Когда пестро одетые партизаны ворвались в покои Абдул-Гамида, тот готовился встретить неизбежное с тем достоинством, с каким и надлежит уходить к гуриям истинному мусульманину.

– Мой повелитель! Не бойтесь! Эти люди пришли нас освободить! – крикнула Улвие, которая в отличии от визжащих и полуодетых гаремных затворниц, выглядела радостной и была при этом одета как для дальней дороги.

– Ваше величество, – турецкий язык главаря нападавших был ужасен, но достаточно понятен, – вам нужно спешить. Времени мало и его нельзя терять. Нас ждет пароход, который отвезет всех нас к тем, кто сохранил верность своему законному повелителю и готов с оружием в руках не только вас защитить, но и вернуть трон.

А потом были спешные сборы и бегство к ожидавшим их шлюпкам, которыми и перевезли всех на борт стоящего поодаль сухогруза «Кениг Соломон». И все это время, молодая наложница была деятельна и собрана. Именно она добилась должного порядка среди перепуганных женщин. Да и с партизанами она говорила так, как говорить имеет право только командир. Даже главарь относился к ней если не как к начальству, то как к равному по значению соратнику. Правда, о чем говорила Улвие с ними, никто из спутников султана понять не мог. Язык общения не понимал никто, а турецким языком среди партизан мало кто владел.

Дальнейшее путешествие по морю длилось целую неделю. И было это путешествие терпимым для одних и мучительным для других. «Кениг Соломон» шел без груза, с одним балластом, что позволило разместить необычных пассажиров в судовых трюмах, заранее подготовленных для перевозки столь необычных людей. И всю эту неделю, молодая наложница провела возле султана. Который озабочен был вовсе не любовными утехами.

– Улвие! Кто эти люди? И откуда ты их знаешь?

– Мой повелитель, я не знала раньше этих людей. Просто разрывая поданную на обед лепешку, я обнаружила в ней записку на французском языке. И в этой записке было написано, что нас скоро освободят.

– Где эта записка?

– Я уничтожила ее, чтобы она случайным образом не досталась нашим врагам.

– И все-таки: кто эти люди?

– Жители Палестины, мой повелитель. И именно в Палестине нас ждут. Мы плывем в Хайфу.

Когда пароход дошел до Хайфы, Абдул-Гамид к этому времени пришел в себя и относясь к своей спасительнице вполне благосклонно, принялся строить планы на дальнейшую жизнь. В Хайфе его ожидала торжественная встреча. И встречали его вооруженные до зубов резервисты Палестинского Корпуса. Кто это такие? А это бывшие солдаты Второй Закаспийской Туземной дивизии. Те самые, родным языком которых был идиш. Так свергнутый султан обзавелся собственной армией. Нужно сказать, что помимо евреев, под знамена его новой армии начали стекаться добровольцы из разных арабских общин и хоть и нехотя, малочисленные в этих краях турецкие гарнизоны. Блистательная Порта стояла на пороге гражданской войны.

Много позже, наши агенты на Ближнем Востоке все-таки сумели узнать подноготную чудесного спасения султана. Все оказалось и сложно и просто одновременно. Красавица Улвие не всегда носила такое имя и не всегда была мусульманкой. Долог и тернист был ее путь в постель султана. Ее природным именем было Эсфирь, а местом рождения – Бобруйск. Именно оттуда и началась ее одиссея, когда отец решил со всей семьей переселиться в Палестину. По прибытии в Хайфу, эмигранты в обязательном порядке проходили карантин, где на двенадцатилетнюю в тот момент красавицу обратили свое внимание некие люди. О чем они говорили с ее отцом и матерью, что им обещали, Эсфирь так и не узнала. Ее просто продали этим людям, заверив ее в том, что отныне она ни в чем не будет знать нужды. Конечно, страшные подозрения насчет истинных намерений покупателей посетили ее. Но ведь не могли ей врать мама с папой! К счастью, ничего страшного не произошло. Незнакомцы ее привезли во Францию и определили в некий закрытый для посторонних пансионат, где предстояло получить достойное образование и воспитание. Все воспитанницы этого пансионата были ее соплеменницами и как поняла Эсфирь, были отобраны не просто красивые но и неглупые. А дальше была учеба, совмещенная с дрессировкой. Девушкам изначально объяснили, что подобно древним героиням еврейского народа, им предстоит способствовать привлечению союзников из числа знатных и влиятельных мусульман. Что ради этого, они наделены правом (и обязанностью) внешне принять веру гоев, оставаясь в душе своей истинными иудейками. В общем, при покровительстве французских Ротшильдов формировался институт еврейских жен, с целью увеличения влияния зарождающейся Израильской Империи.

Про формирование института еврейских жен мы знали, но считали, что это сработает еще не скоро. Если конечно вообще сработает. Как ни крути, но Восток – дело тонкое и рушить самые хитрые планы он тоже умеет. Но сейчас выдумка Ротшильдов сработала. Правда, не так, как хотели сами Ротшильды. Потому что сионисты оказались не совсем простыми.

– Скорее всего, сионисты опасались, что младотурки захотят отжать у них столь выгодный нефтяной бизнес, – объяснял мне Константин Семенович, – и они правы в своих подозрениях. А терять плоды своих усилий им очень не хочется. А потому, они будут всячески изображать верность законному повелителю и подбивать арабов на бунт против турок. Кстати, я бы не исключил и их возможную работу среди армян.

Константин Семенович оказался прав. Спустя десять дней после прибытия Абдул-Гамида в Хайфу, лидеры Дашнакцутюна заговорили о необходимости поддержать свергнутого правителя, что поможет избежать дальнейшей дискриминации со стороны мусульман.

Все это хорошо, но не следовало забывать и о немцах с французами. Младотурки – это проект Германии, которые и воспитали турецкую армию. А она вовсе не слабая. Лично я не верил в способность евреев долго сопротивляться ей. Даже если их поддержит арабское и армянское население Порты.

Как выяснилось чуть позже, в планы организаторов побега не входил ни преждевременный Холокост, ни усиление германского влияния в Османской империи. Потому что с балканскими славянами сионисты тоже неплохо поработали. И если поначалу разного рода комитаджи поддержали движение младотурков, то теперь они вдруг заговорили о реализации права на самоопределение для своих народов. Попытка младотурков заткнуть рот своим союзникам, привела к тому, что союзники стали врагами. А став врагами, принялись сами всячески мутить воду. И ведь насколько успешно!

Первыми забили тревогу австрийцы. А вернее, наследник престола эрцгерцог Франц-Фердинанд. Под предлогом посещения клиники доктора Мюллера, он прибыл со своей супругой, графиней Хотинек в Крым и провел несколько частных встреч с Георгием.

Нужно отметить, обсуждать что либо со мной, эрцгерцог категорически не желал, поскольку презирал меня совершенно искренне.

«Стоит ли обсуждать серьезные дела в кампании с этим мизераблем? Человек, который способен лишь занимать трон, не может должным образом править своей империей. Утративший рыцарский дух своих предков и заместивший его духом торгашеским, вряд ли способен обнажить свою шпагу для защиты благородных идеалов. Зато он прекрасно разбирается в делах коммерческих и ростовщических. Благодаря этому, русская армия и флот влачат жалкое существование и не скоро смогут стать достойным противником кому либо. Лишенная, благодаря патологической жадности царя, самого прогрессивного оружия, нынешняя русская армия способна лишь на подавление бунта его поданных. И этого самого бунта, наше ничтожество на троне страшно боится. А потому, стремится его предотвратить способами, неприличными для сильного правителя. Он всячески подкупает свои армию и флот, увеличивая денежное и имущественное содержание солдат и офицеров. Он не стесняется заигрывать с чернью, даря ей всяческие свободы и уменьшая необходимые в делах правления строгости. И все это делается за счет лучшей части населения его империи: благородного сословия, торговцев и промышленников.