Эфрон направился к двери, и Гарретт последовал за ним, только теперь заметив несколько букетов цветов в вазах возле окна.

— И сколько стоит такой?

— Я продаю только свежие цветы, так что подойди и выбери что хочешь. Это остатки. Утром они отправятся в клинику.

— Спасибо.

Гарретт взял букетик фиалок. Розы для Рейчел показались ему какими-то банальными. А вот фиалки, пожалуй, то, что надо.

Он протянул ей фиалки, но она ничего не сказала. Потом наклонила голову и понюхала их. Когда она, наконец, подняла голову, он заметил в желтом свете уличных фонарей, что ее глаза улыбаются.

— Спасибо.

— Как зовут твою подругу? — спросил Эфрон.

Гарретт повернулся к нему.

— Рейчел Дин. Она приехала в город на школьную встречу.

— Рейчел Дин. Уж не малышка ли это Белинда Рейчел?

У нее вытянулось лицо.

— Да, сэр.

Эфрон приподнял костлявым пальцем голову Рейчел за подбородок. Она вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась.

— Надеюсь, это будет для вас приятная встреча, юная леди. — Она пробормотала что-то вроде благодарности. — Мне всегда нравилась ваша матушка. Жаль, что на ее долю выпало столько неприятностей. Надеюсь, ей удалось наладить свою жизнь? Куда она уехала?

— В Даллас, — коротко ответила Рейчел.

Эфрон кивнул.

— Рад слышать это. Ей необходимо было покинуть Бремер. Я ее понимаю. Я и сам оценил преимущества автоматов и компьютерного центра. Знаете, теперь я могу заказывать все свои товары через Интернет. Конечно, это только предлог, в основном я хожу в центр совсем за другим. — Он подмигнул Гарретту, и тот усмехнулся. — Да, Бремер становится вполне современным городом. Хотя и не таким, как Даллас. — Старик снова перевел взгляд на Рейчел. — Как я понимаю, вашей матушке нравится жизнь в большом городе?

Ее вежливая улыбка больше походила на гримасу.

— Она умерла некоторое время назад, — ответила Рейчел сдавленным голосом. — Несчастный случай.

Хотя голос ее был сдавленным, тон оставался спокойным. Но Гарретт почувствовал скрытую боль. Ему захотелось обнять ее. Он понятия не имел, были ли они с матерью близки духовно, но это, в сущности, не имело значения. Он не был особенно близок со своим отцом, но его потеря разорвала бы ему сердце.

После того, как Эфрон выразил свои соболезнования, они распрощались с ним. Когда они отошли на расстояние, где их никто не мог услышать, Рейчел повернулась к Гарретту. Ее глаза сверкали.

— Зачем ты назвал ему мое настоящее имя?

Ее голос дрожал.

Он сделал невинное лицо.

— А как же мне было тебя называть?

— Я хотела появиться тут анонимно. — Она сердито смотрела на него. — А теперь отец Дерека знает, что я в городе. Просто прекрасно.

Гарретт взял руку Рейчел, сплел ее пальцы со своими. Ни дать, ни взять — парочка бремерских старожилов гуляет по городской площади.

— А не лучше ли было бы оставить эту затею? Просто пойти на встречу, чтобы все увидели, как ты изменилась? Начать с чистого листа? Может, ты сильно удивишься, увидев, как изменились они.

Рейчел остановилась, вынудив остановиться и его. Когда он заглянул в ее глаза, он увидел решительность… и что-то еще. Вызов, может быть?

Расправив плечи, она поймала его в ловушку своего взгляда.

— А ты так поступил со своим отцом? Начал с чистого листа в надежде удивиться тому, как он изменился?

Если то, что говорили Дженни и Карл, было правдой, его отец уже удивил его. Но Гарретт не собирался докладывать об этом Рейчел.

— А мне следовало? — спросил он. — Простить и забыть? Разве ты не сказала Эфрону, что это мой новый девиз?

— Похоже, ты считаешь, что этот девиз должен быть и моим. Знаешь, что хорошо одному… — Она пожала плечами. — Но ведь речь о твоем отце.

— Ты и представить себе не можешь, что я пережил по его милости.

— По крайней мере, твой отец жив. Мой исчез.

