Я сама поставила точку. Точку, из которой не сделать никогда запятую.

Аня

Не знаю, сколько прошло с того времени, как я в последний раз видела Мишу. Четыре дня, пять, а, может, и вовсе неделю. Тогда в небольшой комнате в частной клинике я видела его в последний раз, но до сих пор чувствую его запах на себе. Каждый раз, когда делаю глубокий вздох — я чувствую запах дымки, словно он не где-то там далеко, а именно здесь, рядом, почти в миллиметре от меня.

Тяжело и больно вспоминать, когда он сжимал мои запястья и тяжело дышал в шею. Как его голова была прижата к моему плечу. Перед глазами постоянно эта картина и увы, я ничего не могу с этим поделать. Мне больно и одиноко без него.

Я скучаю...

Почти каждый день приходит Аля. После того, что случилось она старается следить за тем, чем я питаюсь. Сама закупает продукты и готовит, хоть сколько раз говорила, что не маленькая и справлюсь сама. На что Швец говорила, что не потерпит, если я ещё хоть раз так конкретно облажаюсь. 

Конечно, про Беркута не стала ничего говорить. Не к чему всё это. Я должна забыть это как страшный сон. Вот только совсем не получается. Только сердце сжимается от боли, что никогда его больше не увижу. Оно может и к лучшему, что он исчез из моей жизни. Но почему так трудно дышать и меня бросает в пот от мысли, что никогда его больше не увижу?

Я не знаю ответ ни на один из существующий вопросов, да и хочу ли знать. К чему всё это? Ему не нужна я. Мишу нужен лишь секс со мной. Я задела его мужское либидо, вот он и беситься, желая заполучить меня в свою кровать и вычеркнуть ещё одно имя, поставив напротив него галочку, выполнено.

Я лежу на кровати, раскинув руки, смотрю в потолок. С самого утра позвонила мама, спрашивала, как я себя чувствую, на что сказала, что великолепно. Думала отстанет и я смогу спокойно само бичеваться, но нет. Моя матушка пригласила меня на ужин для серьёзного разговора. Мне сразу показалось это странным, но подумала, может родительница вправду соскучилась. Всё-таки три года не видить дочь — это большой промежуток времени.

Пока я работала за границей мы созванивались крайней редко. Работы было много и мне приходилось даже ночью не спать, чтобы всё было всё было по высшему разряду. Редкие звонки, короткие разговоры — это всё, что было, между нами. Конечно, бывало, ночью мне не хватало рядом родительницы и верной подруги, но все мысли я отгоняла от себя. Не к чему раскисать. Я должна быть сильной.

Ужин был назначен на семь часов вечера. Взглянув на телефон, что показывал пять вечера я тяжело вздохнула, встала с кровати и поплелась собираться. Не стоит опаздывать. Нина Александровна этого не любит. 

Сегодня решила одеть мятное платье длиной миди с цветочным принтов. Разрез с левой стороны открывал вид на ножки. Оно хорошо подчёркивает мою фигуру, что была как у модели. Это не я так говорю, а моя дражайшая и любимая подруга, на что я только махаю рукой. Нет, конечно, портфолио у меня было и фотографии, но я не зацикливалась на этом, потому как любила свою работу. 

В голове сразу же пронеслось: моё портфолио так и осталось у Миши. Миша. Опять он. Нужно забыть его и не вспоминать. 

На ресницы нанесла немного туши, оставаясь естественной. Волосы расчесала, оставив распущенными. Я всегда старалась выглядеть естественной во всём.

Приехала как раз вовремя. Матушка накрывала на стол. Решила помочь, чтобы хоть как-то отвлечь себя о мужчине, по которому дико скучала и не находила себе место, метаюсь в душе как загнанная птичка в клетке. 

Отчим пришёл с работы, и мы все вместе сели обедать. Мама спрашивала, как мои успехи и как я себя чувствую. Скорее всего, действительно беспокоилась, потому как видела в её глазах неподдельный страх за меня и мою жизнь. 

-Всё хорошо, мам. Ещё какое-то время пока поживу здесь, а позже вернусь в Мадрид. Мне предложили продление контракта, и я согласилась, — отложив вилку в сторону, вздохнула для продолжения. - Я решила остаться там навсегда. 

В гостиной, где проходил ужин настала гробовая тишина. Я чувствовала прожигающий взгляд отчима и недовольный матери. 

