– Наш муж позаботился о том, чтобы мы могли прожить и без него, – скрывая рвущуюся наружу печаль, произнесла Чернушка. У нее были кровные узы с мужем, и теперь они разорвались. Ей было страшно, одиноко хоть вой, но дзирда не хотела показывать сестрам свою слабость.

– И вот еще что, – задумчиво произнесла Тора. – Я, кажется, понимаю, что хотел муж… Мне надо встретиться с подземными жителями Азанара, это смирты. Но я не знаю зачем… – Она растерянно посмотрела на подруг. – Может, кто из вас знает?

– Я о них даже и не слышала, – ответила Чернушка.

– И я не слышала, – поддержала ее Лирда, – но уверена, что когда ты встретишься с ними, то сама все узнаешь. Не бойся, мы пойдем с тобой.

– Нет, – отрезала Тора. – Я сама пойду, вас в моем видении не было.

– Ладно, – не стала спорить Лирда, – я займусь укреплением замка, что-то грядет, я чувствую… А раньше, до того как попала сюда, в замок, я ничего не чувствовала. Что это значит?

– Это наш родовой дом, девочка, – ответила Чернушка. – Здесь хранится все самое дорогое для нашей семьи, и боги посылают нам знаки.

– Нет, – возразила Тора. – Это не боги. Наш муж придумал это, чтобы никто не узнал о его планах. Он собрал все нужные знания здесь, они впитались в стены замка, и только мы можем о них знать. Другие хранители не должны об этом узнать, ни на Горе, ни где-либо еще. И сюда никого нельзя пускать.

– Вообще никого? – удивилась Лирда.

– Я говорю о хранителях. Я им не доверяю. На корабле-базе я узнала о них кое-что и поняла, что нужно быть очень осторожной.

– Я тоже там была и тоже узнала, – вспомнила Лирда. – И тебе, Чернушка, надо полежать в капсуле. Пойдешь со мной?

Чернушка помолчала, а потом согласно кивнула:

– Хорошо, я пойду с тобой, Зеленушка…

Женщины обменялись взглядами и успокоились. Они были вместе, а вместе им ничего не было страшно….

Высокие планы бытия

Обед в столовой командора проходил в обсуждении дел во вселенной. Авангур был удивлен тем, что гномка рассуждала о хранителях, о степи и о том, как помочь Ганге в розыске убийц. Спрашивала, кто может быть новым ханом степи и кто стоит за убийством великого хана. Авангур отвечал честно.

– Кто стоит за убийством хана, госпожа командор…

– Не надо так меня называть, – мягко поправила его гномка и мило улыбнулась. – Так звали моего мужа. Я же Хранительница первых ворот или просто Хранительница.

– Хорошо, – склонил учтиво голову Авангур. – Просто Хранительница – это имя вам очень даже подходит. Вы деятельная, рассудительная и хозяйственная. И это не лесть. Я такой вас вижу и отдаю должное командору, что он умеет выбирать себе жен.

Гномка зарделась и опустила глаза в стол.

– Так кто стоит за убийством хана – мне неизвестно, – повторил он. – Но можно предположить, что это хранитель Вечного леса. Он претендует на абсолютную власть на планете. После ухода вашего мужа он остался самым сильным и влиятельным хранителем. Ваш муж пропал, и когда вернется – неизвестно, так что, думаю, за убийством может маячить его фигура.

– А зачем ему менять хана в степи? Он же живет в лесу? – спросила гномка.

– Могу только предположить, – ответил Авангур. – Хан был сторонником Свидетелей Худжгарха. А степь подчинялась ему. Убрав хана, он ввергнет степь в хаос и междоусобицу. В степи больше нет того, кого почитали, и это скоро станет известно всем в степи. Что начнется – трудно предположить, но долгая борьба за власть отвлечет орков от Леса. Волчата уйдут обратно в степь, и лесные эльфары смогут собрать силы и остановить наступление снежных эльфаров. Так он сможет получить для своего народа приемлемые условия мира. А пока два отряда орков стоят у границ Леса, а с севера наступают снежные эльфары, Лесу приходится держать свои вооруженные силы на разных направлениях.

Гномка выслушала и понимающе кивнула.

