Сонд сел. Техник надел ему на голову шлем, а второй такой же его товарищ уже пристроил на двойнике.

— Внимание!

— Ну? — спросил Сонд после паузы.

— Все.

— Как — все? Вы сказали — двадцать минут.

— А вы спали, — весело отозвалась Шатра. — Все двадцать минут. Но нам пора.

Спящего двойника внесли в корабль. Зашипел, закрываясь, люк. Затем корабль подпрыгнул вверх, замер и рванулся в сторону. Сонд увидел, как от него отделилась едва заметная точка — гравиплатформа, догадался он, которая опустит двойника в десяти милях.

Он вздохнул, нетерпеливо посмотрел на часы и вернулся к ожидающему его „невидимому слону“.

Сонд открыл глаза.

— Ну? — поинтересовался он. Никакого ответа. Удивленно оглянулся — и вскочил на ноги. Корабля не было! Он находился в совершенно незнакомом месте, на склоне холма, у подножия которого мирно журчал ручеек… Что за шутки?!

Сонд обернулся. То, что он спросонья принял за шезлонг, было, как выяснилось, лишь кучей валежника. Рядом с кучей лежал большой конверт, столь неправдоподобно красный, что не заметить его было просто невозможно.

„По вполне понятным причинам, закон не рассматривает право личности на защиту от самоубийства. Однако мы полагаем, что, защищаясь, вы закона не нарушите. Охота начнется в шесть часов“.

Даже удачи не пожелали. Еще в конверте лежал нож.

Несколько минут ушло у Сонда на осознание факта. Клон. Он — клон. Он — добыча. Да как они смеют… Впрочем, да. Смеют. Все абсолютно законно.

— Что я знаю? — спросил он сам себя. — Ничего, по сути. Кроме времени начала охоты — ничего. Я даже не знаю, в каком направлении бежать, потому что — да, потому что я не знаю, где находится… Где нахожусь я… — Он усмехнулся.

Затем в кустах зашуршало. Мгновенно человек принял боевую стойку, готовый нападать и защищаться. В ответ раздался перепуганный писк, и маленький зверек с пушистым рыжим хвостом бросился наутек. Что-то вроде белки.

„Нервы! — Сонд тяжело опустился на землю. — Нервы“.

Из оцепенения его оторвал звук. Сонд вскинул голову, прислушиваясь, и словно в подтверждение ветер донес до него треск второго выстрела.

— Поохотиться решил, кретин, — произнес Сонд. Теперь он точно знал, в каком направлении следует убегать.

Наспех вырезав себе метровую дубину с заостренным концом — на всякий случай, — он пошел прочь быстрым шагом опытного охотника.

Побывав на многих мирах, Сонд успел приобрести изрядный багаж знаний и навыков, применимых к любым живым существам, вне зависимости от того, на какой планете они обитали. Он чувствовал, что поляну, заросшую ярко-желтыми цветами, лучше обойти — опасно; что зычный рев, время от времени доносящийся из чащи, ни малейшей угрозы не представляет, в отличие от тихого свиста, издаваемого змеевидными существами в траве. В то же время он старался оставлять как можно меньше следов, избегая мягкой почвы и часто следуя по щиколотку в ручьях и речушках, то и дело встречавшихся на пути.

Через час он встретил Зверя. Собственно, слово „встретил“, пожалуй, не совсем точно отражало суть происшедшего. Кусты справа от Сонда с треском расступились, и на него, яростно рыча, бросилась тварь, состоящая, как показалось в первый момент, из одних челюстей.

Сонд отреагировал мгновенно — действуя дубинкой, как двуручным мечом, он, уклонившись, нанес Зверю удар по шее у основания черепа, справедливо полагая, что там у него должно быть уязвимое место. Рычание перешло в визг, и зверюга, перевернувшись в воздухе, грохнулась на землю. Впрочем, он тут же снова оказался на ногах. Теперь Сонд мог рассмотреть своего противника внимательнее. Более всего зверь походил на крупного волка. Соответственно, менялась и тактика боя — дождавшись очередного прыжка и сбив морду в сторону по всем правилам противособачьего джутсу, Сонд в мгновение ока оседлал своего противника, прижав его коленом к земле. Сильнее. Еще сильнее. Зверь пискнул и перестал вырываться, приняв „позу покорности“.

