Что касалось предметной стороны вопроса, то тут новости были похуже. Амун специализировались на разработке и изготовлении артефактов защитного типа на основе стихии воздуха, по большей части, в виде ювелирных украшений. Кольца, цепочки, браслеты, ожерелья. В последнее время им ещё пришлось заниматься бытовыми артефактами. Простенькие, дешёвые, неприхотливые, охотно раскупаемые жителями близлежащих кварталов, у которых имелось не так много денег, как и необходимостей обзаводиться мощными защитными артефактами. Запасов материалов и готовых изделий, на складе, пока хватало. Основная проблема возникла со сбытом. Прежние крупные покупатели из-за сговора с Санжаром отказались вести с ними дела, а новые, товар брали неохотно, в малом количестве. Несколько постоянных клиентов среди аристократов и наёмных отрядов не сильно спасали положение.

Прикинув свои возможности, вспомнив первоначальный план, объявил.

— У меня есть выход на высшую знать, но сомневаюсь, что им нужна разная мелочёвка со стороны. У них и так всё есть. Свои мастера, торговцы, договорённости, планы. Не слышал, чтобы искали что-то новенькое. Амун для моих друзей слишком незначительная величина, а сам я, к сожалению, общих дел с хайдар не имею. Разве только с братством Чёрных мышей, — признал, вызвав у ремесленников некоторое удивление и кратковременный всплеск оживления. — Поэтому предлагаю следующее. Чтобы вызвать у покупателей интерес, суметь заставить их самих нас искать, — сознательно не стал разделять себя с родом Амун, добиваясь дополнительных положительных очков репутации, — нужно предложить что-то новенькое, необычное, трудно получаемое. Желательно, чего больше ни у кого найти не смогут. Продажа зачарованной посуды и безделушек только окончательно оттолкнёт от вас знать. Они не будут ценить защитные артефакты с клеймом Амун. Доверять им, — высказал свои мысли.

Судя по тому, как меня внимательно слушали, ремесленники и сами это прекрасно понимали.

— В чём-то вы правы, — степенно согласился мастер Дарил. — Всегда нужно стремиться к большему. Развиваться. Однако наши возможности ограничены. Мы не можем взять и резко переключиться на что-то другое, незнакомое, несвойственное нашей силе. Лежащее за её границами. На сегодняшний день Амун могут сделать почти любые артефакты стихии воздуха, до серебряного ранга включительно. Сложные, составные, комплектные, комбинированные, с хитростями и особенностями, которые можем сделать только мы. Поэтому у нас есть что предложить вашим друзьям из высшей знати, — попытался пойти привычным путём, стремясь поднять свою значимость в моих глазах, ради благополучия рода. — Как раз на такой случай держим несколько готовых изделий. Почему бы не попробовать их предложить? Уверяю, они этого определённо стоят. Стыдиться вам не придётся.

— Не сомневаюсь, у вас есть что предложить. Как и многим другим хамди, — напомнил, что они не единственные артефакторы в Шаль-Сихья. — Почему бы не попробовать пойти другим путём. В обход очереди. Совместив ваше мастерство и мою родовую силу? Да, у меня всего лишь медный ранг, но это временное явление, призванное отвлекать чужое внимание, — приврал. — К нему прилагается очень высокий контроль стихии пространства, а также наличие сильного духа хранителя, чем могут похвастаться весьма немногие, — усмехнулся, положившись на мнение мастера Закира.

Вспомнив какой у меня дух, а также его стихию, народ побледнел, проникшись перспективами возможных неприятностей. Пришлось успокаивать.

— Не волнуйтесь. И великие Сихья и древние Ханай прекрасно обо мне знают. С некоторыми из них знаком лично. Проблем из-за этого у Амун точно не будет.

Как бы сказали на бирже, цена моих акций стремительно подросла. Как у весельчака Маска, под воздействием косячка с марихуаной, рассказавшего на камеру об очередном суперпроекте с гипер чего-то там лупой.

— Если удастся скомбинировать наши способности, все проблемы решатся. Клеймо Амун приобретёт совершенно новое значение, — щедро раздавал обещание. — У меня есть на примете один хороший заказ, с которым к вам и пришёл, но его буду обсуждать только в более узком кругу, как секрет, который ни в коем случае не должен уйти на сторону, — предупредил со всей серьёзностью.

