В три часа ночи Маша проснулась от разрывающей тишину трели мобильника. Сначала она даже испугалась: кто бы это мог звонить ей в такое время? Не случилось ли чего-то, не дай Бог, с мамой или папой? Но, увидев на экране надпись «Марина», Маша лишь недовольно чертыхнулась, зажгла настольную лампу и заспанным голосом ответила:

– Да, Марин, что случилось?

К ее удивлению, голос сестры звучал в трубке настолько бодро, словно на дворе была не глубокая ночь, а самый что ни на есть день.

– Машка, привет! Значит, так, слушай сюда. Завтра, а точнее, считай, уже сегодня жду тебя у себя, и желательно пораньше. Часов в одиннадцать. А то у меня тут такой срач… А ты уже дней пять как здесь не убиралась.

Маша мгновенно проснулась от такой самонадеянной беспардонности.

– Слушай, а ты не хочешь для начала извиниться за то, что разбудила меня посреди ночи и все такое?

– Я тебя разбудила? – беспечно переспросила Марина, как будто даже искренне удивившись. – Ой, ну тогда извини. Просто у нас тут так весело было, я даже на часы не смотрела! Так ты сможешь завтра подъехать?

– Конечно, приеду, куда же я денусь, – пробурчала Маша. И тут же добавила: – Но только не раньше трех.

– А чего так поздно? – капризно протянула сестра.

– У нас с утра первая репетиция дипломного спектакля.

В глубине души Маша надеялась, что эти слова хоть как-то заинтересуют сестру. Все-таки она сама актриса и понимает всю важность такого события, как дипломный спектакль. Да просто из любопытства могла бы спросить, какую пьесу они ставят и что за роль у Машки. Но Марина лишь пробурчала:

– Ну ладно. В три так в три. Так и быть, мой бардак тебя подождет. – Она хихикнула, точно сказала что-то очень смешное. – Уберешься, приготовишь пожрать чего-нибудь. Вечером у меня опять будут гости, так что купи сыру, фруктов, вина хорошего пару бутылок, остальное пусть они с собой приносят… Что-то еще мне было от тебя нужно… Ах да, план моих съемок в сериале. Его нужно отксерить, лучше в двух экземплярах. Найдешь, он где-то в гостиной валяется. Ну а деньги на еду и твой гонорар, как обычно, я оставлю в спальне на тумбочке. Ну все, чмоки-чмоки, сестренка!

– Пока, – сухо ответила Маша и нажала кнопку отбоя.

«Как же ты меня достала, сестренка!» – пробурчала она в темноту и, плюхнувшись обратно на подушку, щелкнула выключателем ночника. Но снова уснуть удалось уже только под утро…

Марина и Маша были родными сестрами, погодками. Почему-то считается, что дети с небольшой разницей в возрасте, да еще одного пола, растут в семье дружно, как близнецы – неразлейвода и горой друг за друга. Но на самом деле все обстоит совсем иначе. Случается, даже близнецы недолюбливают друг дружку, а уж погодки – те и подавно.

Когда старшие Винецкие, Ирина и Михаил, родители девочек, поженились, обоим уже было хорошо за тридцать. Оба на тот момент были состоявшимися личностями. Оба давно пережили заблуждения молодости и были настроены на счастливую семейную жизнь. И когда на свет появился первенец – здоровенькая крепкая девочка, Винецкие были на седьмом небе от счастья. Малышку назвали Мариной – в честь Цветаевой, любимой поэтессы Ирины.

повторяла вместо колыбельной Ирина, укачивая младенца.

Оба родителя души не чаяли в новорожденной дочке. Они посвящали ей все свое время, покупали все самое лучшее, днем не спускали с рук, а ночами не спали, прислушиваясь к тому, как Мариночка дышит, и готовые вскочить по малейшему ее писку. Плач ребенка становился настоящей семейной драмой, а малейшие недомогания, вроде насморка или расстройства желудка, – целой трагедией. Чуть ли не каждую неделю девочку фотографировали, вклеивали снимки в альбомы и скрупулезно фиксировали, как малышка растет и хорошеет. Словом, в семье Винецких белый свет сошелся клином на Мариночке… как вдруг случилось непредвиденное. Меньше чем через полгода после рождения старшей дочки Ирина узнала, что снова беременна.

В первый момент это известие даже вызвало неудовольствие. Ведь появление второго ребенка неминуемо означало, что Мариночке будет меньше доставаться заботы и внимания, волей-неволей придется отбирать что-то у нее и делить на двоих детей… Ирина даже думала избавиться от ребенка, но Михаил не поддержал ее в этом. «Раз получилось, значит, так надо, – уверял он жену. – Опять же, Мариночке будет веселее расти не одной, а с братиком или сестричкой». Так и появилась на свет Маша – исключительно для компании старшей сестре.

