздействием земного притяжения, упала на землю. Моей радости небыло предела... Ровно до того момента, как настало время для спуска.

Примерно минуту я наслаждалась своим успехом, но затем пришло уныние. Как спускаться теперь? Я же отвязала петлю, чтобы усадить свою тушку на ветку. Вернуться обратно и привязать ее снова — ну никак не получится. Это было фиаско. Я сидела на ветке, глядя вниз и осознавала, что вся моя радость может обернуться настоящей бедой.

Вот и пришлось мне лишиться своей веревки, примотав ее к суку, и спускаться по ней. Это было рискованно, но другого выхода не было. Завтра, конечно если ее не обнаружат до меня, нужно будет снять веревку, но сейчас главное было выбраться. Правда, ее длины не хватило для полного спуска, и последние метры мне пришлось прыгать. Больно ударившись копчиком при падении, я не смогла сдержать стон, но несмотря на это, почувствовала прилив радости.

Я победила. У нас есть дрова! Этот успех стоил мне немалых усилий, но он того стоил. Остальное не имело значения.

На третий день меня вышли встречать с дровами, наверное, полгорода. Всем было интересно, как мне удалось их добыть. Я смотрела на них и думала, блин, тут и кузница есть, и мужики. Неужели никто не додумался сделать крюк или что-то подобное? Почему все такие никчемные?

От меня требовали ответа. Я понимала, что либо они добьются его силой, либо просто проследят за мной. А значит, нужно было извлечь выгоду из ситуации.