– Лицо какое-то знакомое, – с набитым ртом проговорила она. – Все кажется – видела я его где-то! Взгляни-ка!
Никита повернул портрет к себе и вгляделся.
– Ну и рожа, – с выражением сказал он. – Мерзкая до ужаса. Точь-в-точь сосед мой. Алкаш…
– Так может, это он и есть?
– Да нет, – отмахнулся сисадмин. – Сосед неделю как с зоны вернулся. Думаешь, великий маг и срок отмотать успел?
– Кто его знает… Ты ешь скорее, дел у нас еще полно. Зайдем к Марксисту, а потом, может, в богадельню ехать придется.
– Она ж у черта на куличках, туда ехать минут сорок!
– Ну, сам понимаешь, центр города такое заведение не украсит, – рассудительно заметила Сати и ткнула пластиковой вилкой в пельмень. Пельмень, точно живой, выскочил из тарелки и плюхнулся на брюки. Никита заржал, а Сати, чертыхнувшись, потерла пятно салфеткой и вздохнула.
– А, плевать! Буду всем говорить, что это так и задумано. Модный дизайнерский штрих. Слушай лучше, что я скажу. – Сати оживилась. – Вот ты говоришь, что сайты – дурацкие… А я вот вчера нашла там изумительную маску для лица. Берешь сто грамм черной икры и растираешь ее с яйцом… – Сати внимательно поглядела на себя в зеркало, висевшее на стене напротив, тщательно отыскивая признаки собственного старения. – Молодеешь буквально на глазах! Или вот еще: берешь парную, боже ты мой, телятину…
Никита замер, держа в руке вилку с наколотым на нее пельменем.
– И все это ты мажешь на лицо? – сдавленным голосом спросил он. – Зачем?
Сати вздохнула.
– Нет, это я только планирую, с зарплаты. Ну, если нас в тюрьму не посадят, конечно. Икры пока что нет. Телятины парной нет. Да и не парной – тоже.
Сисадмин взволновался.
– Сати! Когда ты это все раздобудешь, ни в коем случае никуда не мажь. Позвони мне. Я куплю бутылку водки…
– Не пью я водку…
– Неважно. Я тоже не пью. Но для такого случая… Так вот. Я куплю бутылку водки и приеду к тебе. Всю эту икру и телятину…
Сати вздохнула.
– Скажешь тоже… Пошли-ка лучше к Марксисту.
Знаменитый нищий сидел на ступеньках парикмахерской «Рубин» и внимательно изучал сверкающий глянцем журнал «Недвижимость в Испании». Вид у Марксиста был сосредоточенный и деловой, словно он колебался между покупкой виллы на море и замка в горах и никак не мог определиться с выбором.
Возле его ног стояла облупившаяся эмалированная чашка. Сати пересчитала медяки на дне, потом перевела взгляд на журнал с фотографией виллы и хмыкнула: на недвижимость в Испании Марксисту пока что явно не хватало.
Нищий оторвался от вдумчивого изучения статьи и поднял глаза.
– О, Сати, – проговорил он без особого удивления. – Ты что, к Дориану? Он сегодня не работает.
– Да я знаю. – Сати помялась. – Вот, знакомься, это Никита. Он у нас в газете сисадмином работает. Большой спец по компьютерам, ну и вообще. Если что – можешь всегда к нему обращаться.
– Я учту, – солидно кивнул Марксист.
– Насобирал уже на виллу в горах?
– Нет пока что. – Нищий оглядел наличность. – Впрочем, еще не вечер.
– Слушай, у меня к тебе небольшая просьба. – Сати вытащила листок с портретом Тильвуса, развернула и сунула под нос Марксисту. – Это вот твой… э… коллега. Ты его случайно не видал? Мне срочно найти его надо!
Марксист взял листок и с минуту разглядывал, сдвинув брови.
– А кто это?
– Это? А, так… никто, в общем-то. Совсем никто.
– Где фоторобот делала? В милиции?
– Тебе какая разница? Ну, в милиции! Да ты скажи, ты видел этого деда или нет? Нужен он мне, и чем скорее, тем лучше!
– Так его менты ищут? Он в розыске?
– Я его ищу, а не менты! Я! – Сати, потеряв терпение, топнула ногой.
Марксист вернул листок.
– Да, если ты – это гораздо серьезнее, – заметил он. – Не, не видал такого. – Он снова потянулся за журналом. – Зачем он тебе?
– Да так, дельце одно пустяковое. – Сати с огорчением убрала листок.
– Пустяковое, ага, – пробормотал нищий, углубляясь в чтение журнала. – Оно и видно. Ладно, иди, видишь, занят я. Дел по горло, виллу выбираю.
Сати пошарила в карманах и бросила в миску пару монет.
– Ну, пока ты еще не выбрал, хоть скажи, где ваши все собираются?