– Грубой силой тут не возьмешь, – проговорила она и задумалась. – У вас есть дельные предложения, гленд Авангур, как избежать смуты в степи? – спросила она, прервав молчание.

Авангур улыбнулся.

– Хранительница, я покровитель пророков Творца и стараюсь утверждать его волю, хотя смертные стали избирать себе других богов. Это процесс бесконечный, много соблазнов и много богов. Я не воин и не военный стратег. Занимаюсь другими вопросами. Моя стратегия – славить Творца…

– Я вас поняла, гленд Авангур. Но вокруг меня вертятся мысли, и я стараюсь их ухватить. Суть в том, что не надо сражаться за наследие Худжгарха. Что-то подсказывает мне, что надо возрождать в степи веру в отца орков. Худжгарх сделал свое дело и разрушил дела лжебогов, а Свидетели Худжгарха должны исповедать не сына, а отца через сына. Так будет правильнее. Отец явил себя в сыне, тот пришел, показал отца и его славу, а затем, победив врагов, ушел. И каждый орк может прийти к отцу через веру в его сына. А я отсюда помогу тем, кто примет такое верование.

Авангур слушал и мысленно поражался ее рассуждениям, они были здравы и не противоречили его учению. Конечно, главный – это отец, и сын всегда говорил, что вторит воле отца. Он выполнил то, что должен был выполнить, и… Авангур задумался: «Да, с этой гномкой нужно дружить, она умна не по своим годам, сразу схватывает суть на лету и правильно расставляет приоритеты. Ну и командор, ну и хитрюга, как это у него получается – отыскивать среди миллионов женщин ту единственную из народа…»

– Я помогу чем смогу, Хранительница, – ответил он, – и братья тоже помогут, сегодня с ними переговорю. Если вы не возражаете, я покину вас.

– Да, гленд, вы можете быть свободны, спасибо, что соблаговолили принять мое приглашение. – Авангур поднялся, поклонился и вышел из дворца.

В беседке уже находились три неразлучных брата и два новых хранителя: хранитель морей и океанов Жирдяй, он же Мустар, и покровитель гномов Жермен. Отдельно стояла у парапета и смотрела вниз Мата.

Авангур не спешил, он обдумывал, что сказать всем этим союзникам командора. В братьях он был уверен, но вот Жирдяй и Жермен, как говорил командор, темные лошадки, и ему нужно было понять их скрытые замыслы. От детей Творца можно ждать любой подлости. Авангур это знал не понаслышке, сам просидел почти тысячу лет в колодце.

Его заметили сразу, и в беседке началось оживление. Все находящиеся в беседке стали переговариваться и насторожились. Еще бы, он выходил из дворца, а их туда никогда не пускали. Уж какие мысли роились у хранителей в голове, Авангур боялся даже представить. Он собрался с духом и, смотря прямо им в лица, прошел в беседку, поздоровался и позвал Мату.

– Мата, зайди, разговор есть.

– За меня там будет Жермен, – отозвалась богиня дворфов.

– Нет, Мата, ты призвана Худжгархом, и с его подачи ты стала богиней, его благодать дает тебе жизнь, так что ты независима от Жермена. Если это не так, то ты уйдешь за грань или Жермен своей благодатью будет поддерживать твое существование.

– Я не буду давать ей свою благодать, поддерживать жизнь убитой смертной это глупо, – неожиданно резко ответил Жермен, – у меня самого ее мало.

Мата испуганно вздрогнула. Сначала растерянно, потом пристально посмотрела на хранителя гномов и поспешила присоединиться к собранию. Села в сторонке и молча перевела взгляд на Авангура.

– Вот и правильно, – произнес Авангур. – Все должно быть по порядку и справедливости. Служить, Мата, нужно тому, кто дал тебе вторую жизнь.

Девушка вспыхнула, но промолчала. В словах хранителя был резон. А Жермен открыто ее предал.

– Братья, – помолчав, начал разговор Авангур. – Все вы уже знаете, что командор вступил в схватку с Роком и покинул этот мир, но он жив, так считает гора…

– Почему ты так решил? – прервал его Жермен.

– Потому что гора приняла его жену, гномку, и она стала хранительницей горы. Ей подчинились стражи и жители, у нее есть доступ к благодати.

– Но как это возможно?! – не веря, воскликнул Жермен.