– Понимаете, в этой игре задано огромное количество переменных. Самое важное: при полном наборе игроков каждый корабль управляется не компьютером, а человеком. Нужно проявлять осторожность, поскольку игрок может оказаться ушлым, и при грубом использовании наших «усовершенствований» заметит подвох. Дошло?

Кэндлмен промолчал, но Джонсон кивнул:

– До меня дошло. Ты имеешь в виду, что слишком явное преимущество одного игрока – скажем, если порядок появления кораблей в варианте «Танго» будет все время складываться в пользу одной стороны, или если корабли противника внезапно перестанут повиноваться командам – вызовет подозрения.

– В точку! – поздравил его Харкнесс. – Так вот что я придумал: устроил так, что тот игрок, который введет тайный идентификатор, получит пятидесятипроцентное преимущество при каждом двойном нажатии клавиши «огонь».

– О! Это и до меня дошло! – радостно вскричал Кэндлмен.

– Я так и думал, что ты сообразишь, – с ухмылкой откликнулся Харкнесс. – Так вот, как я уже говорил, пользоваться этим надо с умом, чтобы не перестараться. Другое преимущество: случись нашему кораблю попасть под огонь, модификатор снизит уровень ущерба. Есть у меня и еще несколько задумок, но сначала надо проверить в деле то, что уже готово. Главное не зарываться, и тогда вы всегда будете с чертовски хорошим выигрышем.

– Ну и молодчина же ты, Харкнесс, – расцвел Джонсон. Он забрал у Кэндлмена чип, повертел его в руках и добавил: – Чтоб мне сдохнуть, если ты не стоишь каждого цента из твоей доли.

– Рад, что ты так считаешь, капрал, – улыбнувшись, отозвался Горацио. – Знаешь ли, куда бы меня ни занесло, я не только сам стараюсь подзаработать, но всегда забочусь и о друзьях.