— Я не вытерплю, если ты не возьмешь меня прямо здесь, прямо сейчас, — прошептала я и лизнула его язык. Я почувствовала его улыбку губами.

— Еще одна вещь, которую я люблю в тебе, — сказал он тихим голосом. — Ты не стесняешься. — Его пальцы скользнули в мои волосы, и он крепко прижал меня к губам. Его поцелуй действовал на меня как наркотик.

Наконец, затаив дыхание и показав только оттенок публичной порнографии, я откинулась назад и сняла его очки. Его глубокий взгляд никогда не переставал оглушать меня; вес его застыл. Безгрешный и древний одновременно, его взгляд встретился с моим. Именно тогда я с полной уверенностью знала, что никогда не буду довольна кем-то, кроме Эли… на самом деле довольно страшная мысль.

Самая сексуальная улыбка, которую я когда-либо видела, заиграла на его лице.

— А, мой дьявольский план удался. Иди сюда, в основном смертная женщина. Нечего бояться. Позволь мне изнасиловать тебя, — протянул он с тяжелым французским акцентом. Я засмеялась, и он отодвинул выбившуюся прядь волос цвета фуксии с моих глаз и убрал ее за ухо. Затем он остановился, изучая меня; он прищурился, и небольшой ранний вечерний ветерок растрепал его и без того взъерошенные волосы. Вся игривость исчезла, сменившись странным восприятием. — Что случилось?

Я пожала плечами.

— Ничего. Видение, которое меня немного потрясло, немного встряхнуло. — Я вздохнула. — Чертовы вампиры.

Эли потянул меня к себе и уткнулся лицом в волосы. Он глубоко вдохнул.

— Должно быть, ты потрясена гораздо больше, чем немного. — Он откинулся назад и нахмурился. — Ты делаешь глупые шутки и не пьешь чай.

То, что он учуял мою незащищенную кровь поразило меня; заставив подняться на ступеньку или две выше и вернуться к реальности.

— Должно быть, — сказал он, более свободно проникая в мои мысли, — ты могла подумать, что ты непобедима с новыми навыками, но поверь мне, это не так. Возможно, твоя кровь изменилась; я нахожусь здесь, но не готовлюсь наброситься на твои вены, как раньше. Но это все еще соблазнительно, увлекательно. Он нахмурился. — Пей этот проклятый чай, Райли. Мне все равно, можешь есть его. Просто добавь его в свой рацион. — Он провел по моей челюсти пальцем. — Пожалуйста?

— Ладно, ладно, — ответила я. — Я действительно не хотела забывать об этом, хотя твой отец сказал мне, что из-за фактора крови стригоев в моей ДНК я могу полностью отказаться от чая.

— Не сейчас, так что порадуй меня. Пей чай. — Указательным пальцем Эли проследил за драконом, заключенным в мою кожу; по всей руке. Он последовал за ним, пока не исчез под моей рубашкой; затем Эли схватил меня за подбородок. Взгляд, который он мне подарил, послал мне два вида озноба — один от страха; один — чистого сексуального тепла. — Я не хочу так упорно трудиться, чтобы не навредить тебе.

— Принято, Дюпре, — сказала я и напомнила себе, что была сумасшедшей в отношении вампира, который мог бы убить меня за считанные секунды, если потеряет контроль. — Приготовь чай сейчас.

— О, мои родители хотят, чтобы мы пообедали с ними в субботу вечером, — сказал Эли, когда мы направились в мой магазин чернил. — Формальный визит. Ты и Сет. — Он ухмыльнулся мне, когда мы шли. — Время от времени они любят одеваться, как в старые времена, когда, знаешь ли, так оно и было. Старая музыка и прочее. Это весело. Ты за?

Мысленно просканировав мой шкаф, а затем отсканировав шкаф Сета.

— Когда ты говоришь «одеваются, как в старые времена», ты имеешь в виду корсеты и забавные обручи под платьем, или что?

Эли рассмеялся.

— Нет, просто современная формальная одежда.

Я остановилась у двери, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

— Знаешь, я не твоя типичная дебютантка.

— Да, я знаю, — ответил он, глядя на меня. — Это одна из твоих прелестей.

Я усмехнулась.

— Ага. Мы за. Во сколько?

— В семь.

Сет вывернул из углового переулка с Чейзом, как только мы вошли внутрь.

