Ей только хотелось надеяться, что произойдет это до того, как она забеременеет. Если, конечно, она вообще когда-нибудь забеременеет…

Сара, наверное, слишком глубоко задумалась и прошептала что-то такое, что заставило Янси бросить на нее удивленный взгляд и вопросительно поднять черные брови. Она улыбнулась, прогнала невеселые мысли и радостно воскликнула:

— Правда замечательное утро?! А тебе нравится это время — еще прохладно и впереди ждет новый день?..

— Так это приятное утро заставило тебя тяжело вздыхать?

— сухо поинтересовался Янси. — Поэтому у тебя такой печальный вид?

Сара улыбнулась. Как она могла забыть, что у нее такой проницательный муж, от которого ну ничего нельзя скрыть?

Стараясь не встречаться с ним взглядом, она пробормотала:

— Конечно, нет! Просто я кое о чем подумала.

— О чем же?

Упорное желание Янси узнать ее мысли почему-то разозлило Сару. Верно, она его жена, и это обстоятельство давало ему определенные права, но, по мнению Сары, положение супруга не давало ему права стремиться проникнуть в ее мысли! Разве не позволено ей иметь от него какую-то, пусть даже очень маленькую тайну?

— Пустяки, сущая ерунда, поскольку я уже и сама забыла, о чем думала, — проворчала Сара, пожимая плечами.

Янси бросил на нее внимательный взгляд из-под широких полей своей черной шляпы, и Сара, как всегда, не смогла ничего прочитать в его непроницаемом взгляде.

— Ты что-то скрываешь от меня, Сара? — спокойно спросил Кантрелл после долгого молчания.

Сара хотела сердито ответить, что у нее нет от него никаких секретов, что это он всегда скрывает свои мысли и чувства.., но неожиданно вспомнила Хайрама и Энн. После того тайного свидания у ручья в «Солнечном ранчо» прошло уже несколько недель, а она все никак не могла решить, стоит ли рассказывать ему об этом. Сара глубоко вздохнула и, собравшись с духом, быстро заговорила:

— Наверное, это не мое дело.., вернее, не наше дело.., но известно ли тебе, что Хайрам Барнелл любит Энн Шеллдрейк?

Знаешь ли ты, что у них любовные отношения?

К изумлению Сары, ее слова не только не удивили, но даже развеселили Янси. Он давно ждал, когда она расскажет ему о свидании Хайрама и Энн. Этим признанием она лишь доказала свое полное доверие мужу. Больше всего Янси хотелось, чтобы между ними не существовало никаких секретов.

Когда Сара наконец рассказала свою тайну, на душе у него стало тепло и радостно.

— Я давно ждал, — сказал он, — когда же ты наконец решишься рассказать мне о них.

— Так ты знал об их романе? — удивилась Сара.

Янси понял, что проговорился, и нахмурился. Внезапно до него дошло, что несколько следующих минут могут оказаться для него не очень приятными. Сара едва ли обрадуется, когда узнает, что кто-то по его приказу следил за каждым ее шагом с того самого дня, когда она нашла у себя в кровати гремучую змею. Ему оставалось надеяться, что Сара поймет тонкую разницу между словами «следить» и «шпионить».

Кантрелл откашлялся и смущенно пробормотал:

— Э.., ну как тебе сказать… Вечером в тот самый день, когда ты нашла у себя в кровати змею, я велел Эстебану… приставить к тебе человека… — Он снова откашлялся и, заметив на лице Сары какие-то признаки понимания, смущенно поежился. — Вернее, даже не одного, а нескольких человек, чтобы они.., как бы это сказать?., присматривали за тобой. — Убежденный в правильности своего решения, он заговорил более твердым голосом:

— Мне не хотелось, чтобы тебя подстерегали другие неприятные сюрпризы. В ходе.., наблюдения за тобой я и узнал о романе между Хайрамом и Энн.

Дыхание Сары участилось, и он с беспокойством понял, что это первые признаки вспышки гнева.

— Ты велел своим людям шпионить за мной? — дрожащим от гнева голосом воскликнула девушка.

— Не шпионить, дорогая, а только присматривать, — не сдавался Янси, понимая, что он не мог поступить иначе. — Для твоей же безопасности.