— А если бы он вернулся, ты бы простила его? Все было бы так просто?

Поджав губы, она медленно кивнула. Гарретт едва не издал победоносный клич. Он поймал ее.

— Это не совсем совпадает с тем, что ты проповедуешь.

Снова ее губы вытянулись в ниточку.

— Это другое. Это не имеет отношения к семье.

Он открыл, было, рот, чтобы возразить, но Рейчел отвернулась и пошла вперед. На углу остановилась и посмотрела на него через плечо.

— Закрыли тему, ладно?

— Хорошо, — сказал он. — И в том, что касается твоей мамы?

— В смысле?

— Я только хотел сказать, что сожалею.

На самом деле он хотел сказать гораздо больше. Он хотел, чтобы она открылась ему, хотел разделить с ней ту боль, которую услышал в ее голосе.

На мгновенье Рейчел напряглась, и он испугался, что она собирается накинуться на него. Но сразу ее плечи поникли.

— Когда услышала эту новость, я не могла поверить, что ее больше нет. Не считая Пэрис, мама была единственным якорем в моей жизни.

— Ты рассказывала ей о Джейсоне и Дереке?

Рейчел покачала головой.

— Маме хватало проблем и без меня. Она целый день трудилась на своей работе, а по вечерам подрабатывала в кафе. И еще умудрялась, придя домой, готовить со мной уроки.

— Она работала в двух местах?

Рейчел пожала плечами.

— Мой отец прихватил с собой все, а мама хотела уехать из этого города. Она экономила каждый цент.

Легкая улыбка появилась на ее губах.

— Что-то вспомнила?

— О Декстере. — Она широко улыбнулась. — Хотя мы не могли позволить себе иметь собаку, мама разрешила мне. Думаю, она знала, как я этого хотела.

— Похоже, твоя мама была замечательной, — искренне сказал Гарретт.

Рейчел заморгала, и он увидел навернувшиеся на глаза слезы.

— Да. Ну а теперь действительно закроем эту тему. Ладно? — Он кивнул. Она пристально смотрела на него какое-то время, а потом улыбнулась. — Ну, так ты пригласишь меня на ужин или нет?

Не считая света над крыльцом, мотель миссис Келли был погружен в темноту, когда они вернулись обратно. Гарретт отпер дверь и вошел в дом следом за Рейчел. Никого. Рейчел с облегчением вздохнула. Она вовсе не собиралась обсуждать свою ночную жизнь с миссис Келли.

— После вас, — сказал он, осторожно касаясь ее спины.

Рейчел кивнула и пошла вперед, стараясь не показать Гарретту, что ее единственным желанием было войти в свою комнату и упасть в его объятия.

Он не стал больше говорить о прощении Джейсона и Дерека, и она была признательна ему за это. Он купил ей цветы, держал за руку, а потом они пили коктейль в кафе «Анабель». Один большой стакан, вишневый ликер, одна вишенка поверх взбитых сливок и две соломинки. Гарретт взял стакан, утопил вишенку в сливках, а потом стал дразнить Рейчел, поднося стакан к ее губам, пока ей не удалось дотронуться до лакомства языком. Это была непростая задача. В конце концов, большая часть взбитых сливок попала ей на нос, а не в рот. Потом они склонились над покрытым изморозью стаканом, держась за руки, и стали потягивать напиток через соломинки, пока не принесли еду.

Рейчел понятия не имела о том, что за идея у Гарретта, но она ей нравилась. Ей нравилось пить коктейль с ним из одного стакана. По правде говоря, ей нравилось общество Гарретта. Благодаря ему многое виделось по-другому, гораздо лучше. Отец Дерека показался милым. Кафе «Анабель» — теплым и приветливым. Весь город казался привлекательней. И впервые за долгое время она провела вечер, даже не думая притворяться или пускать в ход свои чары.

Рейчел остановилась у двери своей комнаты. Гарретт был так близко за ее спиной, что его дыхание шевелило ей волосы на затылке.

Когда она начала доставать из сумочки ключи, он схватил ее за руку. Она подняла глаза, ожидая увидеть пламя в его взгляде. Вместо этого она увидела раскаяние.

— Ты поразительна, Рейч.

Он протянул руку и погладил ее по щеке.

Внутри у нее все похолодело.

— Что случилось?