– Погуляешь, если еще не стемнеет, после Совета, – сказал ему Гэндальф. – Но я не стал бы загадывать вперед. Нам нужно многое сегодня обсудить.

Вскоре в Замке прозвенел колокол.

– Элронд созывает участников Совета, – подымаясь со скамьи, проговорил Гэндальф. – Вы оба приглашены, и Бильбо, и Фродо. Опаздывать здесь не принято, пойдемте.

Маг зашагал по дорожке к дому, Бильбо и Фродо двинулись за ним, а забытый и немного обиженный Сэм, что-то бормоча, поплелся сзади. Гэндальф подошел к той самой веранде, где накануне Фродо встретился с друзьями. Подымаясь по лестнице, Фродо оглянулся. Солнечное утро разгоралось в день, под берегом мирно шумела река, небо звенело птичьими трелями, и Фродо показалось, что его злоключения, так же как разговоры о грозной туче, встающей над миром, приснились ему – слишком спокойным, ясным и ласковым было это осеннее утро; но, переступив порог Зала совещаний, хоббит обнаружил, что лица гостей, которых Элронд пригласил на Совет, были необычайно тревожными и сумрачными.

Первым Фродо увидел Элронда, потом заметил Всеславура и Глоина, а в углу, хмурясь, сидел Арагорн, на нем был выцветший плащ. Остальных собравшихся Фродо не знал. Элронд посадил его возле себя, оглядел молчаливых гостей и сказал:

– Позвольте представить хоббита Фродо, племянника Бильбо из далекой Хоббитании. Нелегким и опасным был его путь, а в Раздол ему пришлось прорываться с боем.

Потом Элронд назвал гостей, которых Фродо видел впервые. В зале сидел сын Глоина, Гимли; эльф Гэлдор из селения Серебристая Гавань, посланный в Раздол Сэрданом Корабелом, эльф Леголас, сын Трандуила, короля эльфов Северного Лихолесья; несколько эльфов – советников Элронда во главе со старшим советником Эрестором. А немного поодаль от остальных сидел высокий темноволосый человек с жестким взглядом светло-серых глаз на красивом, благородном и мужественном лице.

Его давно не стриженные волосы беспорядочными кудрями ниспадали на плечи, прикрывая тонкое серебряное ожерелье с бледно-перламутровым самоцветом впереди; через плечо у него была перекинута перевязь с охотничьим рогом, оправленным в серебро; а его дорогая и богатая одежда – он был одет для путешествия верхом, – посеревшая от пыли, заляпанная грязью и залоснившаяся до блеска от конского пота, говорила о долгих и трудных странствиях. Он с удивлением смотрел на Фродо и Бильбо.

– А это Боромир, – представил его Элронд, – посланник людей, живущих на юге. Он прибыл лишь сегодня утром, и я разрешил ему участвовать в Совете, потому что беды его народа связаны с общей бедой Средиземья.

Не все, что обсуждалось на Совете Элронда, надобно пересказывать в нашей истории. Сначала речь шла про Окраинные земли, о которых Фродо ничего не знал, а поэтому рассеянно слушал говоривших; но когда слово предоставили Глоину, хоббиту сразу же стало интересно – ведь с подданными Дайна дружил Бильбо. Оказалось, что гномы Подгорного Царства давно уже ощущают смутную тревогу.

– Много лет назад, – рассказывал Глоин, – нас обуяла тяга к переменам. Все началось незаметно, исподволь. Некоторые гномы почему-то решили, что нам стало тесно в Одинокой горе, что не худо бы найти пристанище попросторней. Пошли разговоры про Морийское Царство – или, на языке гномов, Казад-Дум, – созданное трудами наших отцов. Многие утверждали, что настало время вернуться в наши исконные владения.

Мория!.. – Глоин грустно вздохнул. – Мечта гномов Северного края! Наши предки стремились к богатству и славе – они вгрызались в горные недра, добывая драгоценные камни и металлы, пока не выпустили на поверхность земли замурованный в огненных безднах Ужас. Гномам пришлось бежать из Мории, но они постоянно вспоминали о ней – со страхом и тайной надеждой вернуться. Однако поколения сменялись поколениями, и ни один гном, кроме Трора с дружиной, не решился возвратиться на родину отцов – а Трор сгинул в Казад-Думе навеки. И вот туда отправился Балин. Король Дайн не хотел его отпускать, но он ушел, сманив Ори с Оином и многих других отважных гномов.

Это было тридцать лет назад. Вначале Балину сопутствовала удача: присланный от него гонец рассказал, что они проникли в древнее царство и начали восстанавливать брошенные жилища. Но с тех пор никто не слышал о Балине…

Ну вот. А потом, около года назад, к Дайну прибыл еще один гонец, да только не от Балина, а из далекого Мордора. Он явился ночью, на черном коне, и, вызвав Дайна к Сторожевой Башне, надменно передал ему, что Саурон Великий – так назвал своего хозяина гонец – хочет заключить с гномами союз. Он обещал вернуть нам Магические Кольца, если мы расскажем ему про хоббитов. «Саурону Великому, – заключил гонец, – известно, что одного из них ты некогда знал».

Дайн не сразу нашелся с ответом, и Сауронов гонец пренебрежительно добавил: «Могучий Властелин Саурон Великий полагает, что ты, в знак будущей дружбы, найдешь ему этого мелкого воришку (именно так выразился гонец) и попросишь, а если он не отдаст, то отнимешь Кольцо, которое он когда-то украл. Это кольцо ничего не стоит, – продолжал гонец, – но Саурон Великий хочет увериться в твоей дружбе на деле. Выполни поручение Великого Властелина, и он отдаст тебе три Кольца, принадлежавшие в древние времена гномам… да и Морийское Царство станет твоим – Великий Властелин позаботится и об этом. А если ты не можешь одолеть хоббита, скажи хотя бы, где он живет, – и тебе обеспечена щедрая награда. Но страшись обмануть Саурона Великого!»

Последние слова гонец прошипел, как будто внезапно превратился в змею, так что воины, охранявшие Башню, содрогнулись. Однако Дайн твердо сказал:

«Я не могу дать тебе ответа сразу. Мне надо обдумать твои слова».

«Думай, но не трать слишком много времени», – с явной угрозой проговорил гонец.

«А разве я не властен над своим временем?» – не теряя достоинства, спросил Дайн.

«Пока еще властен», – буркнул гонец и, не попрощавшись, скрылся во тьме.

С тех пор нас гложет мрачная тревога. Даже если б голос Сауронова гонца был сладким как мед, мы все равно бы встревожились: нам ясно, что любые предложения Саурона таят в себе угрозу и подлое вероломство. Мы знаем, что крепнущую мощь Мордора питают не выкорчеванные вовремя корни, а ее сущность остается прежней… Дважды возвращался гонец Саурона и дважды уезжал, не получив ответа. Он назначил нам последний, по его словам, срок – и явится за ответом в конце этого года.