— Прекрасно! Надеюсь, ты не будешь на меня в обиде, если я посмотрю на это с другой стороны! — резко возразила Сара. Ее зеленые глаза сверкали от ярости и обиды. Янси сжал поводья, но промолчал. Прежде чем пришпорить Локуэлу, Сара бросила мужу:

— Когда к человеку приставляют кого-то для защиты, то этот человек знает, что его охраняют. А если не знает, то это уже самое возмутительное шпионство и больше ничего.

Сара пустила кобылу в галоп и поскакала к лагерю, до которого оставалось рукой подать. Янси уныло смотрел вслед жене. Он не ответил на гневные упреки Сары, поскольку понимал, что формально она права. Кантрелл задумчиво потер подбородок и решил, что не мешало бы все-таки извиниться, хотя и не чувствовал за собой особой вины.

Теперь снова придется долго лебезить и просить Прощения, мрачно подумал он, но тут же усмехнулся. Да, наверняка придется подхалимничать, но в последнее время ему стало даже нравиться задабривать жену. Он так любил видеть на ее лице радостную, улыбку, убеждаться, что она довольна жизнью. И ради того, чтобы увидеть лучезарную улыбку на лице Сары, он готов пойти на любое унижение!

Несмотря на заросли чапареля, окружающие полевой лагерь ковбоев, найти его было нетрудно. Эстебан разбил лагерь в этом месте не только из-за близости ручья, берега которого густо поросли ивами и тополями, но и из-за глубоких оврагов с крутыми склонами неподалеку. В одном месте они соединялись, образуя природный загон, выбраться из которого животным было невозможно. У входа в ловушку поставили ворота.

Ковбои гнали ничего не подозревающих лонгхорнов и мустангов в сторону оврагов. Потом ворота неожиданно закрывались, и животные оказывались в капкане. Поблизости спешно сооружались деревянные загоны, куда предстояло загонять лонгхорнов и мустангов для отбора и кастрации.

В тени ив и акаций у ручья стояло несколько фургонов, а рядом с ними виднелось с пару десятков палаток. На крепкой веревке из сыромятной кожи, натянутой между двумя деревьями, висело с полдюжины седел.

Сара подъехала к лагерю, в котором уже кипела жизнь.

Быстро двигались ковбои, перебрасываясь репликами, люди готовились к новому рабочему дню. Громко ревели быки и ржали лошади. В прохладном утреннем воздухе пахло дымком, свежесваренным кофе и жареным беконом.

Сара глубоко вздохнула и с удовольствием огляделась по сторонам. Ей нравилось бывать в полевом лагере. Она соскочила с Локуэлы, привязала кобылу вместе с другими лошадьми и сердито подумала, что не позволит Янси испортить ей удовольствие от посещения лагеря! И как только он мог додуматься до того, чтобы шпионить за ней!

Не обращая внимания на Кантрелла, неторопливо въехавшего на территорию лагеря, Сара окинула лагерь внимательным взглядом и заметила около одного из костров пьющего кофе Хайрама Барнелла. Она хмуро посмотрела на Янси и с широкой улыбкой решительно двинулась к своему бывшему управляющему.

Если Хайрама и удивила ее ослепительная улыбка, то он не подал виду. После приезда в «Дом голубки» Сара чаще всего обращалась с ним сухо, с подчеркнутой вежливостью. Барнелл встал при ее приближении.

— Доброе утро, Хайрам! — приветливо поздоровалась Сара, подойдя к костру. — Как ваши дела?

Хайрам, ответив на ее приветствие, кивнул на огромный кофейник, стоявший на огне.

— Может быть, кофе? — предложил он. — Немного крепковат, зато только что заварен.

Сара взяла у него кружку, подула на темно-коричневую дымящуюся жидкость и весело сказала:

— В последние дни у нас как-то совсем не было времени, чтобы поговорить… Как вам нравится работа в «Голубке»?

— Знаете, даже больше, чем я рассчитывал, — серьезно ответил Хайрам. — Возиться со скотом совсем не то что выращивать хлопок, чем я занимался всю жизнь. Я сам удивился, когда обнаружил, что мне по душе этот изнурительный труд.

По крайней мере работы здесь непочатый край!

— О, я знаю, знаю! — с пониманием кивнула Сара. — Раньше, когда мы строили планы в «Магнолиевой роще», все казалось так просто. Правда? Ни вы, ни тем более я даже не представляли, как много здесь тяжелой физической работы, от которой не разгибается спина, но которую необходимо выполнять. — Заметив краешком глаза приближающегося мужа, Сара подарила собеседнику ослепительную улыбку и прощебетала: