– Десять тысяч баксов – вполне внушительная сумма, – сказал Брайан Райли и, взяв со стола пиво, откинулся на спинку скамьи, обитой красной кожей.

– Ты особенно на них не рассчитывай, – поспешил одернуть его брат Эйдан, схватив несколько чипсов из деревянной тарелки, водруженной на середину стола. – Все ты не получишь, не забывай.

– Да, – поддакнул Коннор. – У тебя есть мы, чтобы поделиться.

– И я, – с улыбкой напомнил Лайам, – чтобы наставлять тебя на путь истинный.

– Как будто я не знаю! – Брайан улыбнулся братьям. Лайам, на три года старше остальных, явно чувствовал себя в этом тускло освещенном баре как рыба в воде. Если бы не его принадлежность к духовному сану, ничего необычного в этом не было бы. Ведь он прежде всего один из семейства Райли, а братья Райли – это единое целое. И так будет всегда.

Как только выражение «единое целое» пронеслось в голове у Брайана, он перевел взгляд на двух других своих братьев. И словно дважды посмотрел в зеркало. Тройняшки Райли – Эйдан, Брайан и Коннор – всегда держались вместе с того самого мгновения, как только сделали первые шаги.

Даже в морскую пехоту пошли служить вместе, помогая друг другу мужественно переносить все тяготы армейской службы. Они всегда были готовы подставить друг другу плечо или, напротив, сделать втык, в зависимости от того, что требовали обстоятельства.

На сей раз они собрались, чтобы обсудить неожиданное наследство.

Их двоюродный дедушка Патрик скончался, не оставив после себя наследников, и завещал десять тысяч долларов тройняшкам Райли. Теперь им предстояло решить, как поделить эту сумму.

– Послушайте, давайте разделим деньги на четыре части, – предложил Коннор, метнув взгляд на Лайама. – Ведь Райли – один за всех и все за одного.

Лайам улыбнулся.

– В нашем храме нужно заменить крышу, поэтому ход мыслей Коннора мне по душе, – признался он.

– На две с половиной тысячи новую крышу не справишь, – заметил Эйдан. – Этих денег вообще мало на что хватит.

– Мне это тоже приходило в голову, – сказал Лайам, глядя по очереди на каждого из братьев. – Почему бы нам не заключить пари? Победитель получит все.

Почувствовав азарт, Брайан приготовился вступить в борьбу. Ничто не способно их так раззадорить, как соперничество, особенно друг с другом. Однако вкрадчивая улыбка на лице Лайама, говорила о том, что предложение священника таит в себе подвох.

– Какое такое пари? – поинтересовался Брайан.

Лайам улыбнулся.

– Боишься?

– Да нет же, черт возьми, – вступил в разговор Эйдан. – День, когда кто-либо из братьев Райли дрогнет перед брошенным в его адрес вызовом, настанет тогда…

– ..когда он окажется на шесть футов под землей, – закончил за него мысль Коннор. – Что ты придумал, Лайам?

Старший брат снова улыбнулся.

– Вы, ребята, вечно толкуете о долге и самопожертвовании, верно?

Прежде чем утвердительно кивнуть, Брайан посмотрел на братьев.

– Да, черт возьми. Мы же солдаты морской пехоты. Мы давали присягу и всегда готовы выполнить свой долг.

– В самом деле? – Лайам откинулся назад, вперив глаза в поверхность стола, за которым сидели братья. – Дело в том, ребята, что жизнь устроена гораздо сложнее, чем армия.

Эйдан и Коннор вспыхнули, но Брайан жестом заставил их замолчать.

– Я готов признать, что армия воспитала из вас настоящих патриотов. Бог видит, я много молился за вас троих. – Мужчина переводил взгляд с одного близнеца на другого. – Но я хочу предложить вам нечто иное. Кое-что потруднее.

– Потруднее, чем идти в бой? – Коннор сделал глоток из своей кружки и откинулся назад. – Ума не приложу, что это может быть.

– Мы согласны на любое предложение, – сказал Эйдан.

– Точно! – подтвердил Брайан.

– Отрадно слышать. – Лайам оперся локтями на стол и, глядя на близнецов, заговорил, понизив голос:

– Ибо то, что я вам собираюсь предложить, отличает солдат морской пехоты от безусых юнцов. – Лайам выдержал паузу для пущего эффекта, а затем продолжил:

– Воздержание в течение девяноста дней.

