Он сообщает мне, что сейчас я должна научиться — и дальше следует слово/образ, который я интерпретирую как «летать», «перемещаться», — что-то в этом роде. Я должна стоять напротив, на близком расстоянии, глядя на него, но не прикасаясь. Мы так и делаем. Я думаю: "Какие темные глаза!" — и мы начинаем подниматься. Плавно, сохраняя дистанцию, в таком же строго вертикальном положении, и он как бы поддерживает меня взглядом. Я с интересом замечаю, что крыша в нашем случае — не препятствие. Мы поднимаемся сравнительно невысоко и «зависаем». Все происходящее кажется совершенно естественным.

Но таковым оно кажется недолго — оказывается, моего спутника соединяет с землей нечто вроде тонкой нити. Первая мысль — совершенно ненормальная: "Так вот как мы держимся в воздухе!" Потом быстро мелькает ряд ассоциаций: шарик на ниточке; воздушный змей; гусеницы, куколки, шелкопряды; еще какая-то мелкая живность… Нить, между тем, начинает светиться, и взгляд буквально прилипает к ней. Ничего подобного раньше не видела. Вся местность как бы вспыхивает. Я успеваю подумать: "Утро, что ли?" — и меня «выбрасывает» с огромной скоростью и уже не с гудением, а прямо-таки с грохотом.

С добрым утром… У нормальных людей продолжается ночь. Кстати, выход у меня никогда не перетекает в обычный сон, я всегда просыпаюсь полностью, хоть ненадолго.

(поздний комментарий)

И еще о входах (в) и выходах из сновидения. Я заметила, что со временем они стали менее яркими, более смазанными; в частности, я практически перестала слышать этот звук — характерный шум. Но в данном случае он не просто имел место, а еще и был весьма интенсивным.

Вообще же я думаю, что если опыты сновидения более-менее регулярны и удачны, то вот такие повторяющиеся элементы, как схемы ощущений при входе-выходе, перестают восприниматься отчетливо потому, что нас это уже не так волнует, мы не фиксируемся на этом. Попросту говоря, то, что входит в привычку, уже не оставляет столь выпуклого впечатления. Во всяком случае, у меня в дальнейшем все происходило именно таким образом, что представляется достаточно естественным.

Относительно непосредственного содержания данного сновидения и некоторых других. Разумеется, можно по-разному воспринимать и интерпретировать содержательную сторону; впрочем, об этом уже сказано достаточно много. Я же хочу напомнить следующее. Проявляемое «союзниками» в сновидении особое внимание лично к вам, — буде таковое произойдет, — может оказаться чем угодно: от ловушки до игр вашего эго. Особенно хороши в этом смысле фразы типа "Мы — твои учителя" и т. п. (Я имею в виду собственный первый опыт, см. выше.) Можете себе представить, какая благодатная почва для пышного расцвета ЧСВ! А если еще периодически будут появляться разные странные субъекты и действительно чему-то вас учить…

Полагаю, что мое отношение к подобным вещам было правильным. Я никогда не воспринимала их всерьез… но и не отмахивалась от них. Я воспринимала их как данность, никак не оценивая. Пожалуй, можно утверждать, что здесь мне удалось применить известный принцип "верить не веря".

Если бы это было так же легко по отношению ко множеству других вещей!..

(запись 8 — вторая половина 90-х гг.)

[Перевернутая ориентация в сновидении-наяву в соответствии с траекторией смещения ТС]

Один любопытный эпизод, имеющий некоторое отношение к теме отчета. Я уже довольно долго практикую концентрацию в точке над головой — когда только есть возможность, а также ежевечерне минут по сорок — сорок пять. Все было как всегда. Но сегодня вечером я буквально «вылетела» из тела, забавным образом: как если бы встала на голову — только у себя же над головой. Сидела я возле стенки, вот и имела возможность созерцать постель, ковер и себя — вид сверху. Недолго, правда.

