— Так, двух отличившихся мне надо, — заявил я, — для очень важного задания.

— Шестую Возьми, — пожал плечами Сан Саныч.

— Нет. Мужиков именно.

— Ну тогда Петьку Долматова и Лёху Большого, — сказал Маслов. — После ранения оба.

— Вызывай сюда.

Парни прибыли. Встали по стойке смирно.

— Расслабьтесь, — сказал я. — Задача следующая. Есть некоторые договоренности с одним важным человеком, сильно влиятельным в кулуарной политике города. Вы отправляетесь на миссию под прикрытием. Справитесь?

— Постараемся!

— Так точно.

— Вот и смотрите, здесь адреса, — я протянул им листок. — Поедите одни, без прикрытия. Думайте сами, как лучше, вместе пойдете или по одному. Обойти надо все адреса и добыть информацию. Вам придется сильно постараться.

Парни решительно покивали.

— Я понимаю, задача не простая. Но вы на морально волевых должны тянуть! Не уронить, так сказать, честь, нашего подразделения. Действовать придется в полном обмундировании в условиях потенциальной бактериологически опасной среды.

— А что за информацию то собрать надо? — уточнил Петька.

— Как сотрудницы данных заведений отзываются о происходящих событиях. И в нашу ли пользу.

— А что за заведения?

— Бордели!

Отправив пару на такую опасную миссию, я оглядел офигевший совет.

— Так мы тоже неплохо трудились, — обиженно проговорил Сан Саныч.

— Не могу рисковать столь ценным кадром, — серьезно проговорил я, и все заржали.

Дежурно покидав еще пару шуток дождался, когда все успокоятся и спросил:

— Кто у нас тут поязыкастей есть?

— Да кто угодно, — пожала плечами Джи-А.

— Надо чтобы на трех языках говорил, — пояснил я.

— Сундук? — напомнила помощница. — Либо Неждана.

— Точно. Сундук.

— Вот ему отделение в усиление и баржу с тачками Обата надо распродать. Прям так и дайте объявление большими буквами. «Ворованные машины Обата, дешево».

— А баржу? — спросил Маслов.

— Баржу оставь пока. Вдруг пригодится. Затаримся чем-нибудь, когда обратно поплывем. Кстати, надо прикинуть список товаров и начать закупаться уже сейчас, чтобы порожняком не ехать потом. Так, с этим решили. Что еще на повестке дня?

— Сегодня забрали еще двух пленных японок, у которых проблемы с документами были, — сказал Лёха Малый. — Так что остались только три, которые уже как бы прижились.

— В смысле прижились?

— Ну по кухне там шуршат туда-сюда. Им возвращаться особо некуда, а здесь у них уже ухажеры, спрашивают, могут ли остаться.

— Ох уж этот эффект «белого рыцаря», верхом на шагоходе, — хохотнул я. — По базе их пробейте, домой пусть скатаются, если есть желание, потом недельку им утрясти все дела и на Муиндо ближайшим рейсом, тут им делать нечего.

— Понял.

Далее я поехал в тюрьму Паков. Требовалось поболтать с пленниками.

— Условия у вас, конечно, царские, госпожа Сигура, — сказал я, входя в камеру с Касуми.

— Вы! — она вскочила, сжав кулачки.

— Я, — не стал отпираться. — Пообщаемся?

— Я ничего вам не скажу.

— Не будьте так категоричны, пока не начались пытки, — максимально спокойно и вежливо вещал я учительским тонов. — Я, вообще, считаю их ужасным атавизмом, мне кажется, можно переступить это ненужное действие, и вы мне просто все расскажете. Все в выигрыше.

Она так и стояла ничего не ответив.

— Что ж, — я поджал губы. — Тогда нырнем в средневековье, — пожал я плечами, закатывая столик с пыточными инструментами и большой «икс» на колёсиках, чтобы фиксировать жертву.

— Стойте, — сказала она. — Я ничего особо не знаю, в этом нет смысла. Девушка попятилась к стене.

Я достал телефон и набрал её отцу.

— Добрый день, Сигура-сан. У нас небольшое недопонимание с вашей дочерью. Хочу с ней поговорить, а она запирается, как решать будем. Есть два варианта, классический, где мы вырвем ответы силой и современный, где вы просто прикажете ей выдать всё, что она знает. Уж слово главы клана, тем более родного отца она выполнит, я полагаю.

Я смотрел на её расширившиеся глаза и протянул трубку.

— Да, — ответила она. — Да. Всё хорошо. Не переживай. Кормят. Кровать удобная. Книги есть. Хорошо. Я все скажу.

Я забрал телефон и отключился.

— Вот видите, госпожа Сигура. Можно же даже в клановой войне вести себя цивилизованно.