— Сдаешься, — констатировал Сонд, отскочил в сторону и легким пинком указал зверю направление. Тот, совсем по-собачьи поджав хвост, метнулся прочь.

Впрочем, оказалось, что, в отличие от земных собак, одной трепки зверю мало. Примерно через четверть часа Сонд заметил, что за ним следят, через полчаса, увидев мелькнувший между деревьями силуэт, узнал преследователя.

— Это ты зря, — пробормотал он, — мне и без тебя дел хватает. „Наследит ведь! — подумал он вдруг. — Ну конечно! Сонд-преследователь наверняка заметит, что за жертвой идет зверь, и, потеряв один след, сможет двигаться по другому. Зверь же, видимо, ждал ночи“. Все было плохо.

Еще через несколько часов Сонд остановился — ошейник у него на шее издал тихий звон, а затем три раза щелкнул. Началась Королевская охота.

Зверь лежал в кустах за поваленным деревом и с интересом наблюдал за деятельностью человека. Иногда он, тихо повизгивая от любопытства, переползал на новое место, избегая, однако, показываться лишний раз тому на глаза, — человек метко кидался камнями.

Зверь плохо представлял себе цель деятельности своего неприятеля. Тот ползал по земле, вскакивал, стремительно перебегая от дерева к дереву и размахивая остро пахнущим древесной смолой пучком сухих веток. Затем человек нырял в овраг, добегал до поворота и, тяжело дыша, возвращался обратно. Все начиналось сначала.

…Разумеется, Сонд рисковал. Шансов погибнуть у него было куда больше, чем у его врага, имеющего огнестрельное оружие, да плюс к тому лучшую одежду, транспорт, запас провианта и прочее. Но если убегать, то гибель будет и вовсе неотвратимой.

— Подумать только, — произнес он, — а ведь соглашаясь на эту охоту, я даже на миг не задумался — каково будет Сонду-жертве!

Он еще раз повторил мысленно последовательность действий. Сонд-охотник появится оттуда. Больше ему просто неоткуда появиться. Вылетит из вон того перелеска и пойдет прямиком сюда. Не очень, впрочем, быстро пойдет, так как след я оставил нечеткий и он все время петляет. Отсюда же следует, кстати, что идти он будет низко. Метр, от силы два.

Сонд поднял с земли тяжелый самодельный лук и вскинул его, прицеливаясь. Должно получиться. А если нет? Бросить лук, схватить факел. Откатиться за то дерево. Это был самый рискованный момент во всей операции. Если Сонд успеет выстрелить в это время, он, пожалуй, не промахнется…

— Охотничек, — пробормотал Сонд, — тебя бы на мое место! — Он усмехнулся, осознав нелепость сказанного. „Не нравится, — подумал он. — Ничего, привыкай“.

Он заглянул в плетенку. Угли тлели по-прежнему, стоит коснуться их факелом — факел вспыхнет. Пробежать в сухостой, поджигая заранее развешанные в кустарнике жгуты пропитанной древесной смолой соломы и нырнуть в овраг…

Сонд поднял голову и посмотрел на небо. Ветер неутомимо раскачивал верхушки деревьев. Тот самый ветер, который, по его расчетам, должен был погнать пожар на преследователя. Взгляд Сонда упал на зверя.

— Упрямый, черт! — Сонд усмехнулся. — Шел бы ты отсюда, сгоришь…

Словно послушавшись, зверь поднялся и затрусил прочь.

…Платформа вынырнула из-за деревьев и двинулась вперед, повторяя все петли и зигзаги следа. Сонд улыбнулся и приготовился к своему последнему выстрелу.

„Последнему? — подумал он. — А как ты думал? Или из тебя еще не выбили страсть к охоте? Ну сейчас…“ — Он натянул тетиву.

Тяжелая капля дождя упала Сонду на лицо. Он открыл глаза. Этого только не хватало! По небу плыли свинцовые облака, а с запада надвигалась сплошная черная стена, обещавшая по меньшей мере часовой ливень. Хотя…

„Нет худа без добра, — подумал Сонд. — Ливень, глядишь, смоет следы, еще один день в мою пользу. Четвертый“.

Он развязал лиану, которой на ночь привязался к стволу, и привычно завертел головой в поисках своего конвоира. Зверь, словно почувствовав, что его ищут, выглянул из-за деревьев метрах в тридцати. Ага…