За столом воцарилось гробовое молчание.

– Ну знаешь, – проговорил наконец Коннор, с нескрываемой тревогой поглядывая на братьев.

– Девяносто дней? Исключено. – Предложение брата, казалось, шокировало Эйдана.

– Речь идет только о трех месяцах, – подчеркнул Лайам, лукаво улыбаясь. – Что, непосильная задача? Вот я дал воздержание на всю жизнь.

Эйдан содрогнулся.

– Сумасшествие какое-то! – покачал головой Коннор.

– А в чем, собственно, проблема? – встрепенулся Лайам. – Боитесь попробовать?

– А кому, черт побери, захочется такое пробовать? – спросил Эйдан.

– Три месяца без секса? Невозможно. – Брайан пристально посмотрел на Лайама.

– Наверное, ты прав, – кивнул старший брат с улыбкой, принимаясь за следующую порцию пива. – Вы бы все равно не выдержали. Женщины так и вьются вокруг вас с самой средней школы. На три месяца вас не хватит.

– Мы не говорили, что нам это не под силу, – проворчал Коннор.

– Но и не дали согласия, – заметил Эйдан, в панике переведя взгляд с одного брата на другого.

– Разумеется. Я понимаю, – отозвался Лайам. – Ваши слова подтверждают истину о том, что священник тверже любого из солдат морской пехоты.

Ну уж с таким утверждением близнецы смириться не могли, и всего через несколько секунд братья ударили по рукам. Тройняшки приняли самый серьезный вызов в своей жизни.

Как брат подбил их на такое необычное пари, Брайан не мог понять даже потом. Но ему стало совершенно ясно, что Лайам ошибся с выбором профессии. Ему бы стать продавцом машин, а не священником.

– Итак, никакого секса в течение девяноста дней, – подытожил Брайан, переглядываясь с братьями. Двое других близнецов Райли радовались не больше его. Но разрази его гром, если он видел достойный выход из положения, при котором они трое не выглядели бы слабаками. – Проигравший лишается своей доли.

– А если вы все проиграете, – весело уточнил Лайам, – у моей церкви появятся деньги на новую крышу.

– Мы не проиграем, – заверил его Брайан. – Райли не сдаются без боя.

– Рад слышать, – сказал Лайам. – Осталось обсудить наказание проигравшему.

– Какое еще наказание? – Брайан настороженно взглянул на старшего брата.

Лайам улыбнулся.

– Ты это все заранее продумал, да? – догадался Коннор.

– Скажем так: я немного размышлял об этом.

– Самую малость, конечно, – насмешливо проговорил Эйдан.

Лайам кивнул.

– Церкви действительно нужна новая крыша, не забывайте.

– Ага. – Брайан внимательно посмотрел на брата. – Но признайся, дело ведь не только в крыше. Ты хочешь помучить нас.

– Немного воздержания еще никому не навредило! – протянул Лайам, криво усмехаясь. – Ведь я старший. Учить вас – моя обязанность.

– И тебе это всегда отлично удавалось, – пробормотал Коннор.

– Спасибо. Итак, – проговорил Лайам, довольный собой, – перейдем к штрафу. Этой придумкой, кстати, я особенно горжусь. Помните, в прошлом году капитан Галлахер проиграл Эйдану партию в гольф?

Сладостные воспоминания заставили Эйдана улыбнуться, но Брайан тотчас сообразил, к чему клонит Лайам.

– Исключено.

– Галлахер так хорошо смотрелся в своем наряде! Полагаю, ребята, это как раз для вас. Проигравшим придется нацепить на себя лифчики из кокоса и юбку из травы и прокатиться в таком виде по военной базе в автомобиле с откидным верхом, – сказал Лайам и уточнил:

– В День Боевого знамени.

Это был единственный день в году, когда все высокопоставленные офицеры с членами своих семей прибывали на военную базу, чтобы присутствовать на торжественной церемонии. Да, унижение будет неслыханным.

Эйдан и Коннор тотчас запротестовали, но Брайан лишь безмолвно смотрел на Лайама. Когда оба его брата-близнеца угомонились, он сказал: