— Точно, — лидер посмотрел на Акито. — Кто тебя послал, а? Ты мешаешь делам Фракции. Ты за нашими деньгами? Или… — он рассмеялся и указал на сарай. — Она — твоя женщина? — он вытащил меч, ухмыляясь. — Нам придется тебя убить. Без обид. Но не переживай, она в хороших руках. Как только я закончу с тобой, я отымею ее так, что она забудет свое имя и будет благодарна за это! — он рассмеялся, крутя меч, занял позу для атаки.

Тени тянулись у ног Акито, лакали кровь на земле.

— Эй, Суда, может, стоит…

Этот. Только этот.

— Я не боюсь этого козла. Назад, или тебе конец!

Лидер бросился с диким взмахом. Акито отпрянул и повернулся. Клинок пролетел мимо его груди, не попав. Он схватил лидера за вытянутую руку, выкрутил до хруста кости. Он взвыл, выпучив глаза, отшатнулся, всхлипывая и вопя.

Двое других раненых мужчин смотрели, раскрыв рты.

— Он безумен! Нам за такое не доплачивали.

— Но они…

— Молчать! Если не сможем одолеть этого козла, мы не будем больше работать.

Но два бандита пятились, бросив товарища и миссию.

Лидер зарычал и взял меч левой рукой. Раздутая гордость. Отчаянно хотел проявить себя. И он не так держал меч.

Верный путь к смерти.

Тьма шевелилась в его груди, окружая острую боль в сердце. Если бы он не нашел ее, она подверглась бы худшей пытке от рук этой грязи.

Не делало ли это его смерть необходимой?

Не важно. Тени уже потянулись к нему.

Отметили.

Хрупкий контроль пропал. Миг колебаний.

Один шанс отступить. Но мужчина показал свою глупость, бросился вперед и решил свою судьбу. Один удар. Два. Акито отражал атаки, подготовился к третьей, последней атаке. Он шагнул в сторону, повернулся и пронзил мечом живот мужчины. Кровь полилась из раны на его уже грязные руки.

Сердце Акито колотилось в такт с биением сердца мужчины, тени устремились вперед, поглотили душу, которую жаждали. Его душа уже была неисправимо черной. Его не очистить, вину не искупить. Даже если он освободится…

Он вытащил меч и отвернулся от мужчины. Он посмотрел на двух потрясенных бандитов, их несчастный лидер гулко упал на землю. Тени быстро разобрались с телом. Он уже ощущал, как они рассеивались, воздух потеплел без них.

— Демон, — прошипел бандит, отпрянул, лепеча ругательства.

— Т-ты пожалеешь! — завопил другой, оба поджали хвосты и побежали, прижимая к себе раненые руки.

Не важно.

Мацукара пялилась, пока он приближался. Сколько она увидела из сарая? Хуже, сколько она почувствовала?

Он вытащил кинжал, опустился на колени, чтобы разрезать ее веревки. Она мудро не шевелилась, пока он работал. От крови на его руках нож соскальзывал. Он вытер ладони о кимоно, красное пятно было заметно на черной ткани. Никто не видел, кроме него… и нее.

— Назэ?

— Ноэ будет знать о твоем присутствии тут, — он разрезал веревки на ее руках и груди, — и моем, — она потерла запястья, кривясь. Акито разрезал путы на лодыжках, отбросил веревки в сторону. — Их убийство не изменит этого. Но пока что они не смогут сражаться.

— А он?

Он посмотрел в ее глаза, правда горела в его горле. Он оставил ее там.

— Я посчитал это необходимым.

Ее глаза расширились, тень улыбки появилась на лице в синяках.

— Назэ, ты защищал мою честь?

Акито отвел взгляд, раздражающий жар прилил к лицу.

— Нам нужно идти, — он плавно встал и взглянул на мужчину, валяющегося в тени сарая.

Тихий стук. Он повернулся. Мацукара стояла на колени, кривясь, упираясь рукой в стену. Веревки были туго затянуты, и кровь плохо поступала в ее конечности. Ей будет сложно идти, пока тело не оправится от этого.

— Держись, — он протянул руку, приготовился к контакту.

Она подняла взгляд, сжала его окровавленную ладонь и поднялась с его помощью. Внутренняя тьма сплеталась между ними, настаивая на связи, те жуткие желания… кровожадность…

Это было и у нее.

