– Я не понимаю главного,- сказал мне Конан, когда мы проехали по Ямурлакской дороге около двух лиг,- что могут значить испытания, через которые Тицо провел не только меня, но и всех нас. Сначала – Тот-Амон, потом – мое детство и госпожа Миллен… Хозяин дважды вернул мое прошлое, дав возможность либо оставить все как есть, либо совершить крутой поворот. Что окажется третьим?

Знаете, неожиданные и правильные мысли обычно посещают человека столь же внезапно, как ударяет молния или низвергается с небес коршун, падающий на зазевавшегося кролика. Именно это сейчас произошло со мной.

– Конан,- выдохнув, сказал я,- а тебе не приходило в голову, что Тицо ныне испытывает не тебя, а самого себя? Ту сущность, включающую мысли, воспоминания, действия, которые он заполучил много лет назад, позаимствовав твою память? Хозяин – суть твое отражение. И теперь он, просчитав, как бы он сам, Тицо, владеющий частицей личности Конана, действовал в подобных случаях, возжелал посмотреть на твои поступки?

– Думаешь, Хозяин доселе жаждет занять мое место? – ухмыльнулся варвар.- Вспомни, с каким треском малыш Тицо был изгнан из Тарантии. Такое сложно забыть!

Да уж, сложно. Если поначалу на лже-Конана набросилась шайка заговорщиков во главе с Аскаланте, Громалом и свихнувшимся поэтом Ринальдо, пытавшаяся изрубить короля на мелкие кусочки, то спустя несколько мгновений на сцену вышел громадный демон, порождение мрачного волшебства Тот-Амона, который и прикончил самозванца.

Тицо было нелегко развоплотить, однако у чудовища, вызванного стигийцем из Черной Бездны, получилось нанести Хозяину Небесной горы столь тяжелые повреждения, что тот покинул тело и сбежал обратно, в Ямурлак.

Есть основания надеяться на благоразумие Тицо – после подобной кровавой обструкции я бы сто раз подумал, прежде чем совершать новую попытку проникнуть в мир людей. И я полагаю, что если Хозяин однажды решит вернуться, он наткнется на очень серьезного противника в лице Конна.

Наследник тоже не лыком шит, а учитывая папашино воспитание, можно лишь вспомнить знаменитую поговорку, повествующую о яблоне и яблоке, каковое падает от родительского древа весьма недалеко.

…Мы вышли к Розовым холмам, преддверию обиталища Хозяина, внезапно. Справа и позади можно было рассмотреть вересковую пустошь, на которой много лет назад Мораддин, Беллан и я познакомились с василиском Тачем, но как я ни всматривался в протянувшуюся на несколько лиг к полуденному восходу обширную равнину, гигантского ящера не заметил.

Те, кто знаком с полным текстом «Синей Хроники», могут помнить, что издали Тач – безобиднейшее и добрейшее существо – более напоминает ожившую скалу протяженностью едва ли не в полторы тысячи шагов. Василиск – настоящий титан, однако сегодня в округе его видно не было.

Наверняка, Тач перебрался с излюбленного пастбища ближе к горам.

– Ехать осталось недолго,- предупредил я попутчиков, ибо рассмотрел памятные ориентиры: три крутобоких холма, поросшие темными елями и непременным вереском, за ними – глубокая и мрачноватая сырая лощина, в которой и скрывается озеро Зеленой тени.- Поднимаемся на возвышенность, оставляем лошадей, а дальше – пешочком. Склоны уж больно крутые, кони не пройдут.

– Значит, вот как оно выглядит,- покачал головой Конан, едва мы достигли гребня холма.- Немудрено, что Тицо захотел сменить это захолустье на тарантийский дворец. Скромное у него жилище.

Под нами простиралось на четыреста стадий к полуночи овальное синее озеро, окруженное ельником.

Густой подлесок – папоротники, хвощи высотой почти в рост человека, кое-где завалы бурелома. На ближнем берегу виднеется белоснежный облачный купол, закрывающий довольно большой, вдающийся в озерную гладь полуостров.

Да, давненько я тут не был. Впрочем, по сравнению с временами моего прошлого визита в Ямурлак, здесь ничего не изменилось, разве что деревья стали пораскидистей, да лесного мусора прибавилось.