Я отвернулся, чтобы выкатить столик, но в этот момент, она схватила скальпель и ударила. Я перехватил руку, отвел в сторону и сжал до боли, призывая выпустить инструмент. Оружие со звоном упало. Девушка отшагнула, держась за пульсирующую болью руку.

— А теперь поднимите, — все так же безупречно вежливо попросил я. Какое-то время она стояла, злобно глядя на меня, но потом все же нагнулась и подрагивающими руками положила скальпель на поднос. — Благоразумие вам к лицу.

Я выкатил столик и закрылся в камере.

— Итак, расскажите мне о себе.

Я долго с ней разговаривал, выясняя больше личные детали, чем какие-то сведения. Все-таки психологический портрет противников может оказаться даже важнее. Впрочем и информацией тоже разжился.

Понятно, что сейчас Сигура исправят все известное Косуми, поэтому банальностей я и не спрашивал.

А вот с пленниками Хонов так легко не вышло. Суми Хон была сговорчивая девушка, а юнец выказывал всяческое презрение, которое выветрилось сразу, как он переехал в камеру со более спартанскими условиями. А затем я ему еще в морду дал, чтобы следил за словами. Плен пленом, но вести себя надо нормально. Потом уже общение заладилось.

К вечеру весь город знал, что Сеульский Карлик убил заказчиков и не тронул цель. Мне звонил Заливский, мэр и даже госпожа Лилия. Приезжали представители каких-то местных родов, но с ними мне не хотелось разговаривать, дежурные сказали, что меня нет.

Следом набрал Безымяныш.

— И ты туда же? — устало спросил я.

— Что такое?

— Да так. Приедешь, узнаешь. Чего хотел-то?

— Совет нужен, — сказал воспитанник. — У меня есть подозрения, что в банде крыса. Я боюсь, как бы на нас не напали в лагере или по дороге. Кто-то может слить маршрут Обата.

— В лагерь вряд ли сунуться. В движении взять проще. Если что группы быстрого реагирования у нас заряжены. Ты хочешь вычислить предателя?

— Да. Маршруты разные определить всем, и какой улетит Обата, там и крот.

— Ну да. Только у тебя тридцать человек. Сложновато…

— Угу.

— Можно по временной задержке сделать. Под каждую группу картеж из машин. А по факту, людей толком не будет. И на кого нападут, там и предатель. Хотя нет, лажа выйдет.

— Сейчас карту открою, может, по дорогам как-то получится.

Я сделал тоже самое.

— Всё. Вижу, — затараторил я, идея вырисовывалась. — Смотри. Развилка от лагеря вашего идет через километр уже. Обозначаешь каждой группе свой маршрут, но надо как-то сделать, чтобы они не контактировали друг с другом.

— Ладно, придумаю что-нибудь.

— Всё. Мы наблюдателей на развилку поставим. Будет ясно ближе к делу, что там к чему. Вряд ли мимо нас приготовления к засаде пройдет.

Я отключился и принялся раздавать приказы. В каюту зашла Джи-А.

— У меня серьезный вопрос.

— Слушаю.

— Почему нельзя всегда использовать подавитель?

— Я думал это очевидно. Ты помнишь его радиус действия?

— Метров тридцать.

— Шагов тридцать. Не так-то просто на такую дистанцию подойти к по-настоящему сильному противнику. К тому же, это недальновидно в долгосрочной перспективе.

— Не поняла, — немного нахмурилась она.

— Подавитель сегодня есть, а завтра нет, — терпеливо стал пояснять я. — А ты у себя всегда в наличии, понимаешь. Табурщик развивается в бою. Когда сердце стучит так, что заглушает остальные звуки. Когда энергоканалы аж стонут от перенапряжения. Тогда их пропускная способность растет, как и сила источника. Вспомни меня в день нашего знакомства и сейчас. Этого всего бы не было, если бы я каждый раз не смотрел в лицо смерти. Мы должны закаляться о сильных противников, и каждый раз подходя к черте становясь чуточку сильнее. В миг смертельной опасности ты создаешь техники куда быстрее. Мозг это запоминает. Выйдя за пределы, ты за ними и остаешься. И так раз за разом. Шаг за шагом и становятся великими воинами. Тренировками этого не достичь. В реальной схватке мы только закрепляем пройденное. А если всегда полагаться на подавитель, никогда не станешь сильным. Точнее, сильным положим, станешь, а вот могущественным, уже нет. Закуклишься в развитии. А это для нас смерти подобно. Потому что у нас есть только мы и больше никого. Ядро будущего клана. Если оно рыхлое, то все остальное будет таким же. Вспомни хотя бы Безымяныша после пробуждения дара, он стал гораздо сильнее, потому что побывал за гранью.