Он сосчитал проходящие вагоны, проверяя свои предыдущие подсчеты. Вагоны номер двенадцать и тринадцать закрыты и выкрашены серебрянкой, чтобы отличались от других и чтобы отражать тепло солнечных лучей. На каждом вагоне алый крест и во всю длину предупреждающая надпись шестифутовыми буквами: «ВЗРЫВЧАТКА». В Западном Сомерсете на фабрике компании «Африканская взрывчатка и химические материалы» вагоны были загружены двадцатью тоннами гелигнита, предназначенного для золотых шахт «Англо-американской группы».
Когда мимо прошел вагон с охранником, машинист направился в кабинет начальника станции. Сам начальник, в форменной фуражке, с красным и зеленым флажками в руке, еще был на дальнем конце платформы. Машинист снял телефонную трубку и покрутил ручку.
– Центральная, – сказал он в микрофон на африкаансе, – дайте Матьесфонтейн одиннадцать-шестнадцать.
Он подождал, пока оператор произвел соединение.
– Говорите.
Но машинист дождался щелчка, означавшего, что оператор отсоединился, и только после этого сказал:
– Говорит ван Никерк.
– Белый Меч слушает.
От ответа, хотя и ожидаемого, волоски на шее у машиниста встали дыбом.
– Идет с опозданием двадцать три минуты. Вышел две минуты назад. Вагоны номер двенадцать и тринадцать.
– Отличная работа.
Манфред Деларей положил трубку и взглянул на часы, потом улыбнулся двум женщинам, которые с опаской посматривали на него из деревенской кухни.
– Спасибо, мефрау, – обратился он к старшей. – Мы благодарны вам за помощь. Даю слово, для вас никаких нежелательных последствий не будет.
– Нам давно знакомы нежелательные последствия, – гордо ответила старуха. – В девяносто девятом красношеие спалили мою ферму и убили мужа.
Мотоцикл Манфред поставил за амбаром. Он включил двигатель и проехал около мили до главной дороги. Там он повернул на север, и через несколько миль дорога пошла параллельно рельсам. У подножия каменистого холма дорога и рельсы расходились. Железнодорожная линия поднималась по склону и исчезала за холмом.
Манфред остановил мотоцикл, убедился, что дорога впереди и позади пуста, свернул на другой проселок и вслед за железнодорожной линией обогнул холм. Там он снова остановился, поставил мотоцикл на тормоз и проверил место предстоящих действий.
Оно было расположено так, что его не было видно из окон старой фермы. Старуха ничего не заподозрит. Холм скрывал эту часть рельсов от главной дороги, но дорога проходила достаточно близко, чтобы обеспечить безопасное отступление в обоих направлениях. Уклон заставит приближающийся состав двигаться почти со скоростью пешехода. Манфред наблюдал, как проходили это место другие товарные поезда.
Он свел мотоцикл с дороги и пошел по следам других колес, примявших траву. За складкой местности, укрытые под колючими деревьями, стояли грузовики. Их было четыре: трехтонный, два двухтонных и большой коричневый десятитонный «бедфорд». Купоны на горючее для этих машин они достали с трудом.
От грузовиков до железнодорожной линии было не больше ста шагов. Люди Манфреда ждали у машин, отдыхали, лежали в траве, но когда из-за бугра показался мотоцикл, все встали и нетерпеливо столпились вокруг. Их возглавлял Рольф Стандер.
– Состав будет здесь в девять тридцать, – сказал Манфред. – Вагоны двенадцатый и тринадцатый. Поработай над этим.
В группе был железнодорожник; он рассчитал расстояния между паровозом и вагонами со взрывчаткой. Рольф и Манфред оставили людей в укрытии, а сами пошли отмечать расстояния. Манфред хотел остановить товарный состав так, чтобы два груженых вагона оказались прямо против ждущих под деревьями машин.
Они отмерили расстояние от этой точки, и Манфред разместил заряды под стыковыми накладками в месте соединения рельсов. Затем они с Рольфом прошли назад и заложили красные предупредительные заряды, пользуясь расчетами скорости и расстояния, сделанными железнодорожником.
