Первая мысль, пронесшаяся в голове Рассела, подсказывала, что надо бежать. Не было сомнений, что данный субъект является либо мародером, либо одним из многочисленных уличных бандитов, которыми были забиты ночные улицы «красного сектора». Незавидная участь Адама совсем не волновала испуганного Рассела.
«Что если грабитель увидит здесь меня», - пролетела в голове предательская мысль. В конце концов, ведь очки могут позволить ему увидеть любой живой объект поблизости. Что же будет, если мародер заприметит его в подворотне, да еще и с такой суммой денег в кармане? За такие деньги даже законопослушные жители трущоб могут и убить не задумываясь, что же взять с уличного бандита.
Рассел медленно, на четвереньках, позабыв про грязь и мокрые лужи, пополз назад к «Розовому Храму» и уличному фонарю. Медленно, стараясь не издавать лишних звуков, подобно коту тихо ступая на свои конечности, Рассел задом пятился к вожделенному спасению, не отрывая глаз он надвигающегося противника. Но тут же, у очередного стенного пролома, он замер и, не осмелившись больше двигаться, наблюдал за происходящим действием.
Грабитель уже вплотную стоял перед упитанным и пьяным чиновником, невозмутимо и холодно смотря на него и что-то негромко спрашивая. Мистер Шенн в свою очередь с большими усилиями пытался ответить и несвязанно ворочая языком поддержать разговор, однако страха в его поведении не прослеживалось, он явно не понимал, что происходит. В этот самый момент с другой стороны заброшенного переулка вышли еще две фигуры, волочившие меж собой явно что-то тяжелое и похожее на человека. Когда все трое оказались в поле зрения, Рассел смог более отчетливо разглядел их.
Один из новоприбывших был высоким, черноволосым, с тонкой щетиной растительности на лице. Его глаза также скрывали сенсорные очки, одет он был в длинный плащ, темно-бордового цвета. Второй, напротив, был самого маленького роста, в ярко-зеленой куртке из пластика, с широким красным ирокезом. Один глаз у него был искусственным, металлический протез сильно выдавался вперед, а родной глаз был очень маленьким и глубоко посаженным под густыми бровями. Все трое не подходили под классический вид уличных грабителей из трущоб и скорее всего даже небыли жителями здешнего района. По внешнему виду они скорее походили на обитателей «зеленого сектора», чем на бандитов из подворотни.
Тот, кого тащили двое прибывших, судя по размерам тела и распущенным зеленым волосам, был женщиной, которая практически не подавала признаков жизни. Она лишь робко и ослаблено пыталась вырваться из их рук, иногда протяжно постанывая.
Двое мародеров бросили девушку на землю, от чего она тихо вскрикнула, и подошли к поднимавшемуся и начинающему трезветь Адаму. Тот уже явно почуял опасность и заторопился покинуть их, но бандит в черной куртке резко преградил ему дорогу и с силой толкнул в грудь. Адам быстро потерял равновесие, упав в ту самую лужу, над которой он недавно напевал песню, сидя на корточках. Преступники обменивались негромкими спокойными репликами, из которых Рассел мог выхватить только отдельные слова, и то не полностью. Затем самый высокий из этой троицы неспешно достал из внутренностей своего плаща длинную полоску стали, которую Рассел тут же опознал, как саблю или меч.
Абсолютно спокойно и буднично убийца вонзил клинок в тело своей жертвы. Совсем небрежно, с каким-то садистским равнодушием, он одним точным ударом распорол горло Адаму Шенну, легко пройдя мечом сквозь напряженную плоть. Глава департамента и уважаемый чиновник, в одно мгновение превратившийся в беспомощную дичь, захрипел и, обхватив горло правой рукой, пытался подняться, но тут же свалился вновь, угодив тучным животом в грязную лужу.
Самый малорослый преступник стремительно бросился к брыкающемуся в мутной воде Адаму, придавил его голову руками не позволяя отнять лицо от грязной лужи, и склонился над кровоточащей раной. То, что он делал в эту минуту с беспомощным человеком, было не разглядеть. Затем тоже самое по очереди с умирающим Шенноном проделали и двое других. Когда рослый убийца с клинком оторвался от несчастного Адама, тот уже перестал брыкаться и хрипеть, полное тело застыло в черной воде лужи, подле ног своих палачей, где нашло последнее и скорбное пристанище.