— Звучит хорошо. Я попрошу Никс взять моих клиентов после пяти.

— Что случилось? — спросил Сет, когда мы прошли через дверной проем. Чейз побежал вперед, его когти цокали по деревянному паркету.

— Ужин с Дракулой и Компанией, — ответила я, стреляя в Эли усмешкой. — Субботний вечер. В семь. И никаких фуфаек и мешковатых шорт с матней до колен и подштанников. Формальный вид.

— Миленько, — сказал Сет.

Эли лишь улыбнулся и покачал головой.

Мы провели остаток воскресенья, делая вид, что все нормально. Думаю, для нас это было так, хотя мой разум никогда полностью не позволял забыть события, которые привели меня туда, где я сейчас. Часть меня была рада; Эли был в моей жизни. Надолго ли, я не знала. Другая часть ненавидела его. Аркосы почти обратили моего младшего брата, и я не знала, смогу ли это пережить.

Мы прошли мимо вещей Эстель и посетили ее и Проповедника. Их задняя кухня казалась мистическим, неземным местом, освещенная тусклыми огнями и тенями, где уникальные африканские травы и смеси из магазина «Черный Глаз» наполняли воздух, словно какая-то сумасшедшая ароматная воздушная настойка. Колбаса Эстель, креветки и красный рис, тушились на плите, и она сидела в углу, окруженная прутьями, из которых плела корзину, ее волосы были обернуты в одну из красочных традиционных тканей Галла. Проповедник сидел, одетый в свою обычную рубашку с длинными рукавами и джинсы (он называл их комбинезон, и это меня очень цепляло), ругая меня (после того, как Эли сдал меня), о моем забытом чае.

— Не будь, слишком самодовольна, девочка, — сказал Проповедник, его кожа цвета черного эбонитового дерева красиво контрастировала с белоснежными волосами. Он напомнил мне старшего Дэнни Гловера. — Я имею в виду это. Ты слишком большая для своих штанов, тебе может быть больно. Он подошел и схватил меня за руки. — Теперь я так не думаю.

Зашел Капоте, двоюродный брат Проповедника, клянусь, он был одним из самых забавных стариков. Он никогда не ходил без большой, ослепительной улыбки, и у него всегда была какая-то истеричная история, рассказывающая о нем и Проповеднике в детстве. Он сел с нами за столом, на коленях пакет с арахисом, его пальцы закидывали арахис в рот и работали очень быстро. Он посмотрел на меня и покачал головой.

— Девочка, ты действительно влюбилась в сумасшедшего человека, верно? — сказал он, кивая головой на Эли. — Dem Duprés… ничего себе, теперь, ты действительно очень остроумна. — Он рассмеялся и снова покачал головой. — Дей хороший народ, да. Всегда были. Дей относится к тебе хорошо. Ты делаешь то же самое.

Как только мы покинули Проповедника (с большим контейнером, наполненным рагу Эстель и мешком арахиса… клянусь, я смогу жить с ними), мы направились на Монтерей-сквер. Сет уже был с Джози; Фин и Люк только что вернулись из Тайби (они изучали новое игровое программное обеспечение, разработанное Недом Гиллеспи); Мальчики и «Повелители Мух» вместе с Зетти пошли за мной и Эли. Мы все договорились о групповом обучении два раза в неделю в Доме Дюпре, где полный верхний этаж был отремонтирован в злой, потрясающий, модернизированный донжон. Раньше было здорово, как спорт-зал, но теперь? Черт. Я вошла в первый раз и осмотрелась.

— Вау, — пробормотала я, оглядываясь на боксерские груши, стол, заваленный лезвиями, манекены-вампиров и поверхности разных размеров — довольно большую синтетическую скалу — для лазания и прыжков. Я взглянула на Элизу и Жилля, которые проследовали за нами наверх. — Ты был занят.

— Да, милые мистер и миссис Д., - сказал Риггс, проталкиваясь мимо меня. — Удивительно.

Я взглянула на Риггса, на его мешковатые шорты, футболку с Эминемом и Nike Airs, на лохматые волосы, удерживаемые красной банданой.

— Хорошая шляпка, Риггс, — сказала я, заметив, что она придерживает его челку.

— Я ношу ее только для тебя, детка, — усмехнулся он, наклонил голову. — Хочешь сразиться?

Я усмехнулась. Маленькая какашка знал, что я ненавижу когда меня называют детка.