- Тьфу, бабник, - буркнул Воробей, который чувствовал себя хронически обделенным женским вниманием.

- Да че ты, мы баб с собой возьмем, - заявил Шило с ухмылкой.

- Ты лучше скажи, кто красную звезду на башню присобачил? - спросил Полиглот, чтобы перевести разговор.

Шило заржал.

- Твое счастье, что Мороз еще не видел. Узнает - голову открутит и вместо этой звезды поставит, - пообещал Полиглот и, допив шампанское, направился к Слизуну, сидевшему за музыкальным пультом в лихо надвинутой на затылок бейсболке, шедшей ему, по правде говоря, как короше седло.

Полиглот шепнул что-то Слизуну на ухо, и голос Филиппа Киркорова умолк. Все в недоумении уставились на "дискжокея", но вскоре звуки динамиков вновь наполнили просторный зал.

Музыка давно прошедших лет затронула ностальгические струны в душах одних и вызвала скрытое раздражение других. Это было одно из кравивейших танго. Танго "Цыган".

Буквально весь зал устремил взоры в сторону до сих пор не танцевавшего Мороза, который твердой походкой направился к прекрасной золотоволосой незнакомке.

Кассета Мороза продолжала свой оборот, но язык следующей песни был уже русский и как нельзя соответствовал ситуации.

В этот вечер в танце карнавала

Я руки твоей коснулся вдруг,

И внезапно искра пробежала

В пальцах наших стиснувшихся рук.

Где потом мы были - я не знаю,

Только губы помню в тишине,

Только те слова, что, убегая,

На прощанье ты шепнула мне...

Приятный голос со старой граммофонной записи, казалось, некоей волшебной силой оживил тени прошлого, и Полиглот в своем пусть бутафорском, но все же эсесовском обмундировании приобрел какую-то зловещесть. Казалось, что вот-вот песню прервет голос Левитана со знаменитым "От Советского Инфомбюро..." Впрочем, эти ассоциации возникли, наверно, только у Мороза.

Полиглот же, вовсе не желая превращаться в элемент экстравагантной мебели, направился к Лизе.

Она вырядилась в алое платье с кружевной черной накидкой, сколотой пунцовой розой, и такими же дразняще пунцовыми были ее губы на необыкновенно бледном лице, верхнюю часть которого скрывала узкая полумаска.

Они закружились в танце, и Полиглот очень старался выглядеть не хуже, чем Мороз, который, к всеобщему удивлению, танцевал просто профессионально, а его партнерша с легкостью подстраивалась под каждое его движение.

- Где ты пропадала? Я целый вечер искал тебя, - тихо сказал Полиглот Лизе.

- Решила немного поспать, ведь ночь длинная.

- На закате спать вредно, лихорадку наспишь, - назидательно изрек он, пытаясь уловить какую-то очень важную мысль, мелькнувшую в голове, но та уже растворилась в шампанском и танце.

Сначала робко, а потом все смелее к ним начали присоединяться и другие пары, но никто, надо заметить, не мог сравниться с Морозом и его дамой, которые танцевали столь изящно и гармонично, как будто долго репетировали.

Вдоволь налюбовавшись на эту эффектную пару, Полиглот с дурашливой учтивостью обратился к Лизе:

- Леди, вам следует больше бывать на солнце. Вы так прекрасны, но бледны, как цветок, выросший в подземелье.

- Помилуйте, в подземелье растут лишь поганки, - в тон ему ответила Лиза, тоже не спускавшая глаз с Мороза.

"Уж не ревнует ли?" - подумал Полиглот, но промолчал.

К танцующим присоединились Влад с невесть откуда взявшейся Катей, шею которой украшало изумительное жемчужное колье с застежкой в виде змеиной головы, которого Полиглот никогда раньше не видел и которое не очень хорошо сочеталось с ее простеньким светлым нарядом.

- Нравится? - спросил Полиглот, услышав восхищенный возглас Лизы и проследив за ее взглядом. - Скажи Морозу, тебе тоже подарит.

