Оставайся или уходи.

Хоть его слова задевали глубже, чем она ожидала, она узнала их. Хуже, она поняла жалкую правду в них.

Всю жизнь у нее была ясная цель, роль, ожидания.

Теперь она была ветром в пустом поле без цели.

Духи, все было так плохо?

Как-то Эма столкнулась со схожим выбором. Остаться с Тайшо после того, как они раскрыли свои истинные краски, было бы простым путем. Она осталась бы с жизнью, которую когда-то считала правильной. Но она оставила все позади, не хотела, чтобы ее использовала Фракция. И из-за этих убеждений она страдала, не могла нанести хороший удар по Фракции.

Простым ответом было уйти. Эма ничего не была им должна, как и они ей. Саитама дал ей выбор, значит, как-то принимал ее, даже если условно. Но как она могла отвернуться от этих людей, зная, с чем они скоро столкнутся?

Может, она могла тут что-то изменить, где ее клан проиграл. Она и Саитама совпадали в их мнении насчет Фракции, и это было началом.

Саитама принимал возможное разрушение, но все еще держался за свои убеждения. Это делало его куда лучшим командиром, чем был ее прежний. А она когда-то равнялась на Тайшо.

А еще был вопрос ши-но-кагэ, о которых знали Назэ и Сенмей. Черная метка и ее быстрое выздоровление явно были связаны, как и сны с Назэ и всем остальным. Но что все это означало? И, что важнее, могли ли они найти способ остановить тени? Это звучало невозможно, но та тень пропала, не убив ее, и она выжила.

Кстати о движении, ей хотелось прогуляться, чтобы размять тело и прогнать мысли.

Эма встала и вышла наружу, глубоко вдыхала летний воздух, свежий и теплый, как фрагменты лучших дней. Облака покрыли почти все небо, защищали от жаркого солнца. Ее косодэ липло к груди, пот покрыл лоб, пока она обходила поместье по кругу. Те, с кем она пересекалась, почти не реагировали на нее, но она ощущала спиной их взгляды.

Пусть смотрят. Те, кому не нравилось ее присутствие, ругали ее почти без причин.

Тень мелькнула на земле. Эма застыла, тень свернулась, как ленивая дымка, замерла и снова стала плоской. Дрожь пробежала по спине Эмы, мурашки появились на руках.

Ши-но-кагэ?

Эма насторожилась, продолжила, но ничего не ощущала и не видела.

Странно.

Она прошла к тренировочной площадке, заметила сияющие клинки нагинат, движущиеся в унисон. Она вспомнила маму, как та управляла этим оружием по традиции, а не для боя. Но маме пришлось один раз использовать те навыки в бою…

Качая головой, чтобы заглушить старые мысли, она прошла ближе, смотрела, как тренировались Хацуки и ее отряд. Сестра Хаганэ была прирожденным лидером, ходила перед девушками и называла приемы. Их быстрые движения и почти идеальное исполнение показывали, что они долго работали вместе. Это напоминало ей о ее отряде. У каждого была своя роль, они работали командой, чтобы выполнить миссию.

Казалось, это было вечность назад.

— Эмамори!

Хацуки помахала и подбежала.

— Прости, надеюсь, ты не против, чтобы я тебя так звала. Я не очень хороша с формальностями.

— Не против, — она кивнула на девушек. — Они в отличной форме. Я давно не видела нагинату в действии.

Девушка улыбнулась.

— Мы как сестры. Особенно, Марико, Наруэ и я. Были вместе годами. Ах, точно. Ты же говорила, что твоя мама тренировалась?

Эма кивнула.

— Командир Тайшо не любил полагаться на женщин в армии, хотя у нас было несколько умелых, — и она была одним из нескольких исключений.

— Похоже, он был козлом.

Было такое.

— Думаю, он хотел как лучше для клана, — и тогда она не сомневалась в его решениях.

— А ты? Ты же Черный Шип.

Эма отвела взгляд, вспомнив тяжелые ранние годы.

— Я тренировалась сама, пока не смогла одолеть всех, кого они отправляли ко мне. Командир Тайшо что-то увидел во мне, — шанс, а не искреннее желание помочь, — и изменил мои тренировки.

Хацуки оперлась о нагинату, скрестив ноги.

— Слухи о тебе доходили даже сюда. Хоть Черного Шипа всегда считали мужчиной, — она рассмеялась и вздохнула. — Порой они серьёзно недооценивают нас, да?

