- Какие... были ее мысли по этому поводу?

Боль обволокла мою грудь, и я задохнулся от нахлынувших чувств.

- Она плакала и умоляла меня остановиться. Но я слишком боялся моего отца, чтобы прекратить делать это, поэтому я продолжил. Он заставил меня нанести ей десять ударов розгой. Ей было всего четыре года, - я стиснул зубы, слезы обожгли мои глаза. - Она... даже после этого ей захотелось утешить меня, - прошептал я. - Она была такой... милой. Я плакал даже больше чем она, и она хотела помочь мне чувствовать себя лучше, - я покачал головой, обуреваемый безмерным гребаным чувством печали. - И этот долбанный ублюдок не позволил ей.

- Мне так жаль.

Я кивнул.

- Мне тоже. Я никогда никому не говорил об этом. Это слишком постыдно.

- Я понимаю.

Я вытер лицо и посмотрел на нее.

- Ты понимаешь это чувство стыда? То, которое завладевает тобой, хотя ты не сделал ничего, чтобы заслужить его?

Она кивнула.

- Да, я понимаю. Я ощущаю его от того, что произошло со мной, но я ничего не могу с этим поделать.

Тара слегка пожала плечами и улыбнулась.

- Это, - произнес я.

- Что это?

- Притворство, что тебе это не причиняет боли.

- Боли? Не так много. А вот злости, да.

Она пребывала в состоянии отрицания. Пусть так. И пока она не разберется с болью, Тара никогда не сможет ее преодолеть. Так же было и со мной, но у меня никогда не было причины разбираться с ней. А ее боль нуждалась в том, чтобы с ней покончили, потому что она отгораживала ее от жизни. Боль отгораживала ее от способности чувствовать. И она отгораживала Тару от меня.

- Сегодня вечером я Дом.

В одно мгновение ее защитные барьеры взлетели до небес, и боль ударила меня наотмашь. Но было неважно, насколько это ранило. Неважно, что это ощущалось точь-в-точь, как когда моя сестренка была разочарована мной. У меня были обещания, которые я должен сдержать. У меня были оковы, которые я должен был разорвать. И у меня была женщина, которую я должен был освободить.

А удовольствие было моими «ежовыми рукавицами».

- Ты помнишь, милая, что я обещал сделать с тобой?

Она хлопнула руками и прочистила горло.

- Да. Помню, - она потерла свои ногти. - Я помню.

- Произнеси это.

- Лучше не буду.

- Сегодня вечером Дом здесь я, милая. И это означает, что ты сделаешь так, как я говорю. И называй меня Мастер. Если, конечно, ты не готова покинуть шоу.

Она покачала головой, отведя взгляд вправо.

- Нет. Никакого ухода. Просто... скажите мне, что делать. Мастер.

Я не знал, что больше изнывало от боли. Мое сердце или член.

- Я хочу, чтобы ты это сказала. Скажи мне, что я собираюсь сделать с тобой.

- Заставить кончить, - выплюнула она.

- Именно. Испытать принудительный оргазм. Я также собираюсь связать тебя. И я собираюсь ласкать каждый миллиметр твоего восхитительного тела. Губами. Языком. Пальцами. И членом. А теперь поднимайся. И разденься для меня. Медленно.

Мое детальное описание шокировало ее. Но не так, как захватило меня. Произнеся эти слова вслух, я тут же стал невыносимо твердым.

- Прямо сейчас?

- Прямо сейчас.

Она на краткий момент замялась.

- Могу я доплатить тебе, чтобы я могла отвязаться от этого?

- Ты забыла, что я был готов доплатить тебе, чтобы сделать это.

И это было все еще правдой.

- Отлично.

В ее голосе была злость, под которую она замаскировала боль. Именно ту, которую мне необходимо сокрушить. Тара встала и начала раздеваться.

- Медленнее.

Она раздраженно выдохнула и стала раздеваться медленнее, вид ее задницы, исполосованной красными отметинами, заставил меня лишь сильнее зажмурить глаза. «Черт».

- Повернись ко мне.

Я выждал пару секунд и открыл глаза. Она стояла совершенно обнаженная, прикрывая руками тело.

Я посмотрел на нее.

- Интересно, догадаешься ли ты, что я попрошу тебя сделать дальше?

Сделав глубокий вдох, она посмотрела вверх и… убрала руки.

- Очень хорошо. Просто замечательно. Теперь подойди сюда, - я стоял и ждал, когда она повинуется, мой взгляд остановился на ее груди. Потребность приласкать ее забрала всю силу из моих ног. Она остановилась передо мной, ее взгляд был сосредоточен на моем торсе. - Раздень меня.

Тара не спеша закатила глаза, и взглянула на меня своим истинным взглядом. Она покачала головой и начала поднимать мою футболку вверх по кубикам пресса. Я немного наклонился, чтобы она могла стянуть ее через мою голову.

- Опустись на колени. И спусти мои штаны.

Она опустилась на колени и сделала так, как я сказал, ее движения все еще были отрывистыми и злыми. Но это было нормально. Пока нормально.

Когда моя одежда была снята, я прошептал:

- Прикоснись ко мне.

- Где?

- Везде.

- Начиная откуда?

- С моих ног. Прикасайся губами.

Она фыркнула и пробормотала что-то невнятное, когда опустилась на пол и начала целовать мои ноги, издавая громкие чмокающие звуки, поднимаясь вверх. Было сложно не рассмеяться, но я на самом деле нуждался в том, чтобы сделать все хорошо.

- Ты пропустила место для поцелуя, - я толкнул ее обратно на колени, удерживая руки на ее голове. - Я надеюсь, ты осознаешь, что сейчас я веду себя, как очень добрый Мастер. И, возможно, пока твоя попка саднит от порки, киска уж точно в порядке.

Взяв в руку член, я направил его к ней.

- Вот, милая.

- Я прекрасно знаю, где он находится. Господи, уж его-то я не могла пропустить.

- Я тоже так подумал. Однако ты пропустила эту часть моего тела.

- Я не пропускала его.

- Так ты не подчиняешься?

- Думаю, можно это и так назвать.

- Теперь мне придется наказать тебя.

- Больше, чем ты уже это сделал?

Блять. Как печально, что я не мазохист, потому что ее слова и отстраненный голос гарантировали бы мне долбанный сногсшибательный оргазм. Я сильнее проявил свою доминантность.

- Ложись на диван, Тара. На спину.

Словно двухлетняя малышка, она поднялась на ноги и потопала к дивану, где улеглась так, словно очутилась в гробу.

Я подошел и встал рядом.

- Посмотри на меня.

Она посмотрела на меня.

- Раздвинь широко ноги.

Она прикрыла глаза и раздвинула ножки примерно на половину от требуемого мной.

- Шире, милая. И посмотри на меня.

Она раздвинула их чуть шире, и я понял, что мне придется сказать ей приблизительно еще раз десять, прежде чем она раздвинет их так широко, как того хочу я. Я взял ее правую ногу и положил на спинку дивана. Затем я взял в руку ее левую ногу и опустил, после чего подтянул ее колено к плечу.

- Я хочу, чтобы ты была открытой. Очень открытой. А теперь убери руки за голову. Как будто они связаны. Если ты не сможешь этого сделать, как требуется, я свяжу тебя по-настоящему.

Она прикрыла глаза и сделала так, как я просил.

- Посмотри на меня.

В конце концов, она все-таки открыла глаза, в чьих глубинах таились боль и гнев, говоря тем самым, что нам предстоит пройти еще длинный путь.

Я положил руку на ее щиколотку, прижимая к поверхности дивана, когда нежно скользнул по внутренней стороне ее бедер.

- Я собираюсь вылизать тебя здесь, - я погладил приоткрытые складочки, позволяя пальцу совсем немного скользнуть в нее. - Твое тело говорит само за себя, милая. Ты такая влажная. И горячая. 

Я лишь слегка прикоснулся к ее клитору, и она подтвердила мою догадку. Крошечным стоном. Первым изданным звуком из череды близящихся.

- Я прав? Тут горячо?

Я вновь слегка подразнил пальцем ее клитор.

Она напряглась, сопротивляясь удовольствию, но кивнула.

- Знаю, милая, - я легким прикосновением поддразнил ее лоно. - Я собираюсь трахать тебя пальцами, пока ты не начнешь насаживаться на мою руку, как хорошая девочка.

Она была в нужном состоянии. Распаленная. Готовая слушать.

Я использовал всю свою ладонь, чтобы нежно прикоснуться к ее киске, ощутить ее совершенную форму. Вслед за этим я обрушил резкий шлепок на ее складочки, и она вскрикнула от неожиданности. Я нежно погладил их, перемещаясь порхающими движениями на клитор, проскальзывая чуть ниже, чтобы поддразнить лоно, полностью покрытое влагой желания.