Если, ожидая Мариночку, Ирина с трепетом заботилась о своем здоровье и наслаждалась своим положением, то вторую беременность она воспринимала как досадную помеху, мешающую ей полноценно заниматься дочкой. Уезжая в роддом, Ирина горько плакала – но не от тревоги за малыша, которому предстояло появиться на свет, а от первой в жизни разлуки с Мариночкой. «Как там моя дочка, хорошо ли кушает, не болит ли у нее животик, не плачет ли без меня?» – только этим и были заняты мысли Ирины даже после того, как у нее уже появилась вторая дочь. «Хорошо, что девочка, – думала она, пока кормила ребенка. – Мальчишка мог оказаться драчуном, не дай Бог, обижал бы Мариночку. А эта будет с ней вместе в куклы играть…»

К радости родителей, после Мариночки осталось все приданое, от пеленок до коляски – не нужно было ничего покупать. Несколько первых лет жизни у Маши не было ничего своего – она донашивала одежду Марины, спала в кроватке, из которой та выросла, и играла в те игрушки, которые той разонравились. Даже именем своим – и тем она была обязана сестре. Перед тем как идти регистрировать ребенка, родители обсудили, как назвать дочь, но к согласию так и не пришли.

– Назовем Анастасией, как сестру Цветаевой, – настаивала Ирина.

– Да ну, – возражал Михаил, – слишком избито. Сейчас что ни девочка – то Настя. У трех моих сотрудников в отделе дочки Анастасии – ну куда это годится? Давай лучше Дарьей назовем.

– Ой, а можно подумать, Даш намного меньше!.. – начала было Ирина, но тут из комнаты послышался крик Марины, и она махнула рукой. – Ладно, запиши как хочешь, а я побегу, Мариночка проснулась…

Словом, Михаил явился в ЗАГС, так и не придя ни к какому решению. И когда регистраторша спросила: «И как же зовут дочку?» – машинально ответил, имея в виду старшую: «Марина».

– Мария? – не расслышав, переспросила женщина.

И Михаил, недолго думая, кивнул. Такой вариант его вполне устроил. Полное имя похоже на имя старшей, сокращенное – всего на одну букву отличается от Даши. Действительно, пусть будет Маша. Так и стала младшая Винецкая Марией.

Шло время. Марина была в семье маленькой принцессой. Ей доставались лучшие куски за столом, ей покупались красивые наряды и дорогие игрушки. Прихоти Мариночки становились для мамы и папы законом – так, если их дочурка, гуляя на детской площадке, вдруг изъявляла желание покачаться на качелях, то взрослый, который ее сопровождал, тут же бежал сгонять с качелей других детей, освобождая территорию для своей ненаглядной красавицы. Чуть что было не по ней, Мариночка падала на пол или на землю и принималась отчаянно рыдать. Это страшное оружие всегда действовало наверняка – и мама, и папа были готовы на все, лишь бы успокоить свою любимицу и прекратить истерику.

Самое удивительное, что на поводу у Марины шли не только ее родители, но и окружающие. Эта хорошенькая девочка каким-то непостижимым уму образом умела очаровать всех вокруг и заставить подчиняться своей воле. Всегда и везде ей удавалось оказаться в центре внимания. Если это был утренник в детском саду или младшей школе, то ей обязательно доставалась роль феи, принцессы или в крайнем случае главной снежинки. Если дискотека, то Мариночка отправлялась туда в самом эффектном наряде и танцевала с самым популярным парнем, даже если он ей при этом был совершенно неинтересен. Плевать, главное – произвести впечатление! В школе Марина вела себя как настоящая звезда – раскованная, общительная красавица и хохотушка. Все девчонки ей завидовали, мечтали оказаться в ее компании, стремились подражать во всем, а парни вздыхали по Маринке Винецкой днями и ночами. Хитрая и расчетливая от природы девочка не могла не замечать такого отношения к своей персоне и активно этим пользовалась. Прикладывать особые усилия к учебе ей не приходилось – она умела дружить с кем надо, виртуозно списывать и играючи выкручиваться, искусно используя действие своего очарования на одноклассников и даже учителей. Она словно инстинктивно чувствовала, в какой ситуации стоит прогнуться, а в какой, наоборот, надавить, кому продемонстрировать свою силу и уверенность, а перед кем, наоборот, притвориться слабой и ранимой. С младых ногтей девизом Марины Винецкой стала фраза: «К достижению цели – любыми путями», и она уверенно ему следовала.