Слава съедает бумажку, уходит.
Утро.
Агрис — хочет уйти.
Слава. Ты куда?
Агрис. Я уйду отсюда. Здесь ночью кто-то хрустел.
Слава. Кто хрустел? Кто здесь может хрустеть?
Агрис. Кто-то бледный ходил и хрустел. Я поеду домой.
Слава. Это бродячие кошки.
Агрис. Это хрустели не кошки.
Слава. А кто?
Агрис (смело). Ты!
Слава. Я?
Агрис. Ты прятался за этой сливой и хрустел пальцами.
Слава. Я не помню этого.
Агрис. Ты прятался за этой сливой и хрустел пальцами.
Слава. Я не помню этого.
Агрис. Это был ты. Ты бродишь ночью и подбираешься все ближе. Поэтому мой брат убежал. И я уйду поэтому.
Слава. Агрис, тебе это померещилось. Я слушал «Маяк», а потом уснул. Прямо с сигаретой. Чуть не сгорел. Видишь, пальцы обжег.
Агрис. Это был ты.
Слава. Здесь никого не было.
Агрис. Все равно я уйду. Пойду искать брата.
Слава. Он сам приедет. Давай построим ловушку и положим рыбу. Он упадет туда как миленький.
Агрис. Туда нападают кошки.
Слава. Мы их будем выкидывать.
Копают яму, маскируют, уходят. Входит Боря.
Боря. Пахнет свежей рыбой. Ой, рыба! Прекрасная рыба! Ничья! (Прыгает и проваливается в яму.)
Входит Сардана.
Сардана. Абрикосики. Вы скоро уйдете и вернетесь только через год. Вы думаете, мне не страшно тут жить? Эти бледные люди. К тому же я знаю, что Слава мертвец. Ночью он ходит мертвый с белыми глазами, а днем ничего не помнит. Он умер три года назад, но его плохо закопали, и он вылез, и по-прежнему живет на улице Трудовая, дом семнадцать. Никто не заметил в нем перемен, кроме меня. Ведь я каждый год сюда приезжаю. Абрикосы. Как я люблю вас, абрикосики. Я ради вас сюда приезжаю. Мне так страшно. (Подходит к яме.) Кто-то умер? Будут закапывать. Там Боря. Эй, Боря, зачем ты прыгаешь в яму?
Боря. Я упал! Помоги мне сейчас же!
Сардана. Ты не мог упасть в яму. Ты очень осторожный.
Боря. Ну ты же видишь, что я все-таки в яме! А что это ты пела про Славу? Это правда? Нет, честно скажи, правда, что он мертвец?
Сардана. Ты мог упасть в яму, если увидел приманку.
Боря. Ну и что? Ну и увидел! А когда умер, когда? Скажи, а?
Сардана. Это была чужая приманка, и ты упал в чужую яму. Значит, ты занял чужое место.
Боря. А тебе жалко? Тебе что, больше других надо? Скажи, а он долго мучился перед смертью?
Сардана. Эту яму люди рыли не для тебя!
Боря. Вот и вытаскивай меня, раз ты такая. Сейчас же дай мне руку!
Сардана. Сардана тебе руку не даст.
Боря. А я всем расскажу, что Слава мертвец. (Кричит.) Слава мертвец! Слава мертвец!
Входит Слава.
Слава. Кто-то возится! Попался!
Сардана. Огорчись! Попался другой!
Слава (Боре). Опять ты! Ты везде!
Боря. А я что-то знаю!
Слава. Ничего ты не знаешь.
Боря. Как раз знаю. Про тебя.
Слава. О господи. Что ты знаешь?
Боря. А что ты мне за это дашь?
Слава. Ну хочешь сливу?
Боря. Нет! У меня лучше сливы растут. У тебя кислые.
Слава. Ну что ты хочешь?
Боря. Вытащи меня, я тебе скажу.
Слава вытаскивает Борю.
Слава. Мне просто интересно, что можно про меня знать. Я весь на виду, и у меня чистая совесть. Ну?
