Нас повели по улице.

Дитер гневно икал. Васян пытался доказать, что Жорик настоящий епископ. Сам Жорик побледнел, а на лбу выступил пот. Я пребывал в полном смятении. Лишь Зябба безмятежно болтался на руках стражников.

Не успели мы пройти и двадцати шагов, как из переулка показался еще один патруль.

– Эй, Крисп, как служба? – окликнул лейтенанта один из встречных.

– Тянем помаленьку. Вот бандиты в «Трех коронах» дебоширили, сейчас вешать поведем.

– Вешать – это хорошо, – одобрил стражник.

Солдаты закивали. А лейтенант сделал такое лицо, какое бывает у бабки, что сидит на лавочке и собирается сообщить другой бабке самую главную сплетню дня:

– Представляешь, эти недоумки самого барона Джастина отмутузили!

– Да ну?!

– Точно! Живого места на нем не оставили. Но это еще не все! Один из них епископа ограбил!

– Ни хрена себе!

– Так мало того, он теперь себя за священнослужителя выдает! – Лейтенант ударил Жорика в пузо. – Ух! Самозванец хренов!

– Этот жирный, что ли? – Солдат присмотрелся, потом переменился в лице и совершенно другим тоном произнес: – Крисп, дружище, ты что, хочешь, чтобы тебя от церкви отлучили?! Это ж епископ Георгий – приятель кардинала!

– Правда? – неуверенно спросил лейтенант.

– Вчера лично возле монастыря караул нес. Видел обоих.

– Вот черт! – выругался Крисп.

– Не богохульствуй, сын мой, – сказал Васян. – А то епископ Георгий пожалуется кардиналу.

– Вот черт! – машинально повторил лейтенант.

– Ну что, инцидент улажен? – спросил я с нажимом. – Я так понимаю, мы свободны?

Крисп испуганно закивал.

Дитер хотел что-то сказать, но у него получалось лишь: ик… ик… ик!.

Нас развязали, а Зяббу прислонили к стене. Лейтенант промычал:

– Господин епископ, простите, вышло недоразумение… Кто б мог подумать, что вам будет угодно ужинать в одной компании с орком и гномом. Еще раз тысяча извинений!

Жорик благосклонно кивнул.

– А золото? – вспомнил Васян. – Гони наше золото, сын мой!

Лейтенант потоптался и неуверенно промямлил:

– Э-э-э… с этим не все так просто. Вы искалечили самого сэра Джастина.

– И что…ик… такого? – наконец выдавил Дитер. – Гони… ик… золото, вояка!

– Как это, что такого?! Вы что, не знаете? Сэр Джастин приходится двоюродным племянником сестры жены дяди короля по материнской линии?

– Блин! Похоже, это серьезно! – испугался Жорик.

– Не напрягайся, Пухлый, – сказал Васян. – Он просто нас разводит. Ментов, что ли, не знаешь – они во всех мирах одинаковые… Слушай, лейтенант, нам пофиг, кто там чей племянник. Отдавай бабки, если не хочешь выяснять отношения с кардиналом!

Лицо Криспа выражало смесь страха, обиды и бессильной злобы. Страх перевесил. Лейтенант вынул заветный мешочек и протянул Жорику:

– Господин епископ, я надеюсь, его преосвященство ничего не узнает об этом происшествии?

Пухлый заверил лейтенанта, что не сдаст его, и тот, вместе со своими солдатами и встречным патрулем, поспешил удалиться.

Когда эхо солдатских сапог стихло, Жорик, вытерев пот со лба, выдохнул:

– Уф! Отмазались!

Стольник хихикнул:

– Пухлый, ты себе хоть бейджик на пузо повесь, что ты типа настоящий епископ… И, кстати, золото спрячь, мало ли что.

Жора последовал мудрому совету, а Дитер проводил скрывшийся под епископской сутаной мешочек жадным взглядом.

Смотря в алчные глаза гнома, я вспомнил, как они с Васяном хотели продать Зяббу. Васян-то прикалывался, я его хорошо знаю. При всей любви к деньгам Стольник не готов на такую подлость. А вот Дитер?.. Не хотелось, чтобы он и меня когда-нибудь продал. Надо выяснить.

– Эй, Дитер, хватит икать. Ты лучше скажи, правда Зяббу хотел продать или шутил?

– Шутил, конечно. Решил посмеяться над этим… ик… павлином.

– Точно?

– Да чтоб мне… ик… бороду сбрили!

Я вспомнил: Мерриор говорил, что эта клятва у гномов – самая серьезная. Выходит, не врет.