А то, кто его знает, как в этом мире обстоят дела с авторским правом.

— Понятие секреты ремесла нам очень хорошо знакомы, — со всей ответственностью заверил Дарил, под одобрительный гомон родни. — Не волнуйтесь господин. У нас к подобным тайнам допущены только те, кто непосредственно с ними работает. Впрочем, как и у всех настоящих мастеров, — не захотел ставить Амун выше остальных.

Договорились, что совместной работой займёмся прямо с завтрашнего дня. На сегодня у меня ещё были неоконченные дела. Вспомнив о них, поинтересовался, не знает ли Дарил, где поблизости можно снять жилой дом на четверых дари. Пусть даже с хозяйкой, с подселением. Не дороже динара за декаду. Гостиница с её проходным двором меня не устраивала. Как, по соображениям безопасности, дороговизны, так и по наличию посторонних глаз, от которых хотелось держаться подальше. Понадобится о чём-то сообщить всему городу, напишу в газету, если она здесь есть. Нет, открою свою, на жёлтой бумаге, под названием, — Вестник главного героя.

На некоторое время задумавшись, Дарил сообщил, что знает подходящий вариант. Через три улицы, на окраине соседнего квартала кунан, Чистые камни, проживает род Хаян. Один из самых авторитетных среди них. Старый, многочисленный, с давней историей, без ведома которого на территории Чистых камней мало что происходит. Другое дело, Хаян старались в чужие дела не лезть и в свои никого не пускать.

Контролируя почти половину съёмного жилья и доходных домов в том квартале, они вполне могли предложить хороший вариант. Всё что для этого требовалось, договорится с главой, вовремя платить и соблюдать их правила. Поскольку в квартале слуг, как несложно догадаться, всем заправляли кунан, разделяющие точку зрения, моя земля — мои правила, мой дом — моя крепость. Пускай даже формально земля им не принадлежала. Однако помимо центральной власти где-то там, всегда существовала местная, гораздо ближе, чем хотелось бы. Не договорившись с последней, спокойной жизни не увидишь, а то и её самой. В подтверждение вспомнилось поведение кунан Аллмара на их части поместья. Где главными были именно они. Справедливости ради стоит отметить, не выходя за определённые границы, не забывая, кто кем должен вертеть, собака хвостом, или хвост собакой.

— Какому знатному роду служат эти кунан? — захотел заранее прояснить важный момент.

Список моих недругов заполнялся с пугающей скоростью. Как бы случайно не засунуть голову в пасть крокодилу.

— Никакому. Хаян свободный род. Не самый сильный и богатый. Когда-то у них были хозяева, даже дважды. После того как первых вырезали на какой-то давней войне, много веков назад, им посчастливилось приткнуться ко вторым, но тех тоже постигло несчастье. Подробностей не знаю, но вроде, сильно ослабев после длительной вражды с другими знатными домами, их раздёргали на части, поглотив самые вкусные кусочки, а бывших слуг, за ненадобностью разогнали. С тех пор так и сидят, прозябая на окраинах верхнего Шаль-Силья, в нашей дыре. Ожидая лучших времён, когда вновь смогут возвыситься, обретя великую цель. В кварталах кунан таких почти каждый второй. Остальным, либо уже всё равно, выгорели изнутри, живя сегодняшним днём, либо отчаявшись, ударились в крайности, либо бросив всё, отправились странствовать в поисках смысла жизни.

— Неужели не могут найти себе работу? — посочувствовал им.

— Почему же, какую-то временную находят, как-то крутятся, выживают, но ведь желают совсем не этого. Вот вам господин Амир случайно несколько сотен слуг Чистых камней не нужно, почти даром? — с улыбкой предложил, заранее зная ответ.

Иначе я бы здесь не сидел и такие речи не вёл.

— Нет, — оправдал ожидания.

Как представлю, что с ними делать, чем кормить, чем занять, чем платить, где разместить, как объясняться с властями, сразу головная боль подступает. К тому же чем крупнее добыча, тем активнее хищники, для каждой свои. Если кто-то скажет, что кунан и сами вполне способны о себе позаботиться, тогда возникает другой вопрос, зачем я им нужен. Вряд ли ищут себе господина ради того, чтобы всё осталось по-прежнему.