Сара с трудом выдавила из себя улыбку, сказав:

— Я рада, что вы наконец-то все поняли. Верно, прошлое не вернуть. Вы правильно сделали, что не позволили разочарованию в отношении «Голубки» взять верх и сохранили энтузиазм, с которым вы всегда относились к будущему ранчо. — Она бросила на мужа угрюмый взгляд из-под длинных ресниц. — Жизнь слишком коротка, чтобы долго переживать из-за каких-то неприятностей. Особенно это утверждение относится к тем неприятностям, повлиять на которые мы не в силах!

Янси процедил сквозь плотно стиснутые зубы:

— Дорогая, хочу тебя предупредить, что если ты немедленно не прекратишь этот разговор, то количество «неприятностей», которые ты призываешь поскорее забыть, значительно возрастет!

Гневная реакция Кантрелла обрадовала Сару. И солнце наконец-то взошло, залив багровый горизонт розовато-золотым светом. Из трех путешественников по крайней мере один испытывал чувство глубокого удовлетворения. На какое-то мгновение ей захотелось помучить его и продолжить этот опасный разговор, но и беглого взгляда на мужа оказалось достаточно, чтобы убедиться — ей лучше промолчать. Сара поняла: не надо дергать тигра за хвост, поскольку, кроме головокружительного страха, такое занятие может привести к непредсказуемым и печальным последствиям!

Несколько следующих миль всадники проехали в гробовом молчании, но после того как сумрак окончательно уступил место дню и теплое солнышко залило прерии своими золотистыми лучами, мрачное настроение путешественников несколько улучшилось. Постепенно они начали обмениваться краткими фразами, и вскоре Янси, который при желании мог быть очень интересным собеседником, да к тому же хотел вернуть расположение жены, из кожи вон лез, пытаясь завязать оживленную беседу. Он рассказывал Саре одну занимательную историю за другой — об окрестностях «Солнечного ранчо» и особенно о любимой им «Голубке».

Местность, по которой они ехали, могла показаться с первого взгляда идеально ровной. Куда бы ни бросала свой взгляд Сара, повсюду, до самого горизонта, лениво волновалось бескрайнее море высоких трав. Изредка прерии прерывались обширными участками земли, поросшими непроходимыми зарослями чапареля, мескитовыми деревьями и высокими, как башни, дикими грушами. По берегам редких ручьев с кристально чистой водой, через которые им приходилось переправляться, росли тополя, рожковые деревья и ивы. Но чем дальше путники отъезжали от «Солнечного ранчо», тем чаще у них на пути встречались маленькие холмики и неглубокие овраги, нарушающие монотонность гладких, как стол, прерий. Окрестности ранчо, как почти весь Техас, изобиловали дичью. Из-под копыт лошадей во все стороны разлетались большие стаи куропаток и диких индеек.

Сара упивалась неожиданным вниманием мужа и с восторгом слушала его рассказы о добрых старых временах, когда в Техасе начали появляться первые испанские поселения. Она любовалась красотами дикой природы, и время для нее летело птицей. Сара даже немного огорчилась, когда Янси внезапно остановил своего коня и сообщил:

— Это и есть «Дом голубки», дорогая!

На невысоком холме, расположенном перед ними, жадный взор девушки отыскал небольшое скопление зданий и построек. На таком расстоянии разглядеть что-либо было трудно, но по мере того, как они подъезжали все ближе и ближе, в глаза бросалась запущенность ранчо. Сердце девушки сжалось от жалости и печали.

Общего между «Солнечным ранчо» и «Домом голубки» было совсем немного. Разве что расположение вдоль извилистых ручьев да материал, из которого были построены дома, — обожженный на жарком техасском солнце саманный кирпич.

Большой дом «Голубки» окружали высокие крепкие стены.

Бойницы для пушек и ружей живо напомнили Саре о том, что они находятся на территории поселений индейцев. Кяманчи до сих пор время от времени совершали стремительные набеги на белых поселенцев, безжалостно убивая плантаторов и сжигая их жилища.

