– Вот еще, – фыркнула Калисто, сама прижимаясь ко мне. – Не дождешься! Теперь всегда будешь рядом!

– Воля моей царицы – закон для меня, – я торжествующе улыбнулась и мы поцеловались снова.

Купальня все еще пустовала – кроме нас никого не было. Но в любой момент могли прийти рабыни – сменить воду. Так что мы решили перебраться в мои покои. Мы не боялись быть "застуканными", но бывают такие моменты в жизни, когда лишние глаза ни к чему.

Конечно, о сне не могло быть и речи. Мы так соскучились друг по другу, истосковались, и теперь наверстывали упущенное. Пять лет рабства ушли в небытие, словно их и не было. Мир и покой вернулись в мою душу. Правда звуки, которые наверняка просачивались через дверь, вряд ли можно было назвать мирными и спокойными. Калисто всегда была страстной натурой. За пять лет это не изменилось.

До рассвета оставалось всего ничего, когда мы, наконец, затихли в объятьях друг друга. Калисто клонило в сон. Что до меня, то я вновь ощутила голод. Нужно его утолить, иначе, когда я проснусь вечером, он станет намного сильнее. Этот голод не идет ни в какое сравнение с обычным человеческим голодом. Он всеобъемлющ, просто сжигает тебя изнутри. Будешь долго терпеть – и потом больше ни о чем думать не сможешь. Станешь похожей на животное. И чем дальше – тем хуже.

Размышляя об этом, я осторожно вылезла из кровати, не желая тревожить Калисто, и покинула покои. Во дворце находилось много рабынь, особенно сегодня. Так что найти одну, отлучка которой на пару часов не вызвала бы подозрений, не составило труда.

Это поистине счастье, что жертвы, дающие нам кровь, потом не помнят, что с ними происходит. Голова задурманивается приятными воспоминаниями. Причем вампиры делают это инстинктивно. Способность не зависит от возраста или чего-то еще. Она просто есть.

Когда я вернулась, Калисто сладко спала, и лишь пробормотала что-то невнятное, пока я устраивалась рядом, потом закинула на меня руку и успокоилась. И я тоже провалилась в сон. Глубокий, очищающий.

Конечно, проснулась я только к вечеру. Похоже, царица строго-настрого запретила меня беспокоить. Большое спасибо ей за это. Наскоро умывшись и одевшись – сказывались воинские навыки, так что скорость сборов была внушительная, я отправилась искать Калисто.

Нашла. Вернее мне просто подсказали, что царица отбирает лошадей. Да, такие мероприятия Калисто никогда не пропускала. Фермоскира как закупала лошадей, так и сама разводила. Наша сила в маневренности. Лучшая армия – конные сотни. Закон гласит: "У тебя может быть много друзей, но первый твой друг – конь". Девочки учились держаться в седле раньше, чем ходить. Поэтому время от времени в Фермоскиру пригоняли лошадей – для продажи. Как правило, царица первая их осматривала.

Вообще-то у Калисто был любимый конь – Несс. Но еще у нее имелись две четверки для колесниц, состав которых периодически обновлялся.

На дворцовом ипподроме, в загоне, разместили целый табун лошадей – голов в двадцать. И все как на подбор рослые, легконогие.

Царица наблюдала за выездкой одного из этих красавцев, когда заметила меня. Она вроде бы чуть погрустнела, но поинтересовалась:

– Мелета, ты уже проснулась?

– Да, моя царица. Но что тебя омрачило?

– Просто я хотела сделать тебе сюрприз, – улыбнулась царица. – Амазонке нельзя без коня. Поэтому я хочу, чтобы ты выбрала кого-либо из этих красавцев.

– Ты так добра ко мне, моя царица, – за стенами наших покоев я всегда обращалась к ней так. Пусть о наших отношениях многим известно – это не предосудительно. Но Калисто – царица, и должна ею оставаться.

– Выбирай, – она широким жестом указала на лошадей.

Я подошла к табуну. Красавцы! Просто красавцы! Но вот тот, гнедой, уже миновал пик своих сил. Пегий – слишком молод. Цепкий взгляд вампира сразу выискивал недостатки, которые не сразу-то и заметишь. И почему люди решили, что животные нас бояться? Вовсе нет. Хотя и замечают, что мы не совсем люди, но не шарахаются в разные стороны. Похоже, просто принимают к сведению.

