- Ой, нет, - не соглашался Сергей. - Он какой-то яркий.
- Это же прекрасно, что яркий, это же спорт, - говорил папа, находясь уже на третьей странице газеты. - В спорте всё яркое.
Но мама уже искала другой:
- Ну, тогда этот.
- О, мама нашла прекрасный свитерок, весь закалённый, проверенный на ветер и снег, - говорил папа, уже дойдя до четвёртой страницы.
- Но он старый совсем, - в отчаянии метался Сергей.
- Тебя не поймёшь, то старый, то новый, - читал папа телевизионную программу.
Наконец спортсмен века был готов. Он взял коньки под мышку и отправился на Центральный стадион. Только на самом центральном катке он был готов начать свою спортивную карьеру.
Было радостно. Лишь лёгкий вечерний морозец слегка щипал щёки. Возле стадиона продавали ёлки. Они нужны были всем, потому что до Нового года оставалось два дня. Два, если быть очень строгим. Ведь завтра было уже тридцать первое, значит, вообще лишь один день. Завтрашний. Самый последний день старого года.
Прежде чем идти на каток, Сергей задержался возле портретов известных спортсменов. Они были прямо-таки увешаны наградами. Даже странно становилось, как один человек может получить столько медалей. Ведь не помещаются на груди. "Надо будет заняться и развитием грудной клетки, заметил на будущее Сергей. - А то когда увидят, что медали больше некуда прикреплять, перестанут давать".
С катка доносилась музыка. Ведь каток - это лёд плюс люди, плюс музыка. Выкиньте что-то одно - и катка уже нет, получится просто замёрзшая вода. Лёд собирает людей, а музыка их удерживает. Ведь всегда приятно, когда о тебе заботятся. А музыка - это и есть забота.
Серёжа переобулся и, опасливо расставляя руки, чтобы спасти свою жизнь при неожиданном падении, двинулся на лёд. Он действительно был очень скользкий. Ноги в ботинках всё время ворочались, а мускулы пока не спешили превращаться в стальные.
Сергей оттолкнулся и поехал. Первое короткое скольжение наполнило его душу бурей радостных чувств. "Я еду!!!" - было написано на его лице на всех языках мира. Он был готов закрыть глаза и катиться так до бесконечности. В прошлое, в будущее - куда угодно. Только катиться. Расставленными, как железнодорожный семафор, руками он чуть не сбил выходящего на лёд пожилого человека в берете. И странно, именно этот человек начал долго извиняться.
Иногда ноги Сергея становились чересчур самостоятельными и убегали от него. Сергей не мог их догнать и грохался на лёд. Но он вставал, оглядывался, не смеётся ли кто-нибудь, и упорно изображал, что скользит дальше.
Незаметно появилась усталость. Поэтому Сергей отъехал к забору и решил передохнуть.
Вечерело. Горели прожекторы. Каток постепенно заполнялся. Над ним струился шум и гам. Ведь когда играет музыка, всем приходится разговаривать громче, чем обычно. А радисту не нравится, что его музыку заглушают разговорами, и он запускает её ещё громче. Значит, катающиеся говорят тоже ещё громче. И так до бесконечности.
Теперь кругом были глаза, лица, руки. В свете прожекторов они казались необычайно красивыми. Не все, конечно. Но некоторые наверняка.
Кого здесь только не было! Толстые и тонкие, длинные и маленькие, молодые и старые собрались здесь, чтобы покататься, но не забыть и себя показать. Ведь глаза катающегося всегда смотрят на кого-то. Значит, и на тебя в это время ктото тоже пристально смотрит.
Все выписывали круги на льду так старательно, как будто они пришли сюда на работу, а не отдыхать.
Постояв, Сергей по-настоящему почувствовал усталость. Он уже собрался домой, как вдруг мимо него проехало что-то прекрасное. Сергей, не шевелясь, зачарованно смотрел вслед. Он не мог прийти в себя. Это была Она. Совершенно непохожая на всех вокруг. У девочки были не только голубые глаза, но и голубая коса. Она проехала в белых ботиночках, но тут же затерялась в толпе. Ведь кругом вдруг оказалось столько ненужных людей. Сергей врос в свое место и старался высмотреть ее пораньше, когда она снова проедет здесь. Но она почему-то не появлялась. Что делать? Ведь такая встреча бывает только раз в жизни.
Тогда Сергей заковылял в толпу. Он боялся не только упасть, но и сбить кого-нибудь. Голубая девочка замелькала где-то впереди. Но, к несчастью, тут перед ним показалась ватага, которая коньками гнала перед собой какую-то ледяшку. Они "играли" в хоккей.
- С дороги! Проваливай! - кричали "игроки".
- В хоккей играют только настоящие мужчины, - орал самый маленький и самый заядлый.
- С дороги! Проваливай!
Но уходить было некуда. Так кролик не может уйти от гипнотизирующего взгляда питона. Хочется уйти, но нет сил. Очень хотелось и Сергею.
Столкновение было неминуемо. Ватага налетела и закрутила его. Они с радостью забыли про свою ледяшку. Теперь у них была живая ледяшка, которую можно было тоже потолкать, но которая сопротивлялась, что-то говорила. В одном из этих удальцов Сергей узнал Рыжего, который возле магазина продавал коньки. Тот тоже узнал Сергея и так подтолкнул его, что Сергей растянулся на льду. Ребята дружно захихикали, довольные подвигом предводителя.
Сергей лежал на льду. Рыжий подъехал поближе и подал руку, как бы для помощи. Удивление пробежало по лицам ватаги. Как? Перемирие? Но Рыжий не нарушил их ожиданий. Когда Сергей приподнялся и протянул руку, то Рыжий ногой подбил его вторую руку. И Сергей снова растянулся на льду. Теперь это было обидно вдвойне. Ватага радовалась: мы всегда сильнее, мы всегда злее, разбегайся, друг и враг.
Сергей готов был заплакать, но в ватаге были две девочки. И он стиснул зубы. Одна из них была ему знакома: тогда, в спортивном магазине, ей не понравилось, что он на неё смотрел. А Рыжий, наверное, тогда ей понравился. И теперь она смеялась вместе с мальчиками.
- Ладно, мальчишки, хватит, - попросила вторая девочка, и ватага один за другим погналась за льдинкой.
Сергей поднялся и, утирая разбитый нос, побрёл к выходу. Проклятые коньки мешали идти. Кругом веселились люди. А он, весь измазанный, поцарапанный, не обращая ни на кого внимания, толкался к выходу.
Он проклинал чемпионские лавры. Они заманили его куда-то не туда. На сегодня и на весь следующий год, наверное, приключений хватало. С головой. Теперь можно отдохнуть до следующего Нового года. Хватит.