(запись 9 — 1997 г., май)

Полноценное сновидение-наяву. "Союзник")

Часов восемь вечера. Верхний свет не горит, только настольная лампа. Телевизор не включен, компьютер отдыхает — и все это радует. Вообще — очень тихо, тепло и спокойно. АК неподалеку — для разнообразия пишет ручкой. Я удобно устроилась в кресле, собираясь почитать, но книга откладывается в сторону, мысли где-то бродят… Впрочем, они весь день где-то бродят — внимание очень рассеянное, скользит, как змея, ничего не задевая. (Это существенно: внимание, если уж желательно его рассредоточить, не должно «прыгать», «порхать» или еще как-нибудь летать. Оно должно именно скользить, плавно обтекая те мысли/объекты/ситуации, на которые вы так или иначе натыкаетесь. В общем — "Я — змея, я сохраняю покой…")

Дальнейшее, надо полагать, происходит тоже по рассеянности, поскольку никаких специальных целей я не ставила. Не наблюдается ни обычного сна (либо просоночного состояния), ни чего-то наподобие. Окружающее как бы выключается — и «включается» нечто иное. Я просто оказываюсь в другом месте.

Это место мне хорошо знакомо: я стою на углу двух улиц, на одной из которых я когда-то жила. Очень странное ощущение: одновременно я продолжаю сидеть в кресле. Оно проходит почти сразу, но остается своего рода "растерянность тела". Будто меня разобрали на части, и я не уверена, что собрали правильно. Состояние незнакомое и неприятное, и я пугаюсь. Хаотичные попытки справиться со страхом только усиливают его. Среди этого хаоса приходит дурацкая мысль: как я могу выглядеть со стороны — беспорядочно болтающиеся в воздухе руки-ноги и прочее, живая картина в духе сюрреализма… Это смешно, но рассмеяться не получается. В теле и голове ощущается странное "онемение".

От попыток рассмеяться или по какой-то иной причине специфическое головокружение прекращается. Меня почти сбивает с ног проходящая по телу тяжелая плотная волна — будто в ветреный день пытаешься войти в воду на пляже, где нет волнореза. Я наконец в порядке, успокаиваюсь окончательно и оглядываюсь.

Время суток — светло, но освещение какое-то необычное. Я не могу определить природу этого света. Он не похож ни на электрический, ни на солнечный, хотя все видно очень отчетливо, даже резко. В остальном — знакомый пейзаж. За спиной — парк, перекресток и светофор, поблизости — институт, газоны, пара скамеек, прохожие… Кажется, что привычная проверка (на руки) не нужна, поскольку я и так очень ясно ощущаю «реальность» происходящего.

Делаю всего несколько шагов по улице в сторону от перекрестка. Передо мной появляется человек. Он действительно «появляется» — хотя, возможно, я просто не заметила его приближения. Выглядит он вполне обычно: волосы скорее светлые, одет во что-то вроде джинсового костюма. Глаза привлекают внимание, поскольку у него нет зрачков и белков: вместо них — ярко-синее свечение. Оно заполняет его глаза, как морская вода. Я воспринимаю это как нечто естественное и приятное.

Мы смотрим друг на друга. В нем не чувствуется ни агрессии, ни особой доброжелательности, — то есть никаких эмоциональных «ловушек». От него исходит спокойное деловитое любопытство, обращенное конкретно ко мне. У меня нет никаких причин «закрываться», и у нас происходит обмен какой-то информацией (обращаю внимание — не энергией), без слов, как обычно.

Когда "обмен информацией" завершается, я «включаюсь» в свою реальность практически мгновенно.

(комментарий)

После «включения» АК, оторвавшийся от своих записей, обратился ко мне с вопросом, но я не поняла его: звуки не складывались в смысл, в голове была "звонкая пустота", и выражение моего лица, видимо, было не слишком интеллектуальным… Я почувствовала его беспокойство, но ответить на его расспросы смогла только через минут десять-пятнадцать — уж очень сильным было это состояние оглушенности.

АК не знал, сколько я «отсутствовала», выглядела ли уснувшей или задремавшей, потому что перед этим мы оба были заняты своими делами, и он в мою сторону не смотрел.

Явно связанное с этим эпизодом изменение энергетического состояния и позиции ТС продолжалось не меньше недели. Любопытно, что не только в течение недели, но и позже время от времени мне казалось, что я вижу на улице этого человека (это существо?). У меня осталось ощущение, что «общение» с ним было значимым и насыщенным. Но я пока не могу найти для него адекватное словесное выражение.