Боря. Ты мертвец.
Слава. А-а-а-! (Бросает Борю в яму.)
Боря. Тебя убили! Тебя зарезали, скотина!
Слава. А! Я терплю его, потому что он одинокий. Но какой же ты невыносимый!
Боря. Ты мертвец! Ты мертвец! Ты бледный. Ты на море не купаешься, не загораешь, чтоб не видели трупных пятен!
Слава (Сардане). Он отвратителен!
Сардана. Какой гадкий мальчик этот Боря.
Входит Люда.
Люда. Вы Мурзика не видели?
Сардана. Только что был здесь.
Люда. Я вчера так испугалась. Пришли дикие коты, избили Мурзика. Всю ночь орали.
Слава. Я слышал, они меня разбудили, я в них камни бросал.
Сардана. Я слышала, малые котята рыдали.
Люда (побледнев). Я слышала драку котов. А зачем вам яма? Какая хорошенькая.
Слава. Погреб копаем.
Люда. Можно заглянуть?
Сардана. Загляни. (Стаскивает ее в яму.)
Слышен крик боли. Это Люда ушибла Борю.
Слава. Зачем?! Она моя соседка! Скандал будет! Она неплохая соседка! Надо извиниться. Люда, ты колготки не порвала? (Заглядывает в яму.) Там никого нет!
Сардана. Там двое ясно видных людей! (Заглядывает.) Двоих тут нет. Где двое?
Входит Агрис.
Чуть не поймали двоих.
Агрис. Каких двоих? (Заглядывает.) Тут никого нет.
Сардана. Их всосала земля.
Агрис. Не может быть. Всасывают зыбучие пески, а здесь твердо.
Сардана (с усмешкой). Некоторые думают, что они сильно ученые.
Агрис. Проклятая! Они там! Там! (Прыгает в яму.)
Сардана. Агрис! (Побегает к яме.) Его нет! Его нет, Слава. Его всосала зыбучая земля! Прощай, Слава. Прощайте абрикосы. Прощайте люди Якутии! Сардана идет за Агрисом! (Прыгает в яму.)
Слава. Что здесь происходит? Что происходит в мире? Я перестал понимать. Мы жили. Все стало ненадежное. Марево в мире, марево. Кто их там всасывает постоянно? Совершенно пустая яма. Столько уже нападало и никаких следов. Если так будет продолжаться, станет невозможно жить. Их видите ли, всасывает в землю. В землю… внутри земли… мягонько… мокренько… Что-то знакомое… Как будто я там был… Был в земле… там совсем неплохо… Можно протянуть ноги… (Прыгает в яму).
Входит Имант.
Имант. Рыба? Ты здесь? Рыба, я устал тебя звать. Тебя нигде нет. Только плеск твой и блеск сверкнут на миг и опять только марево жаркого города. Рыба моя… рыба… Вот яма. Брошусь в нее, умру. (Озирается.) Как пустынно. Все ушли на пляж. Листики замерли в зное. Прощайте, листики. Рыба, прощай. (Бросается в яму.)
Смеркается. Тьма.
Голоса:
— Скользко.
— И нисколько не скользко. Нисколечки.
— Наверное, глина намокла от грунтовых вод. Мы сейчас в глиняном пласте?
— Что мы, черви? Черви, да? Никакая это не глина, это пол.
— Разве ты не видишь — какой же это пол?
— Нет, я не вижу. Это, может быть, ты видишь, а я в темноте не вижу, потому что я нормальный.
— Я вижу в темноте, это не пол, а мокрая глина.
— Перестань тащиться за мной.
— Я не тащусь. Это ты застрял впереди. Пропусти тогда.
— А что ты мне за это дашь?
— Поешь земли.
— Спасибо, наелся уже.
— Эй-эй, вы там, подождите!
— Кто там орет? Сколько здесь народу набилось?
— Эй-эй, стойте, вы куда вгрызаетесь?
— Он загородил проход. А я вижу в темноте, я могла бы вести вперед. Слава, скажи ему, чтоб подвинулся.
