– Скоро, мой друг, – пообещал ему Манфред. – Очень скоро.

И они с Рольфом поехали в Стелленбос.

– Приятно вернуться домой.

– Ты проведешь здесь всего одну ночь, Мэнни, – сказал Рольф. – Новая борода и кривой нос не помогут, ты слишком известен. Тебя сразу узнают.

Он остановил грузовик во дворе у мелкого дилера и положил ключ от машины под коврик. Вдвоем они пешком прошли последнюю милю по пустынным улицам к дому Рольфа – коттеджу в ряду таких же небольших коттеджей. Рольф провел Манфреда через заднюю дверь на кухню, и от кухонного стола им навстречу поднялась знакомая фигура.

– Дядя Тромп! – воскликнул Манфред.

Старик раскрыл объятия, и Манфред обнял его.

– Ты настоящий бандит с этой бородой, – рассмеялся дядя Тромп. – Вижу, американец навсегда поправил твой нос.

Манфред посмотрел за плечо дяди Тромпа: в дверях кухни стояла женщина. Это вначале и ввело его в заблуждение – женщина, а не девочка. Лицо ее, измученное и нерадостное, светилось какой-то печальной мудростью.

– Сара? – Манфред оставил дядю Тромпа и подошел к ней. – Как ты, сестренка?

– Я никогда не была твоей сестренкой, Манфред, – сказала она. – Но спасибо, у меня все в порядке.

Она не пыталась его обнять, и Манфреда смутила холодность приема.

– Ты счастлива, Сара?

– У меня прекрасный муж и трое замечательных детей, – сказала она и посмотрела на Рольфа. – Ты проголодался, – сказала она ему. – Садись. Можете поговорить, пока я готовлю завтрак.

Трое мужчин сидели за кухонным столом, и Манфред время от времени незаметно поглядывал на Сару, хлопотавшую у печи: его преследовали воспоминания и чувство вины.

– Новости хорошие: Британия разбита у Дюнкерка, Франция пала, Голландия тоже. Немецкие подводные лодки выигрывают битву за Атлантику, и даже итальянцы одерживают победы в Северной Африке…

– Я не знал, что вы один из нас, дядя Тромп, – вмешался в обсуждение Манфред.

– Да, сын мой, я патриот, как и ты. В «Оссева брандваг» сейчас сорок тысяч человек. Сорок тысяч отборных людей, обладающих властью и значительным положением, а Янни Сматс отправил сто шестьдесят тысяч почитателей Англии с оранжевыми петличками на плечах за пределы страны. И тем самым отдался на нашу милость.

– Наши руководители знают о твоем прибытии, Манфред, – сказал Рольф. – Они знают, что ты привез послание от самого фюрера, и с нетерпением ждут встречи с тобой.

– Сможешь как можно быстрей устроить встречу? – спросил Манфред. – Нам предстоит большая работа. Славная работа.

Сара Стандер молча работала у печи, жарила яичницу, переворачивала на решетке отбивные. Она не оглядывалась и не привлекала к себе внимания, но думала:

«Ты пришел, чтобы снова принести в мою жизнь печаль и страдания, Манфред Деларей. Каждое твое слово, каждый взгляд и жест снова бередят рану, которую я считала зажившей. Ты пришел уничтожить то немногое, что у меня осталось. Рольф слепо решится вслед за тобой на любую глупость. Ты пришел как опасность для моего мужа и детей…»

Ее ненависть становилась все сильнее, питаясь трупом убитой им любви.

Манфред путешествовал один. Контроля над личными передвижениями не было, не было даже дорожных застав, полицейских облав или требований предъявить документы. Южная Африка так далеко отстояла от главных центров войны, что даже не знала недостатка в потребительских товарах, кроме введения норм на бензин и запрета на обмолот белой муки. Поэтому необходимости в карточках и других ограничительных мерах не было.

Прихватив небольшой чемодан, Манфред просто купил железнодорожный билет второго класса до Блумфонтейна, столицы провинции Свободная Оранжевая Республика, и проехал пятьсот миль пути в купе с пятью другими пассажирами.

