— Меня тоже не пугают мертвые тела, — отдышавшись, признался Некрасов, пытаясь вернуть платок, но Рудин показал жестом, что пусть забирает. — Но я все никак не могу привыкнуть, что они все больше не живые.

Мне постоянно чудится, что они словно пытаются нам что-то сказать, но не могут…

— Кончай ты уже с этой рефлексией, парень, — осуждающе покачал головой Владислав. — От неё никому не будет хорошо. Зомби мертвы, им-то плевать, а тебя это сведёт в могилу. А вдруг из-за тебя туда же отправлюсь и я?! Если уж тебе себя не жаль, то пожалей меня!

— Я постараюсь — тихо хмыкнул Сергей. Рудин же, отвернувшись, скрыл торжествующую усмешку.

Его попытки отвлечь паренька явно работали.

“Ничего, ещё пару десятков убийств зомби, пару отнятых человеческих жизней и я окончательно выбью из него все это слюнтяйство”.

Но вернемся же к получаемой энергии.

Уже на втором зомби стало известно подтверждение прошлой теории. Если Владислав не смотрел, к примеру, через кровь, на то, как Сергей убивал кровавым копьем зомби, то вся энергия переходила именно Сергею.

Однако если Рудин контролировал процесс и ощущал кровь, то энергия делилась ровно поровну, то есть создателю оружия и тому, кто нанес добивающий удар.

Немного об этом поразмыслив, Рудин сильно уменьшил тот уровень сил, который могли получить военные.

Ведь при выстреле из того же танка по толпе мертвецов, стрелок в лучшем случае смотрит на двух трёх немертвых. именно с них он и получит опыт, а все, кто стоял вокруг так ничего и не передадут.

Пулеметчики, минометчики, артиллеристы — будут получать лишь крохи энергии по сравнению с тем, что они могли бы получать.

“Хех, уверен, прямо сейчас на самом верху очень жалеют об этом. Всего-то и надо было парочку ядерных бомб и у нас будет несколько богоподобных магов”.

— Ну, ты тут уже был, но все равно добро пожаловать, — Рудин театрально развел руками. — Чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях.

— Это ваша квартира? — с интересом огляделся Сергей, невольно остановившись на подозрительной вмятине на подставке для обуви.

— Не, одного чувака, которого я выкинул из окна.

— Надеюсь, он все же был зомби? — осторожно уточнил Некрасов.

— А разве это так важно? — фыркнул Рудин, но сдался под взглядом Сергея. — Да-да, он был зомби. И скажу я тебе, на редкость удачливым сукиным сыном. Он один был ближе всех, чтобы познакомиться со мной поближе. Можно сказать, взять кусочек моего внутреннего мира.

— В какую из комнат мне заселяться? — мудро решил не продолжать тему парень.

— Вот в эту, — мужчина кивнул на противоположную его комнате дверь. — Зомби же своих расположи в третьей. Ты же не теряешь над ними контроль, когда спишь? А то не хотелось бы проснуться от того, что кто-то обгладывает твою ногу.

— Нет, они под моим полным контролем. Единственное, если они выйдут из зоны контроля, то выйдут и из под управления. Но для этого им надо пройти больше двух сотен метров. И Владислав… может уже поедим? Я как-то проголодался.

Время уже шло к вечеру и Рудин и сам был зверски голоден. Как оказалось, активное использование магии каким-то образом выматывает и само тело. Плюс, беготня и махание копьем на свежем воздухе очень располагают к желанию вкусно покушать.

Но в начале кое с чем следовало разобраться.

— Эй, Сергей, — мужчина привлек внимание Некрасова, который уже собирался пойти в свою комнату и начать распаковывать компьютер. — Предлагаю уже перейти на “ты”. Мы с тобой прошли за этот день через всякое дерьмо, да и ещё пройдём. Смысл друг другу “вы”-кать? Зови меня просто Влад.

— А меня тогда, Серый, — Сергей с готовностью пожал протянутую руку. — Это моё прозвище в Институте и в Иркутске. — зачем-то пояснил он.

