– Не-на-ви-жу!

– Лемурка, но мишка-то в чем виноват?

– Пшел вон вместе со своим мишкой!

– Лемур, а Лемур!..

– Убери руки!

– Лемурка, ты что, действительно хотела, чтобы эта тварь вскрыла брюхо мне?!

– Называйте меня Эльмирой, Андрей.

– Ну ладно, хватит! Ну, слышь, а?.. Ну извини…

– И не подумаю.

– Ну Лемур, а Лемур! Честное слово, если бы я знал, что это так для тебя серьезно, я бы не полез.

– А я не нуждаюсь в одолжениях убийцы.

– Но это же был честный бой…

– Вот именно: бой! Ты вел себя, я не знаю, ну, как какой-то… древний, — ярко-синие глаза гневно сузились, — солдат! Вот!

– Обижаешь, начальник… Древнего солдата эта скотина схарчила бы, не моргнув. И вообще, чем тебе так уж не нравятся солдаты?

– Ну знаешь ли!..

От возмущения девушка поперхнулась. Дальше оставалось либо ссориться всерьез…

– Лемурк, а я билеты на Ози достал… На сегодня!

– Ой, правда?!

…Либо мириться. А ссориться всерьез и надолго ей явно не хотелось: право же, большая рыбина с тупыми глазами и рядами острейших зубов, несмотря на безусловный трагизм своей участи, была не тем, из-за чего стоит рвать отношения, тем более с парнем, который даже акул не боится, да еще и способен раздобыть билеты на несравненную Ози Гутелли…

Как бы то ни было, но к пестрой компании, вольготно дегустирующей пиво у самой кромки прибоя, Андрей и Эльмира вернулись уже не то чтобы примирившимися окончательно, однако и не очень переругиваясь.

Встретили их с подъемом.

– О, гроза пескарей! А гитара-то заждалась…

– Да ладно, ребятки, сколько можно, дайте хоть книжку дочитать, а? Ну, впрочем, по особому заказу, — быстрый взгляд на Эльмиру, — одна оч-чень старая песня!

Андрей медленно огладил струны. Гитара откликнулась неожиданно низким глуховатым ворчанием…

Мягкий перебор струн налился неброской, вкрадчивой силой, окреп; гитара уже не ворчала, нет, она говорила — внятно, тихо и грозно.

Последняя строка прозвучала на два голоса. Давешний светловолосый напарник Андрея по битве в акульей выгородке, высокий парень с фигурой супермена, в майке, украшенной алым значком, и вовсе незаметных плавках, оставив свою компанию, подсел поближе и мягким, берущим за душу баритоном подхватил песню:

Как-то незаметно обе компании слились в общий круг. Молоденький паренек, на вид едва ли не самый младший здесь, попытался было протиснуться поближе к поющим; его оттерли, безжалостно прикрикнув: «Слышь, лауреат, уши надеру!»

Мелодия оборвалась коротким всхлипом струны, но никто не шелохнулся. У парней — почти всех — горели глаза, девушки зябко поеживались, словно с теплого океана на миг повеяло холодным ветром.

– Странная песня, — медленно, будто просыпаясь, сказала Эльмира.

Светловолосый усмехнулся:

– Солдатская песня.

– Хорошая песня! — категорическим тоном заявил «лауреат» из-за спин, и, как ни странно, именно эта фраза вывела из оцепенения.

– Все-таки удивительно: армий давно уже нет, а песни еще есть, — словно ставя точку, откликнулась Эльмира и тряхнула головой, разметав льняную копну волос. — Ну и ладно, хватит об этом. Давайте знакомиться!

– Честь имею, Джимми! — немедленно откликнулся светловолосый.

– А я Эльмира, можно Лемура. А это — Андрей, ну, вы и так знакомы. Это наш лауреат, Яан, будущее Золотое Перо Галактики (мальчуган состроил зверскую гримасу), а вот — Аллан Холмс, великий сыщик, только не тот, что ты подумал («Да ладно тебе», — пробурчал смуглый крепыш в необъятной мексиканской шляпе-чаррос, смахивающей на экзотический черно-белый гриб), а это… ну и хватит, сами знакомьтесь!

И познакомились! Слово за слово завязался и наладился разговор, плавно переходящий в общий гомон. Компании перемешались, и, как нередко случается на пляжах Земли, Планеты-для-Всех, оказалось, что многие если и не встречались раньше, то уж во всяком случае имеют кучумалу общих знакомых, и обнаружились темы, интересные для всех, и были обсуждены подробности личной жизни мадемуазель Гутелли («Ах, Ози! Ози!»), и помянули недобрым словцом небезызвестного господина Пак Сун Вона, который, о чем базар, сволочь первостатейная, но и инспектор Рамос, к гадалке ходить не надо, все равно ничего не добьется — против этакого-то немереного кэша («Почему это не добьется?! — возмущенно вопил Аллан. — Вы не знаете Арпада!»), и общим вердиктом была безоговорочно осуждена бушменская национальная кухня — маринованные личинки непонятного происхождения в козьем молоке и сушеный хвост пустынной крысы, и… да мало что может прийти в голову, когда над головой солнце, в двух шагах — море, а вокруг — пацаны в мускулатуре и девочки почти без купальников!..

Лишь двое — кто знает, случайно или нет? — пристроились поодаль от общего трепа.

– Приятно видеть человека, знающего солдатский фольклор, Эндрю…

– Взаимно, Джимми! Фольклор, знаешь ли, вообще моя слабость…

– Ну, это кому как. Давно в Уолфиш-Бее?

– Вторую неделю. С делами отстрелялся — и сразу сюда. Поверишь, нормальной телки полтора года не видел…

– Верю. — Приставив ладонь козырьком ко лбу, Джимми не без заинтересованности оглядел Лемурку, что-то вдохновенно вещающую кучке почтительно внимающих нагромождений бицепсов и трицепсов. — Зато сейчас, бачу, вроде не жалуешься?..

– Эт-точно! Пятый день верен, как пес. — Хмыкнув, Андрей тихонечко, почти неслышно свистнул, и, осекшись на полуслове, девчонка обернулась, отыскивая его глазами. — Кобылка, конечно, лейб-гвардейская, грех жаловаться. Но, понимаешь, взбрыкивает…

– Во-во! За это я их, брат, и не уважаю. — В голосе Джимми прорезались интонации аксакала. — Прогуляешь такую вот по кустам, вроде все нормально, а после не знаешь, как отделаться… Лучше уж книжку почитать.

И ласково погладил пухленький, еще глянцевый, но уже и порядочно взлохмаченный покет-бук в картонной обложке, украшенный чеканным профилем то ли вождя команчей, то ли невесть кем оттатуированного фараона.

– Прошу любить и жаловать: «Дхьотхъя об Огненном Принце». Всегда под рукой, всегда интересно и никаких взбрыков!

– Дай глянуть! — Андрей, ловко изловив летящий томик, пролистал его, похоже, в поисках картинок. — М-да, забавно. Перевод, понимаешь, с дархи. Не плавали, не знаем. А о чем?

– Да так… — Светловолосый атлет опрокинулся на спину и привольно раскинул руки.

– Нет, Джимми, все-таки о чем?

– Ну-у… Про принца Видратъхью и заоблачных демонов…

– Это как? — Теперь Андрей заинтересовался всерьез.

Вздохнув, Джимми напрягся и совершенно незаметным движением оказался сидящим в позе лотоса.