– Такого… ик… друга я не продал бы даже за шесть тысяч! – добавил гном.

Не успел я обдумать, как мне реагировать на это заявление – плакать или смеяться, как воздух сотрясла мощная отрыжка. Это проснулся Зябба.

– Между прочим, пока ты дрыхнешь, нас из-за твоих выходок чуть не повязали! – наехал на него Васян. – Тут было целых два патруля!

Зябба глянул на него пьяными глазами и спросил:

– Надеюсь, вы их отодрали?

– Почти.

– Че-то я не вижу трупов?

– Они все свалили, – заверил Стольник, причем не соврал.

– Трусы, – констатировал Зябба. – А вы – молодчаги!

– Клянусь кланом Балина… ик… это дело надо отметить! – предложил Дитер.

– Куда теперь? – недовольно спросил я. По мне так приключений на сегодняшний день было уже предостаточно.

– Надо девок снять! – объявил гном.

Васян мигом навострил уши.

– Клянусь мифрилом, – продолжал Дитер. – Лучше ларецианских девок только эльфийки! Но чтобы с эльфийкой погулять – бородой рисковать приходится! А тут за полседрика… ик… договориться можно. По дороге в порт – квартал красных фонарей есть… ик… туда и пойду!

– О! Я с тобой! – обрадовался Стольник. – Пойдешь, Петро?

– Не пойду и тебе не советую. Подхватишь что-нибудь венерическое. Презервативы здесь еще делать не научились.

– Да вон Борода говорит, что каждый раз, когда в Лареции бывает, ходит. Не подхватил же ничего.

– Откуда ты знаешь, что не подхватил?

– Ты на его рожу погляди – здоровьем так и пышет!

– Смотри, Ариэль узнает, что ты по борделям шляешься, – отошьет тебя.

– Да как она узнает. Ты ведь ей, надеюсь, не скажешь?

– Это смотря как себя вести будешь. У меня теперь на тебя компромат, так что ты – в моих руках.

– Да иди ты, Брынский, со своими шуточками! – проворчал Васян. – Потом жалеть будешь, что был в другом мире и даже по бабам не сходил.

Не думаю. Во-первых, никогда особо не жаловал продажную любовь. Во-вторых, за сегодняшний долгий день впечатлений мне хватило с лихвой.

– Ты-то, Пухлый, хоть пойдешь? – спросил Васян.

– Я уже спать хочу, – зевнул Жора.

– Эй, а как же мы без тебя?! У нас и денег-то нет.

Жорик вынул пару монет, отдал их Стольнику.

– Не мелочись, пузан, – сказал Дитер, забирая весь мешок.

Пухлый аж рот открыл от такой наглости. Но протестовать не решился.

– Значит, втроем пойдем, – подытожил Василий, позвякивая в кулаке монетами.

Но, к всеобщему удивлению, Зябба тоже отказался идти в бордель. Тощие, плоскогрудые, бледнопузые бабы были не в его вкусе.

Васян с Дитером направились в сторону порта. А мы с Жориком, поддерживая покачивающегося орка, вернулись в монастырь. Там нам самое место, раз в бордель не захотели!

Когда я проснулся, сразу понял, что день уже в самом разгаре. Выглянул в окно. Так и есть – солнце в зените, стало быть, полдень.

Я вышел в коридор. Дверь в комнату Васяна была приоткрыта. Я заглянул. Друг еще спал, что, впрочем, совсем неудивительно, если учесть, где и как он провел всю ночь.

Что ж, устроим побудку. Интересно ведь услышать в подробностях о ночных похождениях нашего ловеласа.

Я стянул одеяло. Василий заворочался, пробормотал: «Отстань!» Потом разлепил один глаз и, еле шевеля языком, сказал:

– Зря ты не пошел… Вот это ночка была!

– Ну так рассказывай. Как тут девочки?

– Брюнетка была – во! – Друг показал большой палец. – И блондинка тоже ничего! Еще рыженькая…

– Ты там что, весь бордель перепробовал?

– Дитер весь перепробовал, а у меня на всех сил не хватило.

Васян сел на кровати. Лицо было счастливым, только под глазами выступили зеленоватые круги.

– Ну ничего. Сегодня снова пойдем! – объявил он и вскочил с постели. – Ой, что-то голова кружится.

– Чего удивляться, ты же всю ночь не спал.

– Кажется, у меня температура.

Я пощупал его лоб. Горячий.

– Что-то мне хреново, – пожаловался друг. – Тыква болит, и слабость какая-то.