-Как это? — разрезал тишину шокирующий голос родительницы. 

-Я долго думала и решила там остаться. Хочу двигаться дальше, а не стоять на месте. А там, можно сказать, меня ждёт успех, да и сама компания престижная. Я.… — но договорить мне не дали.

-Ты никуда не поедешь! — слышу грозный голос отчима. Резко поднимаю голову.

- Это ещё с какой-то стати? — мне и вправду интересно с какой это стати я не должна ехать в Мадрид.

-Ты будешь жить здесь и в скором времени выйдешь замуж за Артура Вениаминовича. Нам это выгодно, — от услышанного у меня округляются глаза, а горло сдавило тугой узел.

-Что? — мои губы еле шевелятся, и с губ срывается протяжный стон. 

-Я сказал, что ты выйдешь замуж за Чернова и это не обсуждается! — прикрикнул, ударив кулаком по столу, отчего вздрогнула, а стол задрожал от силы его удара.

-Это никогда не будет, — я смотрела в его глаза с вызовом. Если он думает, что я буду плясать под его дудку, то он глубоко ошибается. Я уже взрослая и сама вправе решать свою судьбу. — ты мне никто, чтобы решать за меня мою личную жизнь. Ещё раз повторю, я не выйду за Чернова замуж, и не надейся! 

-Да. Как ты смеешь со мной так разговаривать, малявка?! Я дал тебе в этой жизни всё. Я воспитал тебя! — его голос ударялся о стены гостиной. Если он думал, что испугал меня, то глубоко ошибается. Все эти годы я жила сама, без его помощи, как и до этого.

-Меня воспитал отец, ты же в этом доме только лишь муж моей мамы. Только муж! — меня колотило от всего этого, но понимала, что следует приспустить пар.

-Аня! Как ты смеешь разговаривать с моим мужем и твоим отчимом? Он дал тебе всё, в отличие от родного отца, — эти слова бьют под дых. - Ты выйдешь замуж за Артура! — голос матери прорезал мой слух, отчего я отшатнулась. Повернула на неё голову, расширив глаза.

-Что? И ты на его стороне? 

-Да. Ты выйдешь за Чернова и это не обсуждается! 

Нет. Не может этого просто быть. Отхожу на шаг, назад не веря в то, что мать на стороне отчима и так отзывается о моём отце. Он её любил, давал всё, чтобы она не попросила. И вот эта благодарность за годы брака. Папочка... Слёзы брызнули из глаз, а я отходила назад. Не желаю больше никого из них видеть. Они предали не только меня. Они предали отца. Его светлую память.

Резко повернулась и не разбирая дороги побежала из этого чёртова дома людей, которые продали меня неизвестно кому. За что? За деньги? За власть, империю? За что? Сколько я стою? 

Вот почему на юбилее отчима я видела Чернова. Вот почему он танцевал со мной и пожирал меня взглядом.

Не разбирая дороги, я бежала и бежала. Незаметно начался дождь, превращаясь в ливень. Платье намокло, как и всё тело, прилипая к коже. С волос стекали капли, а я вся дрожала. Слёзы смешались с дождём, а я всё продолжала бежать. Не знаю куда, и зачем, но в душе разрасталась такая пустота от предательства некогда дорогих людей, которые продали меня. Я плакала без остановки, обхватывая обнажённые плечи руками. Меня бил озноб, а ветер в лицо. Не выдержав накативших чувств, остановилась и просто рухнула на землю, раздирая коленки кровь, до мяса. Но мне было всё равно.

В душе чёрная пустота, которая заполняет всё моё тело. Ещё никогда я не чувствовала себя настолько гадко. 

Закрываю лицо ладонями и надрывно всхлипываю. 

-Аня?! — слышу удивлённо-обеспокоенный знакомый голос сверху. 

Резко поднимаю голову вверх. Миша.

Глава 9

Михаил

После того как я оставил с тяжёлым сердцем Аню одну в клинике прошло несколько дней. Девушка не появлялась, хотя знала адрес моей фирмы и могла запросто прийти. Конечно, то, что она ко мне ничего не чувствует и не желает видеть в своей жизни ни капельки не верил, потому как видел и чувствовал, как её трясёт, стоит мне только подойти к ней и прикоснуться. Тело так не дрожит, когда человек ничего не чувствует к объекту, что находиться рядом. Не цепляется за лацканы рубашки и уж тем более не смотри так, как смотрит на меня эта девочка.