Он прервал контакт. Кровь запятнала ее ладонь. Она провела рукой по хакама, не переживая из-за крови.

— Спасибо, — она вытянула руки над головой, скривилась, но не стала жаловаться на дискомфорт. Она не сказала ни слова о том, что произошло между ними. Хоть раз она, к счастью, не лезла в это.

— Как я и сказал, благодарность не нужна.

— Назэ… — она коснулась его плеча и убрала ладонь.

— Когда мы вернемся, только командир и я будем знать, где ты. Это поддержит версию Окуро о событиях прошлой ночи. А потом я раскрою глубины его измены, — он посмотрел ей в глаза. — Делай, как я говорю, и ты будешь в безопасности.

Ее брови приподнялись.

— Невероятно, — пробормотала она. — Клянусь, ты хотел мне смерти у онсена.

— Я никогда не желал твоей смерти.

— Даже в храме?

Был миг, который не давал ему покоя по сей день. Когда он предложил каплю доверия, а потом поверил, что она обманула его. Когда он чуть не поддался ярости… страху…

— У тебя ужасная привычка задавать вопросы, — он вышел и огляделся. Никого. Здания вокруг пустого переулка обмякли под полуденным солнцем. Старый торговый район был сегодня типично тихим, но будет сложно дойти до поместья незаметно. И им придется двигаться медленнее из-за ее состояния.

Убежище. Он оставит ее там, пока не уладит все в поместье.

— Так тебе не нравятся мои вопросы? — она встала рядом с ним. Он ощущал улыбку в ее голосе. Эта женщина…

Лучше не отвечать. Так ему не придется врать.

— Идем.

К счастью, она промолчала.

* * *

Эма шла за Назэ по переулкам, сердце колотилось из-за того, что она видела.

Тени двигались вокруг него, кружили у ног, следовали за ним. И были не только с ним, а и исходили от него.

И она ощутила знакомую вспышку холода, которую связывала с ши-но-кагэ. Конечно, он мог остановить тени. Кем это делало его? Как то, что она видела, было возможным?

— Сюда, — он скользнул в такой узкий переулок, что ей пришлось шагать боком. На середине пути он остановился перед панелью в стене. Он умело отпер панель, хоть она не увидела замок, сдвинул дверь и проник внутрь. — Заходи, — его голос прогудел из тьмы внутри.

Она оглянулась и прошла в темную комнату. Пахло старым деревом и плесенью. Хрупкий татами скрипел под ее ногами. И было ужасно жарко, она уже ощущала пот на лице и шее.

Назэ закрыл дверь. Его ладонь сжала ее запястье, нежно повела ее по комнате. Она поежилась, тьма напоминала ши-но-кагэ, но без холода. Его прикосновение на натертой коже вызывало жжение и успокаивало одновременно. Он казался спокойным, но она ощущала трепет тревоги внутри него. И что-то еще…

Он отпустил ее.

— Садись тут. Я зажгу свет.

Она опустилась, кривясь из-за потрепанного состояния. Раны ей уже надоели.

— Что это за место?

— Убежище. У меня их несколько в городе.

Эма кивнула, хоть он ее не видел. Он двигался, как ветерок, в темной комнате, но она как-то знала, где именно он был. Когда он чиркнул кремнем в дальнем углу комнаты, она уже смотрела туда.

— Тут есть провизия, — он указал на деревянный сундук за ней. — Я вернусь и пополню.

— Вернешься? Погоди, ты оставишь меня тут?

— Мне приказали тебя найти, я это сделал. Я должен сообщить командиру об измене капитана Окуро и задержать предателя, пока он не навредил сильнее.

— Конечно, — может, Саитама или кто-то еще был в опасности. Она опустила взгляд на свои ладони. На запястьях остались следы веревок, красные линии стертой кожи. Даже ее шея болела из-за веревок. Она сглотнула, вспомнила о жажде.

— Я принесу воды, — сказал он, будто читал ее мысли. Или читал? — Прошу, оставайся тут.

— Назэ…

Но он вышел из комнатки без окон, оставив ее одну с трепещущими свечами. Зловеще, что нельзя было изнутри понять, день или ночь снаружи.

Он вернулся с кувшином воды и опустил его рядом с ней. Он вытащил из сундука надбитую чашку, маленькую чашу и тряпку.

— Вода питьевая. Ты можешь ею и вытираться.

— Спасибо, — эта доброта была странной, но и очень милой.