Девушка, которая лежала все это время неподалеку, пыталась хоть как-то управлять своим непослушным телом, брыкаясь одеревенелыми конечностями, но отползти ей удалось лишь на несколько шагов. Рослый длинноволосый убийца подошел к ползущей и стонущей жертве. Понаблюдав несколько секунд за ее агонией, он, немного наклонившись вперед, резким твердым ударом клинка навсегда прекратил ее мучения. Вслед за ним к телу девушки подошли и двое подельников. Несколько секунд или минут, Рассел не мог уже вести счет времени, они проводили с телом несчастной похожие манипуляции. Затем все трое подошли к центру дороги и осмотрели оба свежих трупа. Бандит в куртке что-то говорил, нехотя жестикулируя и указывая на тела убитых, но рослый главарь банды обрубил его речь, мотнув головой, и зазывающим знаком руки повел своих подельников прочь.
Сколько времени прошло с того момента, как троица убийц скрылась в подворотне, Рассел конечно же не знал. Но оторвать свой взгляд от тела убитого отца Жанин он смог лишь тогда, когда осознал: все это время он как завороженный простоял в глубокой и холодной луже, на четвереньках, и даже не двинулся с места. Ладони сильно замерзли, колени начинали болезненно ныть, вся одежда очень сильно промокла. Он быстро поднялся с мокрого асфальта и побежал в сторону «Розового Храма».
Оказавшись на знакомой улице, под светом фонаря Рассел затормозил и задумался: «Что делать теперь, куда бежать, кому говорить, или не говорить вовсе?» Он окинул себя взглядом. Какой полицейский сейчас станет слушать грязного оборванца, выползшего из трущоб, который станет нести околесицу про жестокое и бессмысленное убийство. Его скорее самого заберут в полицию как единственного подозреваемого. «Но нужно ли кому-то знать, что он был в этих трущобах»?
Рассел бежал без оглядки, пересекая квартал за кварталом, но вскоре выдохся и притормозил. Он уже выбежал на оживленную улицу, где-то на окраине «веселого квартала» на которой прогуливалось достаточно много народу, достаточно, что бы перестать боятся. Прислонившись спиной к стене, он бессильно сполз на асфальт. Жутко болела голова, было холодно и мокро, по телу пробивала небольшая дрожь, то ли от мороза, то ли от страха.
Бьющие светом витрины и рекламные щиты, переливающиеся вывески, уличные фонари и окна многочисленных квартир на верхних этажах - все это освещало полуночный тротуар, задавая бодрый темп для никогда не спящего города. Десятки людей, работников многочисленных офисов, контор, цехов и предприятий, прохаживались по длинным освещенным проспектам «желтых» районов Свободного города. Эти люди бродили по ночным улицам в поисках развлечений, сменив свою повседневную рабочую форму на разноцветные виниловые брюки, юбки и куртки. Днем, в своих серых конторах, соблюдая все положенные нормы общества, эти люди были стандартной однотипной массой, ненавидящей свою работу. А в ночное время они будто преображались. Рабочие и секретарши, инженеры и официантки, они становились раскованной, смеющейся, ядовито-блестящей массой, ищущей сладостных удовольствий. В поисках радости и развлечения многие из них проводили весь остаток ночи до самого наступления нового трудового дня. Разноцветные прохожие, сновавшие по тротуару, насмешливо смотрели на него, трясущегося и покрытого грязью, но, промолчав, шли дальше.
В этот момент, Рассел вспомнил о своем конверте, который все еще лежал у него в кармане. А еще он вспомнил о том ради чего собственно и забрел в эти жуткие трущобы. «Сейчас главное не привлекать внимания, и добраться до ближайшей станции узкоколейки как можно быстрее», - подумал он.Над невысокими домами виднелись тонкие сияющие шпили высоток центрального района. Он поднялся с холодного асфальта и побрел вдоль улицы, используя эти небоскребы как ориентир.