— Уж я понял. Вас, Серых, по всей России не счесть, — хмыкнул Влад. — Ну а теперь, Серый, мы должны решить важный и неотложный вопрос, от которого будет зависеть чуть ли не выживание всей цивилизации.

— …?

— Кто из нас умеет готовить? И скажу сразу, я в этом деле полный профан. Всегда заказывал или ходил в ресторан.

— …

— Ты тоже не умеешь, не так ли?

— Я всегда готовил лишь макароны…

— Важное напоминание, — мрачно заметил Рудин. — В срочном порядке найти третьего члена команды, который умеет готовить, — взгляд мужчины наткнулся на дверь с мертвецами. — Или научить это делать зомби. Одно из двух, ведь вечно сидеть на макаронах я не готов.

Всему городу очень повезло, что свет, газ, отопление, водопровод и интернет продолжали работать. Лишь иногда свет мигал, выключаясь, но почти сразу же включался обратно.

Информацию было трудно найти даже в интернете, но по косвенным признакам стало ясно, что все важные инфраструктурные объекты были под серьезной охраной.

И подобное радовало. Это значило, что даже тех, кто оказался в критически зараженных районах отнюдь не списали, а все так же планируют в будущем спасти.

Другое дело, что Рудин не знал как к этому относиться, ведь с недавних пор с госаппаратом у него были взаимные претензии.

Ужин они с горе пополам все же приготовили и немедленно съели до последней крошки, хоть и получился он откровенно паршивым.

Никогда в своей жизни Рудин не ощущал такого всепожирающего голода. Возможно, перестройке подвергалась не только энергетика, но и их физические тела?

Потом же, закрывшись в своей комнате. Мужчина поставил обычные пластиковые разноцветные тазы с кровью поближе к двери и принялся за создание одного из двух выданных ему заклинаний — сторожевой капли.

Почему же Владислав совсем не оценил выданный за убийство зомби подарок?

Все дело в том, что, как бы избито это не звучало, создатели сфер решили, что лучшим выбором, будет подарить Рудину не крутые заклинания, а ни что иное, как книгу. Точнее, теоретические знания о том, что такое кровь и насколько сложной стихией она является.

А выданные сверх этого заклинания были обычным мусором.

Если “сторожевую каплю” ещё хоть как-то можно было использовать в практическом плане, то второе заклинание, кровавая метка, было довольно бесполезным.

Если говорить понятным языком, кровавая метка была следящим жучком, который ставится на какое-то существо, после чего создатель заклинания чувствовал бы где это существо может находиться в пределах около пятисот метров.

Рудин с чистой совестью обменял бы эти два “заклинания” на кровавый аналог того же фаербола. Мужчина был уверен, что такой обязательно существует.

Однако не стоило совсем уж грешить на пробудившиеся воспоминания. Было среди них и кое-что полезное.

То же понимание крови, как стихии, заметно выросло.

Неизвестные с поразительной дотошностью рассказали и показали, как ведет себя кровь на морозе, в электричестве и в огне, как сделать так, чтобы жар даже самого жаркого пламени не смог разом испарить алую стихию, мороз превратить её в бесполезную ледышку, а электричество поджарить скрывшегося за багряным щитом мага крови.

Было там и то, что совершенно противоречило земной науке.

Если первые факты рассматривали кровь хотя бы частично в рамках физики, то в дальнейшем они воспринимали багровую жидкость скорее, как связь сразу нескольких концепций.

Жизнь, смерть, вода и дух — кровь была очень многим и ничуть этого не боялась.

Откровенно говоря, когда Рудин погружался в эти знания, он чувствовал себя так, будто его голова начинает трещать, мировосприятие ломаться, а сквозь образующиеся трещины на него смотрит нечто, от чего он хочет забиться в самую глубокую щель мироздания и притвориться абсолютным ничем.

Так, кровь отражала связь любого человека с тем, из чего человек пришел — с человечеством.

Одна капля крови, много это или мало?

Мистические знания шептали Рудину прямо противоположные ответы: это было бесконечно мало и столь же бесконечно много.

Однако куда сильнее у крови была связь с теми, от кого она произошла.