— А теперь? Что происходит теперь? — с тревогой спросил Амос.

— Рыцари трудились день и ночь. Они вырыли траншеи, построили деревянные заграждения, разожгли большие костры и без устали несут дежурство вокруг столицы. Их щиты-зеркала постоянно направлены на город, ни одна горгона не осмелится высунуть нос из-за стен. Кармакас, конечно, разрабатывает план нового нападения. К сожалению, рыцари уже валятся с ног от усталости, многие засыпают прямо на посту. Взять город невозможно, стены его очень высоки, и горгоны пускают стрелы во все, что только шевельнется в долине. Любая попытка подойти к городу будет самоубийством. Юнос уже и не знает, что делать. Он с нетерпением ждет твоего пробуждения, чтобы посоветоваться с тобой.

— Хорошо, — сказал Амос. — Я, по крайней мере, прекрасно отдохнул. И у меня есть план. Скажи мне, где Юнос. Надеюсь, через несколько часов мы завершим это сражение.

Кармакас вернулся в свою лабораторию, буквально разрываясь от злобы. Впервые в жизни он проиграл три сражения подряд. Для столь могущественного колдуна, каким он себя считал, это было позором, и он чувствовал себя обесчещенным. Вне себя от ярости, он молотил кулаками по столу. Ослепленный гневом, нагас не сразу заметил, что стены комнаты изменили форму. Теперь его лабораторию украшали человеческие черепа, берцовые и бедренные кости. Кармакас догадался — это Сет покинул свой мир, чтобы поговорить с ним. Он медленно обернулся и увидел золотой трон. Его хозяин презрительно разглядывал своего слугу. Устроившись поудобнее и скрестив ноги, Сет произнес:

— Так вот как ты ко мне относишься? Я дарю тебе петушиное яйцо, а ты, дрянной колдунишка, начинаешь с того, что его крадут у тебя тупые рыцари Света. Наконец, после долгих поисков ты находишь мой драгоценный дар, и все для того, чтобы он тут же лопнул, как мыльный пузырь! Ты потерял своего василиска! Как я могу после этого доверять тебе и выказывать тебе расположение?

Кармакас понурил голову, моля владыку о прощении:

— Я в отчаянии, ш-ш-ш. Я, ш-ш-ш, недооценил с-с-соперников. Я думал, ш-ш-ш, что…

Сет прервал жалобы ученика грозным рыком, от которого задрожала земля:

— Ты думал!.. Разрази тебя чума, червь! Ты должен выиграть эту войну, иначе я раздавлю тебя, как простого ползучего гада! Иди и докажи, что ты достоин моего божественного могущества и моего доверия!

Замок закачался, по фундаменту поползли трещины. Стены, возведенные из костей, улетучились, и храм Сета исчез, уступив место привычной обстановке лаборатории. Кармакас упал на пол и обхватил голову руками, дрожа от страха и ярости. Едва придя в себя, нагас набросился на книгу магии и принялся изучать самые страшные заклятия. Дверь в его лабораторию была еще долго заперта.

Пока Амос с Юносом обсуждали план взятия города, Медуза тайком пробралась в пещеру Беорфа. На окаменелого мальчика нельзя было смотреть без слез. Юная горгона нежно погладила его по голове и прошептала ему на ухо:

— Скоро ты будешь свободен, Беорф. Я знаю, что ты меня слышишь. Тело твое окаменело, но твоя душа, конечно, еще здесь, она ждет и надеется на освобождение. Я пришла к тебе в последний раз. Ты первый и единственный друг, который был у меня в жизни. Я больше никогда не увижу тебя, но ты должен знать, что я навеки сохраню твой образ в своем сердце. Помни мои глаза, ты единственный, кто их видел. Спасибо за твою дружбу и за твою нежность, спасибо, что поверил мне. Я докажу, что достойна тебя, достойна твоей любви. Прощай, мой друг!

До слез растроганная этой последней встречей, Медуза поцеловала Беорфа в щеку и покинула пещеру. Она вернулась в лагерь в тот самый момент, когда рыцари готовились ворваться в город. Скоро наступит ночь, и армия должна действовать быстро. Отсутствия Медузы никто не заметил. Стараясь не шуметь, рыцари соорудили из веток, глины и деревянных чурок кукол и расставили их возле города. Эти забавные чучела были одеты в рыцарские доспехи. Издали они были похожи на настоящих людей. Конечно, неподвижность бойцов казалась несколько странной, но чтобы обнаружить обман, надо было долго их разглядывать.