Как ни смешно, встреча, целью которой было свержение законно избранного правительства страны, состоялась в правительственном здании у подножия Артиллерийского холма. Войдя во внушительный кабинет, Манфред задумался о том, как далеко распространяется влияние тайного общества.

У входа в кабинет его встретил командующий «ОБ». Он мало изменился с тех пор, как принимал у Манфреда клятву крови на полуночной церемонии при свете факелов. По-прежнему полный, с морщинистым лицом, на этот раз он был одет в скромный двубортный гражданский костюм. Он радушно поздоровался с Манфредом, пожал ему руку и, тепло улыбаясь, потрепал по плечу.

– Я ждал вас, брат, но вначале позвольте поздравить вас с замечательными достижениями с нашей последней встречи и с великолепно проделанной работой.

Он пропустил Манфреда в кабинет и представил пяти людям, сидевшим за длинным столом.

– Мы все дали клятву крови. Можете говорить свободно, – сказал он Манфреду, который понял, что имеет дело с членами высшего совета общества.

Он сел за стол и некоторое время собирался с мыслями.

– Господа, я принес вам личное приветствие фюрера немецкого народа Адольфа Гитлера. Он просил меня заверить вас в том, что между африкандерами и немецким народом всегда существовала тесная дружба, и передать, что он будет всеми силами поддерживать нашу борьбу за возврат того, что принадлежит нам по праву, за передачу африкандерам всей земли, которая принадлежит им по праву рождения и завоевания.

Манфред говорил выразительно и связно. Он подготовил эту речь с помощью специалистов из немецкого министерства пропаганды и репетировал так долго, что исполнение стало безупречным; о своем успехе он мог судить по восторженному выражению слушателей.

– Фюрер прекрасно сознает, что эта страна лишилась почти всех военнообязанных мужчин, симпатизирующих правительству Сматса и Британии. Почти сто шестьдесят тысяч человек отправились на север и служат за нашими рубежами. Это облегчает нашу задачу.

– Сматс конфисковал все оружие, находившееся в частных руках, – перебил один из слушателей. – Отнял спортивные ружья и дробовики, даже мемориальные пушки с городских площадей. Без оружия восстание невозможно.

– Вы указали центральный пункт нашей программы, – согласился Манфред. – Для успеха нам нужны деньги и оружие. И то и другое у нас будет.

– Немцы пришлют?

– Нет, – покачал головой Манфред. – Это предложение было обдумано и отвергнуто. Слишком велико расстояние; выгрузка большого количества оружия на враждебном побережье неприемлема, а все порты хорошо охраняются. Однако как только мы захватим контроль над портами, подводные лодки германского военно-морского флота доставят нам припасы и тяжелое вооружение, а мы в свою очередь предоставим им гавани. И откажем в приеме английским кораблям.

– Тогда где мы возьмем оружие для восстания?

– У Янни Сматса, – ответил Манфред. Они неловко заерзали и с сомнением начали переглядываться.

– Я отберу и подготовлю – с вашего одобрения, конечно – маленький элитарный ударный отряд наших штурмовиков. Мы будем нападать на правительственные склады оружия и вооружения и добывать там все необходимое. То же самое с деньгами. Мы возьмем их в банках.

Грандиозность предложения, его смелость поразила собравшихся. Они молча смотрели на Манфреда, а он продолжал:

– Мы будем действовать быстро и безжалостно, получим оружие и раздадим его. Потом по обусловленному сигналу поднимем сорок тысяч патриотов и захватим власть, захватим полицию и армию, систему связи, железнодорожные пути, гавани. У нас везде наготове наши люди. Все это будет сделано одновременно по условному сигналу.

– Каким будет этот сигнал? – спросил один из командиров «ОБ».

– Нечто такое, что перевернет всю страну вверх тормашками, нечто ошеломляющее. Но сейчас еще рано говорить об этом. Необходимо только добавить, что сигнал уже выбран и выбран человек, который его подаст. – Манфред с серьезным видом многозначительно огляделся. – Эту честь доверили мне. Меня специально готовили к этому заданию, и я выполню его один, без помощи. После этого вам останется только перехватить бразды правления, обеспечить поддержку победоносной немецкой армии и привести наш народ к величию, в котором нам отказали наши враги.