Было приятно говорить о таком с другой женщиной. У нее не было подружек, кроме матери и нескольких друзей детства. Когда она взяла меч, она осталась одна. Конечно. У нее был Рё, но это было другим. Общение с Хацуки напоминало ей, как мало женской дружбы было в ее жизни.

— Это даже хорошо, — она усмехнулась. — Их можно застать врасплох, да?

— Ха! Точно, — она позвала отряд, закончивший упражнение, и дала им перерыв. — Я слышала от Хаганэ, ты как-то раз билась с Акито. Серьезно, лицом к лицу.

— Ах, да. Это немного сложно, но…

— Верю. Превзойти его — как поймать ветер, — она склонила голову. — Мы бились с ним в тренировках. Казалось бы, с этим у меня должно быть преимущество, — она постучала нагинатой по земле, — но его ловкость и умения недостижимы для нас. Повезло, что он на нашей стороне.

— Эй, Цуки!

Они повернулись. Один из юных офицеров с собрания шел к ним, его дружелюбные глаза окинули взглядом Эму, потом сосредоточились на Хацуки.

— Помнишь Тесуке? — спросила она у Эмы и улыбнулась мужчине. — Эй, я думала, у тебя сегодня патруль.

— Уже закончил. Хаганэ подхватил отряд. Добрый день, лейтенант, — он поклонился ей и выпрямился, улыбнулся Хацуки. — Ты идешь с нами ночью?

— Да, но только если в этот раз пойдет Таки. Марико была разочарована…

— Вот и нет! — закричала Марико.

— Она врет, — тихо сказала Хацуки. — Если Таки не пойдет, он от меня получит, ясно?

Тесуке поднял руки.

— Эй, не мучай его, ладно? Ему только этого не хватало.

— О? И что ты имеешь в виду, Харияма?

Он взглянул на Эме.

— Ты понимаешь, о чем я, да?

Эма покачала головой, смеясь.

— Прости, ты тут один.

Они игриво перепирались, и сердце Эмы болело от ностальгии. Те времена между миссиями и тренировками, когда она, Рё, Ота, Сабуро и другие ходили выпить, шутили и смеялись вместе. Она ощущала это между Хацуки и ее отрядом и Тесуке. Как давно у нее не было тех, кого она звала своей семьей, друзьями, а Рё…

— Может, командир Рен пустит тебя.

Эма отвлеклась от воспоминаний и пожала плечами.

— Возможно, — она не была готова давить, когда все между ними было неясным. — Я ценю предложение, но не буду мешать вам.

Они болтали еще немного, и Эма помахала им и пошла в свою комнату. Тренировка группы Хацуки вызвала старую тоску. Она скучала по своим мечам. В этом странном времени восстановления она почти смирилась с их отсутствием. Но если Саитама хотел принять ее поддержку, ему придется поверить ей немного сильнее.

Холод ударил ее по груди так резко, что она согнулась. Рана болела в ответ, вспыхивала, пуская мороз по ее телу.

Ши-но-кагэ. В этот раз она была уверена. Ощущения до этого меркли, по сравнению с этой силой, схватившей ее, зовущей ее…

Крики зазвучали снаружи, а за ними знакомый шум хаоса. Эма вышла, увидела десятки людей, бегущих во все стороны, солдаты хватались за оружие.

Она поспешила к вооружившимся солдатам, идущим к главным вратам. Капитан Окуро был там, отдавал приказы и управлял потоком людей в поместье. Раненого уже уносили внутрь.

— Вы тут не должны быть, лейтенант, — заявил он. — Или решили помочь друзьям из Фракции?

— Простите, что разочарую, но мы с вами на одной стороне.

Он цокнул языком.

— Разве? — он отвернулся, чтобы отдать приказы приближающемуся отряду. — Если хочешь помочь, не мешайся. Командиру Рену не хватало, чтобы ты бегала по городу.

— Да, капитан? — Саитама подошел, мрачно глядя на Окуро. — Думайте о своем долге. Там умирают люди.

Окуро фыркнул, но послушался.

Саитама повернулся к ней и протянул меч в ножнах, смотрел на нее темными глазами с высоты своего роста.

— Ну? Бери, — он сунул меч в ее руки. — Им нужна вся помощь, так что если ты туда идешь, вперед, — он пошел прочь, отдавая приказы солдатам.