Возглавив войско, Амос направился к лазу, тому самому, которым он уже однажды воспользовался, когда преследовал Беорфа. Этот узкий коридор проходил под одной из стен Братели Великой. Медузе он тоже был известен. Рыцари шли сомкнутыми рядами: у каждого на поясе был фонарь, в одной руке меч, в другой — щит, отполированный, как зеркало. Все щиты пехотинцев и лучников были такими же. Благодаря кожаным ремням, рыцари могли теперь носить их на спине, как черепаший панцирь. Армии удалось незамеченной пройти через туннель, ползком добраться до городских стен и спрятаться возле них внутри города. Амос сказал Юносу:

— Теперь я отправлюсь с Медузой в замок, она проводит меня к колдуну. Жди известий от меня, я сообщу тебе, когда начинать наступление.

Юнос торжественно пожал другу руку и ответил:

— Жду ваших приказаний, господин властелин масок! Удачи, Амос! Думаю, Гриванья ни за что не пожалела бы о своем выборе, если бы увидела тебя в этом сражении.

— Спасибо, Юнос, — с улыбкой ответил Амос. — До встречи!

Медуза и Амос проникли в замок. На голове у мальчика был джутовый мешок, руки завязаны за спиной. Юная горгона тащила его за собой на веревке. Она делала вид, что хромает, и опиралась на трезубец из слоновой кости, как на трость. Легко миновав караул горгон, она предстала перед Кармакасом.

— Я взяла в плен властелина масок и пришла сюда лично передать его вам.

Колдун грубо оборвал ее:

— Почему же, ш-ш-ш, ты не превратила его в каменное, ш-ш-ш, изваяние, как я тебе, ш-ш-ш, приказал?

— Силы его велики, отец, и он не подвластен моим чарам, — опустив голову, ответила Медуза.

Кармакас подошел к Амосу и сдернул с его головы мешок. Увидев лицо мальчика, он разразился презрительным смехом.

— И это он, ш-ш-ш? Это дитя, ш-ш-ш, морочит мне голову? Ну что же, ш-ш-ш, подойди с-с-сюда, сейчас ты увидиш-ш-шь, ш-ш-ш, что будет с твоей, ш-ш-ш, армией!

Кармакас подтолкнул Амоса к балкону на верху самой высокой башни замка, в то время как Медуза оставалась в стороне.

— Взгляни на мое могущ-щ-щество, ш-ш-ш, и полюбуйс-с-ся, как умирают твои люди!

Колдун поднял руку и произнес магическое заклинание. Мгновенно окрестные поля заполнил густой желто-зеленый дым. Мутное облако накрыло долину и часть леса. Гордый собой, Кармакас сказал с довольным видом:

— Кто вдохнет, ш-ш-ш, этого воздуха, немедленно умрет, ш-ш-ш, от отравления. Недолго, ш-ш-ш, осталось твоим, ш-ш-ш, рыцарям…

— Мои люди непобедимы, Кармакас, — спокойно ответил Амос. — Взгляни, они стоят!

Властелин масок собрал волю в кулак и поднял ветер. Густое облако довольно быстро поползло в сторону, и колдун увидел стоящих вдали рыцарей. Яд не оказал на них ни малейшего воздействия.

— Кто ты такой, ш-ш-ш, молодой с-с-смертный? Кто тебя, ш-ш-ш, послал, и каким образом, ш-ш-ш, ты с такой легкостью отраж-ж-жаеш-ш-шь насылаемые мною порчи? — спросил колдун, изо всех стараясь сохранять спокойствие.

— Я — Амос Дарагон, твой самый страшный кошмар, — отвечал мальчик с жестокой улыбкой.

— Ну, что ж-ж-же, посмотрим, ш-ш-ш, что твои рыцари, ш-ш-ш, смогут против, ш-ш-ш, вот этого!

Кармакас велел Медузе следить за узником, а сам, выйдя из зала, приказал армии горгон собраться у главных ворот. Амос создал сферу общения и немедленно отправил Юносу послание:

— Я думаю, они готовят наступление, будьте готовы и действуйте по обстоятельствам.

Юнос и сам уже почувствовал, что горгоны собираются возле главных ворот города. По его команде рыцари бесшумно двинулись вперед. Они огибали разрушенные дома и пересекали улицы, заполненные щебнем, пока не взяли врага в полукруг. Ни одна из горгон не должна была ускользнуть. Беррионцы устали, силы их были на пределе, но они знали, что должны победить в этом последнем сражении.