Я продолжала критически рассматривать лошадей. Не знаю, сколько бы это продолжалось, но тут я увидела ее. Черная, как ночь, кобыла-трехлетка с единственным белым пятном, а точнее полосой почти вдоль всей морды. Рослая, сильная. Под лоснящейся шкурой перекатываются узлы мышц. Грозно пофыркивая, она стояла чуть в стороне от остального табуна, не подпуская их к себе.

– Красавица! – вырвалось у меня.

Калисто проследила за моим взглядом и согласилась:

– Хороша! Но, видно, с норовом, – и уже хозяйке лошадей, – не объезжена кобылка-то?

– Рея… ну… – женщина замялась, понимая, что обман тут не пройдет.

– Дайте мне узду, – потребовала я. – Хочу попробовать.

Я тут же получила требуемое, хотя Калисто смотрела на меня с явным неодобрением. Дикая лошадь может быть куда опаснее десятка лучших воинов.

Как ни странно, но узду удалось накинуть довольно легко. Но не зря мне не нравился хитрый взгляд Реи. Только я вскочила ей на спину, как кобыла начала выделывать такие кульбиты! Носилась кругами, взбрыкивала, становилась свечкой, пыталась укусить. От этой свистопляски у меня земля и небо слились в сплошное пестрое месиво. Но я держалась крепко, и даже не шаталась, вознося хвалу цепкости вампиров.

Наконец, мне это надоело, и я, что было сил, сжала коленями бока лошади. Они едва не хрустнули, а Рея встала, как вкопанная, ошеломленная. Видимо, не ожидала от назойливого существа на спине такой силы. Попыталась было рыпнуться, но я опять сжала колени. Рея поняла, что у меня не порыпаешься и смирилась, о чем возвестила тихим ржанием. Я ободряюще потрепала лошадь по шее, услышав в ответ довольное пофыркивание. Эх, жаль яблока нет!

– Думаю, выбор сделан, – усмехнулась Калисто.

– О, да! – подтвердила я, одним прыжком очутившись на земле.

Сделка свершилась. Уже через полчаса Рея стояла оседланная, нетерпеливо перебирая копытами. Мы с Калисто решили совершить небольшую конную прогулку. Мне не терпелось узнать, какие изменения произошли в Фермоскире за мое пятилетние отсутствие. К тому же и свой дом неплохо было навестить. Не знаю, можно ли там еще жить…

Изменений, как таковых, особо и не было. Амазонки по-прежнему ходили в походы, устрашая соседей. Кроме этого занимались хозяйством: ловля рыбы, коневодство, выращивали зерно, овощи-фрукты, виноград. Причем активно использовали рабский труд. Рабынь в Фермоскире было много. Их могла себе позволить любая наездница. Некоторые рабыни даже управляли колесницами во время боя. У меня таких было двое: Варра и Сибил.

При таком большом количестве невольниц восстания случали очень редко – потому что немедленно и жестоко подавлялись. К тому же гоплитки[6] тщательно следили за порядком в городе.

– Твои земли и имущество… за ними приглядывала Антисса, – в некотором замешательстве проговорила Калисто.

– Ну, так ведь и должно было быть. Я считалась мертвой, а родственников у меня не осталось. Антисса же стала новой полемархой, – я невозмутимо пожала плечами.

– Нет, я должна была сама обо всем позаботиться! Но я не смогла, убитая твоим исчезновением. Это недостойно царицы!

– Ерунда, – отмахнулась я. – Не терзайся по этому поводу. А вот и мой дом.

Дом… из камня, как и большинство в Фермоскире. Похожий скорее на виллу. К стати сказать, следов запустения я не видела. Зато заметила одинокую лошадь без всадницы, щиплющую траву чуть не у самого порога. Причем под седлом, во всей амуниции. Напрашивался простой вывод: в доме кто-то есть. А буквально в следующий момент стало понятно, кто именно. Нам навстречу вышла Антисса:

– Хайре, царица, полемарха.

– Хайре, Антисса.

– Я приехала проверить, чтобы все имущество было передано в целости и сохранности. Вот ключи от твоего дома, полемарха. Для меня было честью приглядывать за ним.

Увесистая звенящая связка опустилась в мою ладонь. Машинально привесив ключи к поясу, я сказала: