— Я не собираюсь носить никаких кимоно, — заявил Римо.

Харолд Смит в своем кабинете, находившемся прямо над лабораторией, разглядывал блок из телевизионных экранов размером с сигаретную коробку каждый, смонтированный прямо у него на столе. Они были включены все время, пока Смит находился в кабинете, и настроены на три крупнейших телевизионных канала и на канал, круглосуточно передающий новости.

Смит поднял глаза от бумаг, лежавших на столе, и увидел, как одно и то же лицо появилось на всех четырех экранах. Это показалось бы странным, если б Смит не узнал Валдрона Перривезера III. Смит включил звук и услышал монотонный голос Перривезера.

— Вот мои требования к вам, убийцы вселенной. Все убийства насекомых должны быть прекращены немедленно. Повторяю, немедленно. Кроме того, везде, где только возможно, должны быть созданы условия для размножения насекомых, дабы восполнить урон и искоренить стойкое предубеждение против этих благородных созданий, существование столь долго. Немедленно рядом со всеми жилищами человека должны быть выставлены мусор и отбросы. Отныне запрещено использовать крышки для мусорных баков. Надеюсь, я выражаюсь достаточно ясно, — Перривезер холодно глянул в объектив камеры. — Если эти требования не начнут осуществляться в течение двадцати четырех часов, я выпускаю Musca perriweatheralis. Ее месть будет беспощадна. Я уже объяснил, что способно сделать это насекомое. Я не буду проводить демонстрацию исключительно для вашего назидания, но тем, кто мне не верит, достаточно только проигнорировать мое предупреждение, и вы очень скоро убедитесь в могуществе этого благородного насекомого. Если все население полностью не подчинится моим требованиям, одна из наций будет немедленно уничтожена. Уничтожена полностью и окончательно, без малейшей надежды на возрождение в течение человеческой жизни. А когда такое воздействие начнется, остановить его уже невозможно. И ни одно из ваших маломощных средств не способно его предотвратить. Ничто не может его остановить.

Перривезер откашлялся, и тут стало видно, что у него на глазах выступили слезы. Он продолжил:

— Мы не требуем ни уничтожения вашего вида, ни устранения его с лица земли. Мы хотим лишь мирно сосуществовать с вами, как это происходило в стародавние времена, когда человек считал себя всего лишь маленьким звеном в природной экологической цепи. Такой порядок был справедлив. И он будет восстановлен опять. Спокойной ночи, леди и джентльмены, враги сего мира.

На экранах телевизора лицо Перривезера сменилось изображениями четырех комментаторов. Они все сказали практически одно и то же: ученые заявили, что Перривезер, хотя и весьма богатый, но явно слабоумный человек, и его научные выкладки не заслуживают доверия.

Смит выключил телевизор и несколько минут просидел молча. Потом нажал кнопку, во временной лаборатории Берри Швайда зазвонил телефон.

— Поднимитесь ко мне все вместе, — велел Смит.

— Я совершенно не считаю его слабоумным, — сказал Смиту Берри Швайд после того, как директор КЮРЕ рассказал им об ультиматуме, переданном по телевидению.

— Почему ты так уверен? — спокойно спросил Смит.

— Ну ладно. Давайте по порядку. У нас есть бумаги Декстера Морли. Из них мы узнали, что, когда он только начал работать на Перривезера, у того уже имелась супермуха. Во-первых, она могла кусаться, во-вторых, животные, которых она кусала, приобретали необычную силу и становились агрессивны до безумия.

Кот Ревитса был укушен и вел себя подобным образом. Шимпанзе в Увенде разрывали людей на части. Вероятно, они тоже подверглись нападению мухи. Укус действует и на людей. Мистер Чиун и мистер Римо убедились в этом в особняке Перривезера, где на них напали два таких человека. Скорее всего, их тоже укусила муха. Следовательно, она существует и уже стала причиной нескольких смертей.

Непривычный к столь длительному и пристальному вниманию других людей, Берри оглядел трех своих слушателей.

— А теперь самое худшее, — продолжал он. — Морли как раз и работал с этой маленькой краснокрылой мушкой, и он так изменил ее природу, что теперь насекомое практически невозможно уничтожить. Тут бессилен и ДДТ и любой другой яд. Она невосприимчива к их воздействию.

— Ну уж прихлопнуть-то ее можно и теперь, — заметил Римо.

— Для этого потребовалось бы слишком много мухобоек, — возразил Берри. — Нет, я не думаю, что Перривезер сумасшедший иди обманщик. Я полагаю, он собирается осуществить именно то, что сказал.

— Подожди-ка. Если эту муху ничем нельзя пронять, то почему же она сдохла, не успев укусить нас с Чиуном? — спросил Римо.

Берри пожал плечами.

— Не знаю. Вероятно, это просто был экземпляр с изъяном.

— Тогда может быть они все с изъяном, — заметил Римо.

— Слишком велика доля сомнения в этом «может быть», чтобы на нем основать единственную надежду человечества на выживание, — сказал Берри Швайд.

Смит кивнул.

— Это очевидно. Мы должны остановить Перривезера. Если он выпустит где-то своих краснокрылых мух, он тем самым создаст маньяков, во много раз превосходящих силой нормального человека.

— Они будут сильнее человека примерно раз в пятнадцать, — сообщил Швайд. — Согласно моим подсчетам. И не следует забывать еще об одном. Судя по записям Морли, эти мушки могут размножаться. Они не стерильны. А это означает, что примерно каждые двадцать дней появляется на свет их новое поколение.

— Совсем как это водится у белых, — пробормотал себе под нос Чиун.

— Следовательно, встает вопрос: где может ударить Перривезер? — сказал Смит.

— Он скорее всего попытается в таком месте, где популяция насекомых сравнительно невелика, зато имеются большие скопления людей — предполагаемых жертв для мух. Это только вероятность, — сказал Берри. — Так может быть, — робко добавил он.

— А может, у него имеется один счетец, по которому он захочет расплатиться в первую очередь, — заметил Римо.

— Вы подумали о том же, о чем и я? — спросил Смит.

— Увенда. Перривезер просто осатанел, когда мы там уничтожили этих жуков. И если Берри прав, то именно там теперь имеется наименьшая популяция насекомых, — сказал Римо.

— Я думаю, вы правы, — подтвердил Смит. — Хотя попасть сейчас в Увенду будет затруднительно.

— Почему это?

— В связи с антиамериканскими настроениями, возникшими после скандала вокруг уничтожения жука, Увенда закрыла границы для всех представителей Запада.

— Если мы не сможем проникнуть туда, то и Перривезер не сможет, — сказал Римо.

— Берри, ты не будешь так любезен проверить компьютер? — попросил Смит.

— Конечно, Харолд, — кивнул Швайд.

Молодой человек снова появился в кабинете всего через три минуты.

— Это Увенда, — подтвердил он.

— Почему ты так уверен?

— Три дня назад Валдрон Перривезер купил билет на самолет до Ливии. Билет использован. Он улетел туда. А Ливия имеет воздушное сообщение с Увендой. В нашем компьютере имеются данные о том, что Перривезер имеет паспорт ливийского гражданина. Он направляется в Увенду.

— Мы тоже, — заявил Римо.

— Если только нам удастся отправить вас туда без особых неприятностей, — добавил Смит.

— А кто мог бы это сделать? — поинтересовался Римо.

— Ндо. Глава МОЗСХО. Он там большая шишка. Он мог бы это сделать. Но не сделает. Он имеет бешеное предубеждение и против американцев, и против науки.

— Его можно было бы убедить, — заметил Чиун.

— Как? — спросил Смит.

— Эти сведения можно получить путем взаимных уступок, — заявил Чиун, бросая выразительный взгляд на Римо.

— Ладно, Чиун, так и быть, — тяжело вздохнул тот. — Я согласен надеть эту чертову штуку. Я поношу твое дурацкое кимоно. Но только раз. Один-единственный.

— Я принимаю твое чистосердечное обещание на веру, — смилостивился Чиун и направился прочь из кабинета.

— Куда это он? — поинтересовался Смит.

— Лучше не спрашивать, — посоветовал Римо.