- Вряд ли, - возразила она. - Это старинная вещь... Когда-то... - она почему-то запнулась, будто бы чуть не сказала лишнего. - А ты думаешь, Кате его Мороз подарил?

- Не знаю, - честно признался Полиглот, рассеянно оглядываясь по сторонам. "Братки" в полном составе куда-то исчезли, а большая часть гостей с интересом наблюдала за тем, что является настоящим танцем.

А песня все звучала и звучала.

Если любишь - найди,

Если хочешь - приди,

Этот день не пройдет без следа.

Если нету любви,

Ты меня не зови,

Все равно не найдешь никогда...

Мягко говоря, не юный возраст Мороза начинал давать о себе знать. К концу танца он еле стоял на ногах и тяжело дышал, но все же, собрав последние силы, сохранял орлиную осанку.

Снаружи донеслась пальба.

Извинившись перед Лизой, Полиглот выскочил из зала.

Оказалось, что неугомонные "братки" устроили праздничный салют: они азартно пускали ракеты и палили из всего, что стреляет. Полиглот хмыкнул и пошел обратно. Вскоре пальба прекратилась.

Мороза нигде не было видно, а его партнерша о чем-то беседовала с Катей.

Жорик, Воробей и Шило, прихватив с собой самых разбитных девиц, отправились на озеро. Вероятно, рыбу они собирались ловить руками, потому что никаких удочек у них не было и в помине, зато спиртного они набрали с собой столько, сколько смогли унести.

Полиглот оглядел зал и заметил, что народу поубавилось, что и неудивительно: начали празднество они еще засветло, а сейчас было уже часа 3 ночи или около того. Начинался час Быка - самое темное время суток, когда, как считается, смерть собирает особенно обильную жатву... Полиглот затряс головой, отгоняя дурные мысли.

Он вышел в сад. "М-да, - подумал он. - Пожалуй, это приходит старость". Ведь совсем недавно он мог пить и плясать ночи напролет, а теперь вдруг выясняется, что буйное веселье утомительно. Вот и на озеро не пошел, а им, судя по всему, там весьма неплохо: орут, хохочут и, кажется, нудистский пляж устроили... А ему больше всего сейчас хотелось бы отыскать Мороза и просто поговорить по душам под негромкую музыку.

И все же он не мог избавиться от чувства смутной тревогой, которое время от времени давало о себе знать, словно заноза. Ему казалось, что он упустил нечто важное, но он никак не мог понять, что именно...

В саду царил мягкий полумрак, пронизанный лунными лучами, серебрящими струи воды в фонтане и преображающими кусты роз и жасмина в фантастических животных.

Звуки музыки и голосов почти не долетали сюда, и Свете начинало казаться, что во всем мире они одни, она и этот странный, но такой милый иностранец.

- Рядом с Вами, Светлана, - он очень забавно выговаривал ее имя, - я вспоминаю молодость, родной городок в Германии...

Голос Курта с небольшим довольно приятным акцентом кружил ей голову

- Вспоминаете молодость. Но сколько вам лет?

Курт уже раскрыл рот, чтобы сказать правду, но вовремя опомнился.

- А на сколько я выгляжу?

- Тридцать. Нет тридцать пять.

Курт только улыбался. Но как-то сразу улыбка сошла с его лица. Проследив за его взглядом, Света обернулась. За ней стояла Лиза. Недобро усмехнувшись, она пошла прочь.

Они сидели на скамейке. Положив голову на плечо Курта и слушая ленивый говор воды в фонтане, Света безмятежно улыбалась. Думать ни о чем не хотелось. Любая неосторожная мысль могла разрушить очарование момента - редкого момента, когда ей было действительно хорошо. Почему? Она и сама не знала.

Она вспомнила про Лизу. Наверное, та тоже приняла Курта за Полиглота... Значит, между ними и правда что-то есть... А как же Мороз? Мороз! Это имя заставило ее придти в себя. Магия ночи рассеялась. Розовые кусты перестали напоминать затаившихся зверей, а серебряные струны оказались всего лишь тусклыми лучами от фонарей.