Уже стемнело, когда они закончили и смогли перейти к следующей стадии. Люди заняли свои позиции. Все они были молоды и отобраны из-за роста и физической силы, все в темной одежде и вооруженные разнообразным оружием, уцелевшим после проведенной правительством Сматса конфискации: дробовиками, старыми «ли-энфилдами», «манлихерами» – наследием давних войн. Только у Рольфа и Манфреда были современные немецкие «люгеры» – часть содержимого резиновых контейнеров с подводной лодки.
Манфред возглавил меньшую группу, а Рольф остался с теми, кому предстояло разгружать вагоны. Все устроились и принялись ждать.
Манфред первый услышал далекий шум в ночи, все еще очень неблизкий, и тройным резким свистом поднял людей. Затем вооружился батареей аккумуляторов и подсоединил к взрывателям медный провод. На равнине под холмом загорелся циклопический глаз приближающегося локомотива. Ожидавшие люди надели маски и залегли в травянистой канаве у железнодорожной линии.
Поезд поднимался по склону, и паровозный двигатель работал на малых оборотах, звук стал ниже. Состав поднимался с трудом, он прошел мимо первой группы карауливших его людей и наткнулся на первый предупредительный заряд. С резким треском вспыхнул огонь и озарил вельд на пятьдесят ярдов вокруг колеблющимся светом.
Манфред услышал скрежет тормозов и немного расслабился. Машинист действовал рефлекторно; теперь не понадобится взрывать рельсы. Загорелся второй заряд, выплескивая из-под колес языки пламени, но к этому времени локомотив уже резко тормозил, скрежетал металл о металл, и пар белыми фонтанами с визгом вырывался из вакуумных труб экстренного торможения.
Поезд еще продолжал двигаться, а Манфред уже вскочил на подножку и ткнул «люгером» в удивленные лица машиниста и кочегара.
– Остановите двигатель! Выключите прожектор! – крикнул он из-под маски. – И выходите из кабины!
Бригада остановила локомотив, спустилась на землю и подняла руки. Машиниста и кочегара обыскали и связали. Манфред побежал назад вдоль состава. К тому времени как он добрался до вагонов со взрывчаткой, люди Рольфа уже взломали двери и передавали по живой цепочке и укладывали в первый грузовик деревянные ящики с гелигнитом.
– Что с охранником в последнем вагоне? – спросил Манфред.
– Мы его связали, – ответил Рольф, и Манфред снова побежал в голову вагона. Он быстро вынул и разрядил шашки, радуясь тому, что не пришлось пускать их в ход. К тому времени как он вернулся, первый грузовик уже заполнился ящиками с взрывчаткой.
– Уезжайте! – крикнул Рольф. Один из его людей сел в кабину, включил мотор и, не зажигая фар, отъехал.
К вагонам со взрывчаткой подвели и начали заполнять второй грузовик.
Манфред проверил время.
– Двенадцать минут, – пробормотал он.
Они опережали график.
Машиниста, кочегара и охранника надежно связали и заперли в последнем вагоне, между тем перегрузка взрывчатки продолжалась как по маслу.
– Кончено! – крикнул Рольф. – Больше грузить некуда.
– Сорок восемь минут, – сказал Манфред. – Отличная работа. Хорошо, можете все уходить.
– А ты?
– Уходи! – приказал Манфред. – Я о себе позабочусь.
Он подождал, чтобы «бедфорд» добрался до проселочной дороги и включил фары. Шум его мотора постепенно стих. Манфред остался один. Если бы Рольф и другие узнали, что он собирается делать, они могли бы попытаться помешать ему.
Манфред поднялся в открытую дверь вагона со взрывчаткой. Вагон был наполовину заставлен белыми деревянными ящиками. Они смогли увезти лишь половину содержимого одного вагона, второй даже не тронули. Оставалось по меньшей мере двадцать пять тонн взрывчатки.
Манфред поставил взрывной механизм на пятнадцать минут вперед и засунул его между ящиками и стальной стенкой вагона, так что его нельзя было увидеть снаружи. Потом выпрыгнул на землю и побежал к локомотиву. Три человека, запертые в вагоне, не входят в «Оссева брандваг». Если их оставить в живых, они станут свидетелями и многое расскажут полиции. Он их не жалел. Это были жертвы войны.
