Аласдэр стремительно возвращался в свое жилье на Албемарл-стрит. По его спокойной наружности никто бы не догадался, какая в нем бушевала ярость. Джентльмен в вишневом в полоску сюртуке остановил фаэтон на углу Гросвенор-сквер и приветливо помахал ему рукой.

— Не знал, что вы в городе, Чейз.

— Как раз собирался снова уехать, Дарси. — Аласдэр явно пришел в хорошее настроение. Он положил ладонь на подножку фаэтона. — Но через пару дней вернусь.

— Я слышал, Эмма Боумонт в Лондоне? — как бы невзначай поинтересовался Дарси, при этом он смотрел куда-то поверх головы собеседника.

— Да, снимает дом на Маунт-стрит. — Аласдэр пристально посмотрел на приятеля. Ему не составляло труда догадаться, в каком направлении развивались мысли Дарси. — О да, ее и без того значительное состояние существенно увеличилось после смерти брата.

— Я слышал об этом, — бросил ему Дарси. — И догадываюсь, что это вы ее опекун.

— Новости распространяются быстро, — холодно отозвался Аласдэр. — Но если хотите приударить за Эммой, вам нет нужды просить у меня разрешения. Она во всем сама себе госпожа, кроме управления состоянием.

— Ах вот как, — кивнул Дарси и, поколебавшись, добавил: — А это не ставит вас в неловкое положение?

— Ни в коей мере, — широко улыбнулся Аласдэр. — С чего бы?

— Ну да, конечно… ведь прошло уже три года… — согласился Дарси.

— Три года — немалый срок, — подхватил Аласдэр. — За такое время много воды успевает утечь. Уверяю вас, что Эмма Боумонт и я можем вращаться в одном кругу и не хватать друг друга за глотки. — Он произнес эту ложь с завидным апломбом и отступил от фаэтона. — Пожалуйста, Дарси, расскажите об этом всем. Ненавижу, когда свет замирает в предвкушении скандала.

— Да-да, конечно, — смутился его приятель. — Надеюсь, вы не обиделись?

— Нисколько. — Аласдэр беспечно приподнял шляпу, а Дарси тронул фаэтон. Выражение лица Аласдэра моментально посуровело. Он предвидел, что старый скандал снова с удовольствием станут пережевывать в салонах неделю или две. Поползут слухи, в сент-джеймских клубах в течение нескольких дней станут заключаться пари, кому суждено повести богатую леди Эмму к алтарю. Последуют двусмысленные замечания по поводу его положения отвергнутого претендента. И чтобы сохранить достоинство и гордость, необходимо делать вид, что прошлое его нисколько не волнует. Следовательно, нельзя, чтобы между ним и Эммой существовали явные трения. А после сегодняшней утренней ссоры это будет задача не из легких.

Гнев Аласдэра вспыхнул с новой силой, и, свернув на Брук-стрит, молодой человек ускорил шаг. Он презирал саму возможность физической расправы, но нынешним утром он чуть до нее не дошел. И даже сейчас испытывал желание вернуться и надрать дерзкой девчонке уши. Или свернуть ей шею! Надо же такое сказать! Грозилась выйти замуж за первого встречного. И еще эта чушь о том, чтобы завести любовника. Эмма всегда была упрямым, порывистым существом, но отнюдь не дурой. И явно не рассчитывала убедить его в том, что готова на безумие.

Но, восстанавливая в памяти сцену ссоры, Аласдэр вновь увидел глаза Эммы — в тот момент, когда она бросала ему вызов. И от этого ему сделалось не по себе. С минуту он раздумывал, не вернуться ли обратно и не попытаться ли наладить отношения с Эммой. Они наговорили друг другу много такого, чего говорить не следовало, и он поцеловал ее так, как никогда раньше не целовал, хотя и поддавшись на ее вызывающее поведение. Но Аласдэр понимал, что он еще слишком зол, чтобы идти на мировую. Если в теперешнем состоянии он вернется на Маунт-стрит, то только все окончательно испортит. Его не будет в Лондоне пару дней. За это время они отдохнут друг от друга и успеют остыть.

Холодная голова ему требовалась, чтобы разобраться еще с одним делом. Аласдэр нахмурился: это все равно что искать известную иголку в стоге сена. Мог ли Нед послать сестре секретный документ?

Он поднялся по ступеням дома, где снимал жилье, но дверь отворилась, прежде чем он успел взяться за молоток.