– Спускаемся,- бросил Конан и недоверчиво посмотрел вниз,- Не думаю, что разговор будет долгим, и Хозяин станет злоупотреблять собственным гостеприимством.

– Может…- я запнулся, раздумывая, как выразить свою мысль так, чтобы наши юные отпрыски не обиделись,- может Ротану и Кону стоит лучше остаться здесь и посторожить лошадей?

Не спорю, я тревожился об их безопасности. Тицо непредсказуем, и неизвестно какую встречу он нам подготовил.

Однако оба молодых человека мигом подняли возмущенный галдеж, а Конн не преминул сказать, что давным-давно мечтал повстречаться с легендарным Хозяином Небесной горы, о войне с которым дядя Хальк написал свою знаменитую книгу.

Тицо не стал нас пугать. Помнится, двадцать семь лет назад я испытывал чувство жгучего страха, нараставшего с каждым шагом, приближавшим меня к туманному куполу. Сегодня ничего подобного не отмечалось, словно мы были желанными гостями Хозяина. Трудность состояла только в том, чтобы перебраться через гниющие поваленные стволы и продраться к полуострову через буйные папоротники. Под ногами противно хлюпала вода.

– Ну вот, мы наконец и пришли.- Конан остановился в нескольких шагах от невесомой преграды, отделявшей наш мир от странного дома Тицо.- Хальк, что нам делать дальше? Твое мнение?

– Тогда первым внутрь отправился Веллан,- припомнил я,- мы с графом Мораддином двинулись следом. Никаких препятствий или преград.

– В таком случае, я загляну внутрь, а потом позову вас,- решительно сказал киммериец, шагнул прямиком в туман, а у меня мелькнула паническая мысль: вот сейчас Тицо может запросто похитить Конана, убить его и заявиться к нам в его обличье.

Варвар появился тотчас – его голова высунулась из белесого марева.

– Давайте сюда,- приказал он.- Внутри пусто. Кажется, это место необитаемо.

Ах, государь, мы с Мораддином тоже так думали, пока Веллан со свойственной всем оборотням жуликоватой непринужденностью не обшарил обиталище Тицо. Именно Веллан, между прочим, нашел маленького голубоглазого зверька, которого я затем привез в Тарантию. Надеюсь, теперь мы не повторим ошибок прошлого и отнесемся к поселившемуся в Ямурлаке чужаку с куда большей осторожностью.

Обстановка «дома» осталась прежней. Мои каблуки вновь стукнули по абсолютно гладким многоугольным плиткам, коими выкладывался пол.

Если посмотреть вперед, то шагах в пятидесяти от туманных стен можно рассмотреть пирамидообразные сооружения, наподобие очень крупных кристаллов горного хрусталя или кварца.

Посреди скопления прозрачных пирамид, в самом центре укрытой облачным покровом площадки, возвышается серебристо-голубая полусфера идеальной формы.

Тихо, безжизненно и сумрачно – клубящийся туман не пропускает солнечный свет. Ничем не пахнет.

– Тицо спал внутри.- Я подошел к высокой, почти в два моих роста полусфере и постучал пальцем по гладкой, отполированной поверхности.- Только я забыл, каким именно образом Веллан открыл этот склеп.

– Выглядит крайне необычно,- согласился король, который вместе с Конном и Ротаном рассматривал пирамиды, изредка перемигивавшиеся возникавшими под стеклянными крышками зелеными огоньками.

Вспыхивавшие изумрудные шарики наводили меня на неприятные размышления – я уже упоминал, что сам едва не погиб от Зеленого пламени в день, когда огнедышащая подземная тварь выдохнула свое ядовитое облако в Велитриуме. Тицо явно питал пристрастие к малахитово-травяным тонам.

– Осторожнее, кажется начинается! – неожиданно воскликнул Конн, указывая на полусферу, которая вдруг прорезалась глубокими темными трещинами и начала бесшумно открываться, наподобие огромного цветка лотоса.

Я вздрогнул – неужели и на самом деле придется снова узреть старинного врага лицом к лицу?

Медленно подошли поближе.

Ротан с наследником не снимали ладоней с рукоятей клинков, а Конан, наоборот, выглядел невозмутимо и спокойно. Величественно скрестил руки на груди.