К стенам, окружающим большой дом, прижимались с десяток маленьких домиков и хозяйственных построек. Несмотря на новые тростниковые крыши, у этих строений был такой жалкий и заброшенный вид, что Сара совсем приуныла. Ее взгляд не радовали ни участки обработанной земли, ни фруктовые деревья. «Дом голубки» был Богом забытым клочком земли, затерявшимся среди бескрайних равнин Техаса. И хотя она видела повсюду множество следов напряженной работы людей, сумевших немало сделать за те несколько дней, которые они провели здесь, было очевидно, что для полного восстановления ранчо потребуется очень много времени, сил и денег.

На территорию деревни нагло вторглись кактусы и мескитовые деревья. Правда, большая часть колючих кустов в непосредственной близости от домов была вырвана, сложена в большие кучи и приготовлена для сжигания, но повсюду, куда бы Сара ни бросила свой огорченный взор, был непочатый край работы: срочно ремонтировать разрушенные загоны для скота, сгнившие и покосившиеся от времени и непогоды амбары, приводить в божеский вид дома.

Когда маленькая процессия приблизилась к деревушке, путников встретили знакомое кудахтанье кур, писк цыплят и громкое блеяние коз. Сара тяжело вздохнула, сказав себе: для того чтобы сделать из «Голубки» более или менее сносное ранчо, понадобится целое состояние. И конечно, у нее таких денег нет. Невесело улыбнувшись, она подумала: черт бы побрал Янси, а ведь он снова оказался прав!

Большой дом «Голубки» напоминал скорее неприступную крепость, чем жилище. Люди Янси немало потрудились, чтобы сделать его пригодным для обитания. Девушка приветливо улыбалась смуглым мексиканцам, которые старались протолкнуться поближе к сеньору и сеньоре. От их улыбок и искренней радости мрачное настроение вдруг исчезло. Она велела себе довольствоваться тем, что есть, и не мечтать о чуде. В конце концов, рассудительно напомнила себе Сара, если бы она прибыла в «Голубку» с первой группой и нашла тут полнейшее запустение, ей было бы нелегко заставить себя поверить в реальность, казалось бы, невыполнимой задачи — восстановить ранчо. Задача эта стала бы еще труднее, если бы она решилась приехать сюда, как и собиралась, одна. Тогда в случае неминуемой неудачи не только она, но и все обитатели «Магнолиевой рощи» остались бы без гроша в кармане.

Сара поежилась от мрачной картины, которую нарисовало ее пылкое воображение. Какое счастье, что она появилась здесь только со своими дикими фантазиями, а не с полным фургоном пожитков. Подумав так, она возблагодарила Бога за то, что он не дал ей совершить подобную ошибку. И улыбнулась своим мыслям.

Помогая супруге спешиться, Янси в который раз поразился неотразимости ее ангельской улыбки. Его руки, обнимающие тонкую талию Сары, непроизвольно напряглись.

— Ты не разочарована? — хриплым голосом поинтересовался он, с удовольствием чувствуя, как ее стройное тело медленно скользит вниз, касаясь его.

Когда их взгляды встретились, Сара увидела в золотисто-карих глазах мужа откровенное желание, и от волнения и возбуждения у нее захватило дух.

— Нет, — неторопливо покачала головой девушка. — Я не разочарована.

Янси позабыл обо всем на свете, кроме женщины, которую он держал за талию. Не замечая и не обращая внимания на окружающих их людей, он осторожно обнял супругу и нежно поцеловал.

Веселые крики смуглых мексиканцев заставили их очнуться.

Янси и Сара сразу вспомнили, что за ними сейчас с огромным интересом наблюдают многочисленные зрители, и Янси, оторвавшись от губ жены, прошептал с неестественной улыбкой:

— Добро пожаловать в «Дом голубки», mi esposa! Надеюсь, ты найдешь здесь настоящее счастье.

Затем еще несколько минут все обменивались приветствиями. Янси выслушал краткий отчет о том, как продвигается работа и выполняются его распоряжения. Постепенно люди начали расходиться и возвращаться к работе. Последним собрался уходить Эстебан, предварительно условившись с Янси о разговоре. После того как он, надев сомбреро, собрался уходить, Янси вдруг вспомнил о Хайраме Барнелле.