— Ваш чемодан уложен, лорд Аласдэр. Экипаж подадут с минуты на минуту. — Слуга отступил, чтобы дать возможность господину пройти в вестибюль.

— Хорошо. Спасибо, Кранем. Через полчаса я буду готов.

Комнаты Аласдэра располагались на первом этаже. Уже стоя перед своей дверью, он услышал на лестнице шаги. Аласдэр взглянул через плечо и заметил, что по ступеням спускается франтоватый мужчина. Аласдэр видел его в первый раз и догадался, что тот занял комнаты над ним, которые пустовали уже несколько недель.

— Доброе утро! — вежливо проговорил незнакомец, улыбнулся и протянул руку. — Кажется, я имею честь говорить с лордом Аласдэром? Теперь мы соседи: я въехал в комнаты над вами. — Молодые люди пожали друг другу руки. — Позвольте представиться. Поль Дени к вашим услугам. — Он произнес фамилию на французский манер, опустив конечное «с».

— Рад вас приветствовать, мистер Дени. — Аласдэр учтиво поклонился. — Вы в Лондоне недавно?

— Да. До этого я жил в провинции. Мои родители прибыли из Франции в девяносто первом. Тогда я был еще мальчиком. — Он сделал неодобрительный жест. — Из Франции не удалось вывезти ничего, и мы поселились в Кенте — в имении друга отца.

— Понимаю. — История была обычной по тем временам. Революция вызвала хлынувший из Франции в Англию поток обнищавших эмигрантов, среди которых было много аристократов. Они жили в стесненных условиях, не все сумели попасть в светское общество, но некоторые стали завсегдатаями самых изысканных салонов. — К сожалению, я вынужден на несколько дней уехать из Лондона. Но как только вернусь, надеюсь, вы найдете время отужинать со мной.

— Почту за честь. — Француз поклонился, и Аласдэр, снова учтиво улыбнувшись, удалился к себе. Он был готов представить Дениса в кругу своих друзей, если тот окажется приятным человеком. Судя по безупречному покрою его сюртука и изящным складкам шарфа, его сосед уже кое-чему научился, готовясь завоевать Лондон, и вовсе не производил впечатление неотесанного провинциала.

Через полчаса Аласдэр уже сидел в экипаже, который вез его из Лондона по Стейн-роуд. Это немало озадачило бы Эмму, поскольку путь Аласдэра лежал в прямо противоположном направлении от Линкольншира, где проживала его семья.

Трижды сменив лошадей, Аласдэр прибыл к месту своего назначения, когда лорд и леди Грэнтли собирались — не по моде рано, к пяти часам — спуститься к обеду и были весьма недовольны, когда слуга объявил о посетителе.

— Какие дела могут быть у Аласдэра в имении? — спросила леди Грэнтли у мужа, глаза которого засветились от мысли, что у него окажется мужская компания за послеобеденным портвейном.

— Долг вежливости, — предположил граф и был вознагражден презрительным фырканьем.

— Не будь глупцом, Грэнтли. Что у нас с ним общего?

— Но, дорогая, — муж казался глубоко потрясенным, — мы же не можем держать его в вестибюле!

Леди Грэнтли тяжело вздохнула.

— Госсет, проводите лорда Аласдэра в библиотеку и скажите повару, чтобы отсрочил обед на полчаса.

— Слушаюсь, миледи. — Дворецкий поклонился и бесшумно удалился.

— Поди узнай, что ему нужно. — Ее светлость поучала мужа и одновременно раздраженно размахивала рукой. Потом, страдальчески вздохнув, добавила: — Видимо, придется пригласить его к обеду.

— Этого требует вежливость, дорогая. — Граф живо поднялся и направился к двери.

Аласдэр стоял у высокого окна и рассматривал зимний сад, но, услышав шаги хозяина, обернулся и поклонился.

— Милорд, прошу прощения за неожиданный визит. Но я по поручению Эммы и не займу у вас много времени.

— Ах нет, вы должны с нами пообедать. — Слова графа прозвучали скорее как просьба, а не приглашение. — Мы как раз собирались сесть за стол, и миледи хочет, чтобы вы к нам присоединились.

Аласдэр мог себе представить, какую реакцию вызвало его появление у грозной хозяйки. На губах мелькнула ироническая улыбка, тем не менее он ответил: