– Нечестно… – раздался несмелый голос, но распорядитель прервал его.

– Все по правилам, господа, вновь победил Удачник, и теперь его прозвище – Силач, он поднял тяжелый ящик, до него никто этого не делал. – Среди зрителей раздался смех, слишком разительными были прозвище и щуплый вид бойца.

К Штифтану, отдыхающему в углу, заглянул распорядитель. Он хмуро оглядел его и сказал:

– Ты сейчас в бою должен проиграть, тебя не будут убивать, лишь ранят, но ты притворись мертвым, потом я это обыграю.

– Почему? – спросил Штифтан.

– Потому что на твоего соперника сделали ставку важные люди, Силач. Доверься мне.

Штифтан безмятежно пожал плечами:

– Хорошо, не вопрос, но ты ответишь за свои слова.

– Отвечу, не переживай, такое мы проворачивали не раз. Просто тебе придется покинуть поселок с кучей серебра и никогда сюда не возвращаться. Если откажешься, тебя пришибут сегодня же ночью. Понял?

– Да понял я, не дурак.

– Хорошо, что не дурак. Пока, Силач.

Когда распорядитель ушел, Штифтан осознал, что оказался в затруднительном положении. Он не верил в то, что его оставят в живых, и понимал, что слова распорядителя были предназначены для наивных простаков. Штифтан не считал себя таким, да и не был таковым. Возможно, он не отличался решительностью и не любил оперативную работу в качестве полевого агента, но он был способен понимать ситуацию с полуслова. Его ожидала смерть, и он должен был быть готовым к любым неожиданностям. Однако до конца отдыха он так и не смог найти выход из положения.

На арене его ждал молодой, атлетически сложенный парень с длинными локонами и красивым лицом. Штифтан сразу понял, почему ему приказали проиграть. Это был чей-то любовник, который хоть и не выглядел женственным, но был чертовски привлекателен, а такие здесь в почете у богатых старикашек. Выбор у парня был невелик: либо погибнуть, либо стать любовником местного сибарита. Штифтан мысленно усмехнулся. Планеты меняются, а нравы людей остаются прежними. Везде есть свои извращенцы и подонки.

Распорядитель торжественно объявил зрителям:

– Господа, сейчас начнется последний поединок этого дня, два новых претендента в доны сойдутся в открытом честном бою. Здесь запрещены бег и кидания ящиками, только честный ножевой бой лицом к лицу. Приготовимся, господа, и будем смотреть на красивый поединок.

В синем углу арены стоял Силач, в красном – Бестия.

Раздался гонг, и Бестия бросился к Штифтану. Эрат сразу понял, что блондин не боец, все его победы были куплены, а противников вынесли вперед ногами. Он стоял и ждал, когда тот нападет, и тот напал, бестолково направив удар прямо в грудь Штифтану. Тот принял удар, немного отклонившись, и клинок прошел вскользь. Он ухватил руку противника и повис на ней, прижимая ее к себе и не давая снова ударить. Парень начал дергаться, но из цепких рук Штифтана вырваться не мог. Штифтан стал заваливаться и потащил противника на себя, упал на спину и одновременно с этим повернул кисть руки Бестии обратно, так что лезвие его ножа смотрело в грудь самого парня. Штифтан громко испуганно закричал, и противник, упав, наткнулся на собственный нож. Штифтан начал орать и ерзать под обмякшим телом соперника, который обагрял его кровью из широкой колотой раны.

Зрители не понимали, что происходит: один лежит, другой орет и корчится под телом молодого парня. Наконец Штифтан вылез и пополз прочь, держа в руках свой кинжал, не испачканный кровью. Бестия продолжал лежать, не подавая признаков жизни, к нему никто не подходил, а в зале начали роптать зрители. Штифтан отдышался и направился к парню, присел рядом с ним и перевернул его на спину. В районе сердца у парня торчал кинжал, и рука блондина сжимала его.

Штифтан поднял голову и крикнул:

– Он убил себя, господа!

Зрители снова загудели:

– У-у!

Распорядитель некоторое время молчал, а потом произнес:

– Кхм, поединок закончился, победителем вышел Силач – он неожиданно победил соперника, который сумел убить себя сам. Это редчайший случай, господа, и надо признаться, что трудно дать новое прозвище нашему победителю. Может быть, Неуклюжий? – И зрители радостно захлопали в ладоши. Но, подождав немного, распорядитель произнес: – Победа какая-то странная, и мы решили дать Неуклюжему возможность стать доном. С ним в честном бою встретится дон Скальпель. Делайте ставки, господа!

Штифтана снова увели в его закуток.

Он только уселся, как к нему ворвался распорядитель.

– Ты что устроил, недоносок? – завопил он, потрясая кулаками.

– Не кричи, – отмахнулся Штифтан. – Я все сделал, как ты сказал. Только эта девочка-дура и сама себя зарезала.

– Кто? – растерянно переспросил распорядитель.

– Я что, не понял, что это был будущий любовник одного из богачей? Только очень неуклюжий или очень порядочный, не захотел такой участи.

Распорядитель поморщился:

– Ты тоже не очень-то ловкий.

– Какой есть, я не учился махать ножом.

– Это точно, только теперь тебе придется постараться выжить. Тот, кто вложился в парня, недоволен.

– Попробую, – равнодушно ответил Штифтан.

– Ну, ты точно обкуренный, – махнул на него рукой распорядитель и ушел.

На арене, под ярким светом прожекторов, появился высокий мужчина с длинными руками, держащий в правой руке острый узкий нож. Его взгляд, холодный и безжалостный, встретился с глазами Штифтана, и на мгновение мир вокруг замер. Эрат с безразличием на лице скользнул по новому противнику взглядом, а затем обратил взор на трибуны, где зрители, затаив дыхание, ждали начала поединка. Их лица были полны азарта и ожидания, а Штифтан почувствовал, как их взгляды проникают в самую глубину его души. Им нужна была жертва, и они ее выбрали.

Распорядитель, облаченный в театральный черный плащ, объявил о начале нового поединка, и арена наполнилась гулом. Противник, или, как его прозвали здесь, Скальпель, сделал первый шаг вперед. Его движения были грациозными и уверенными, словно он танцевал с невидимой партнершей. В ответ Штифтан, или Неуклюжий, как его называли зрители, преобразился в хищника. Его глаза, холодные и безжалостные, впились в Скальпеля, словно пытаясь понять, с кем он имеет дело. Это был взгляд зверя, который встретился с другим зверем.

В этом взгляде Скальпель явно почувствовал затаенную угрозу, замедлился, но не отступил. В его глазах мелькнул огонек удивления, а затем – решимость. Он сделал выпад, быстрый и смертоносный, но Штифтан, словно предчувствуя удар, легко отбил его. Скальпель, не ожидавший такого сопротивления, отступил на шаг, но быстро взял себя в руки. Он оценил прием.

– Не стоит геройствовать, Неуклюжий, – тихо произнес он, его голос был низким и хриплым. – Я вижу, что ты знаешь, что делаешь. Давай поиграем перед публикой, и будет у нас ничья. Я объявлю, что хочу сохранить жизнь новому дону.

Штифтан, на мгновение задумавшись, кивнул. В его глазах мелькнула тень сомнения, но он быстро справился с собой.

– Согласен, – прошептал он почти безразлично.

Скальпель вновь сделал выпад. Штифтан, молниеносно отреагировав, отклонился в сторону, а затем с неожиданной ловкостью скользнул вперед, пригнулся и нанес удар в шею. Скальпель отступил на шаг, его лицо исказила гримаса улыбки и удивления.

– Школа спецслужб, – прошептал он, пытаясь восстановить дыхание. – За что тебя сюда?

Штифтан, не отвечая, атаковал Скальпеля снизу, но тот, словно прочитав его мысли, ловко ушел от удара. Они кружили по арене, словно два хищника, готовые наброситься друг на друга в любой момент.

– У нас одна школа, – произнес Скальпель, его голос был полон уважения. – Откуда сам?

Штифтан, уклонившись от удара, ответил:

– Из АДа.

– О! – уважительно произнес Скальпель. – Я из ССО. Пьяный был, убил гражданского, он спал с моей женой.

Штифтан, не ответив, атаковал Скальпеля, на этот раз снизу. Скальпель, ловко уйдя от удара, подпрыгнул и ушел с линии атаки. Зрители, наблюдавшие за схваткой, замерли, затаив дыхание. Они понимали, что на арене сражаются два равных противника, и каждый их выпад мог стать роковым.