– На вокзале глянь. В парке возле стадиона. На оптовой базе еще.
И Марксист потерял к ним всякий интерес.
В редакцию подельники вернулись в подавленном настроении.
– Давай проверим, как там Странник, – предложила Сати.
Она вылезла из машины и, помня наставления приятеля, осторожно прикрыла дверцу.
– Лучше не надо. Вдруг ему это не нравится, – шепотом предостерег сисадмин.
– Что не нравится?
– Ну, то, что ты шастаем к нему каждые пять минут. – Никита многозначительно поднял палец: – Тревожим.
Сати задумалась.
– Да, правда. Может, это его нервирует, как знать? Ну ладно. Тогда сегодня вечером после работы на овощебазу поедем.
– База-шмаза… поедем, куда деваться! Я заодно помидор там куплю.
На крыльце редакции курили сотрудники рекламного отдела, бурно и шумно обсуждая что-то.
– У рекламщиков сегодня помешательство. – Сати ткнула пальцем в сторону дискутантов. – О, гляди, и Хамер вместе с ними! И это вместо того, чтобы Интерфакс обрабатывать!
– Помешательство у них всегда, – не согласился Никита. – С девяти до шести, каждый день.
– …узнать надо! Узнать точно, есть ли там виагра, – донеслось до ушей Сати.
Она мгновенно насторожилась.
– Есть, есть, я чувствую… – простонал кто-то из менеджеров. – Прямо с утра!
– Как ты это выяснишь? Сдашь конфеты на анализ, что ли? – буркнул начальник рекламной службы. – Так их сожрали уже давно!
Хамер задумался на мгновение.
– Дайте-ка сюда обертку, – сказал он. – Идите в свой отдел и ни гу-гу. Ясно?
Он увидел Сати и поспешно перевел разговор на другое.
– Что-то здесь нечисто, – проговорила она, поднимаясь по лестнице. – Конфеты, виагра… Ладно, Никита. Я сейчас свои дела сверну быстренько, все равно ничего сделать не успею… и поедем на овощебазу. Помидоры тебе покупать.
Она села за стол, открыла файл с текстом о химчистке и постаралась сосредоточиться. В открытое окно врывался шум улицы, автомобильные гудки, голоса с бульвара. Проплыл густой мелодичный звон – часы на городской башне пробили шесть.
– Блин, вот и рабочий день кончился, а у меня еще… Шубы, так… шубы… какие могут быть шубы в июле? Идиотизм какой-то… Что там заказчик-то хочет? – Она раскопала среди бумаг буклет химчистки, на котором записала пожелания владельца. – Так… ну и чего же ты хочешь, дорогой заказчик? Ага, вот… «Ваша шуба обретет вторую молодость»… что?! Вторую молодость?
В коридоре раздался такой топот, словно вверх по лестнице скакала лошадь. Дверь распахнулась, и влетел Хамер.
– Игорь, ты сдал Интерфакс?
– Практически да! – ответил он и схватил телефонную трубку.
Сати удивилась:
– Что значит «практически»?
– Это значит, что я его вот-вот сдам! Але, это кондитерская фабрика? – заорал он. – Дайте мне главного технолога! Немедленно! Ага! Это из газеты звонят! Из газеты, говорю!
– Хамер! – перебила его Сати. – Сдача номера задержится по твоей милости! Ты это понимаешь?!
– О! Там человек умирает, можно сказать… весь отдел лежит при смерти, а она про Интерфакс! Але! Нет главного технолога? Ну, тогда его зама! Заместителя его, говорю, дайте!
– Кто умирает? – недоверчиво переспросила Сати, вскочила из-за стола и подошла поближе. – У нас кто-то умирает, а я не знаю?! Кто это?
Хамер беззвучно произнес имя, нетерпеливо притопывая ногой.
– А! – сказала Сати с облегчением. – Этот умрет как же! Отчего это он решил вдруг скончаться? Кто-то из рекламодателей отравил, что ли?
– Не могу сказать! Кстати, у меня тоже… симптомы наблюдаются… так что ты бы отошла от греха подальше… Але! Добрый день, девушка. Да, из газеты… Очень приятно, здравствуйте… приятно, говорю, что вы нашу газету читаете! Вот по какому поводу… Конфеты «Горячий звонок» вы делали? Девушка – очень важно, какая там начинка? Что в состав начинки входит, говорю! Так… так… да нет, все нормально, не пугайтесь так… нет, ничего плохого не напишем. Мы только хорошее пишем… такая вот газета у нас, гм… А еще? Ага, ага… это все? Совсем все? Я говорю, ничего больше не добавляете? Ну, этакого? Экзотического? А, ГОСТы не позволяют. Ну, ГОСТы – это святое… Все, спасибо. Вы нам очень помогли. – Хамер перешел на официальный тон. – Да… всегда рады написать хорошее и светлое о местном производителе. Всего доброго!
