Пока Лоуренс говорил, Хоро жестом попросила его наполнить ее чашу, что он и сделал. К концу его монолога чаша вновь опустела, и Хоро попросила налить еще. Вино она пила с невероятной скоростью.
- Хм...
- Что такое?
Глядя на Хоро, с отсутствующим видом уставившуюся куда-то в пространство, Лоуренс подумал было, что она о чем-то размышляет; но вскоре он убедился, что она просто-напросто была пьяна. Не выпуская из рук чаши, Хоро медленно закрыла глаза.
- Спиртное ты переносишь просто замечательно.
- Это вино тааак соблазняет...
- Мм, в конце концов, это очень хорошее вино. Обычно я такое вино не пью.
- Правда?
- Когда у меня мало денег, я пью вино с густым виноградным осадком, или вино, куда не добавляют ни сахар, ни мед, ни имбирь, и потому оно такое горькое, что его едва можно пить. Проще говоря, это вино для меня явная роскошь.
Услышав эти слова, Хоро заглянула в чашу и вяло произнесла:
- О, а я думала, это обычное вино.
- Ха-ха, ну конечно, ты же из благородных, - рассмеялся Лоуренс. Лицо Хоро тотчас застыло. Повесив голову, она опустила чашу на пол, после чего свернулась калачиком на кровати. Эта перемена произошла настолько внезапно, что Лоуренс мог лишь смотреть на Хоро в полном изумлении. Прокрутив в голове только что сказанное, он решил, что эти слова чем-то ее расстроили.
- Что случилось?
Лоуренс никак не мог понять, что же именно он сказал неправильного, потому-то он и задал этот вопрос. Однако чуткие волчьи уши Хоро даже не дернулись. Похоже, она была крайне рассержена. Лоуренс не знал, что сказать. Отчаянно ломая голову, он наконец понял. Он вспомнил свой разговор с Хоро при их первой встрече.
- Неужели ты злишься на то, что я сказал, что ты из благородных?
Когда Лоуренс потребовал от Хоро превратиться в волчицу, чтобы он мог убедиться, она сказала, что не любит, когда ее боятся. И еще она сказала тогда, что не любит, когда с ней обращаются как с чем-то высшим и особенным. Лоуренсу на ум невольно пришел один любимый среди торговцев стих. В нем говорилось о боге, который требовал ежегодного праздника лишь потому, что ему было одиноко.
- Прости, я не нарочно.
Хоро, однако, даже не шевельнулась.
- Ты... эмм, как же это сказать-то... ты не такая уж особенная... ох, нет. Про тебя нельзя сказать, что ты обычная горожанка. Простолюдинка? Тоже не то...
От безуспешных попыток подобрать подходящее слово Лоуренс все больше не находил себе места и все меньше понимал, что же ему делать. Он просто хотел сказать Хоро, что не относится к ней как к кому-то особенному; так почему же он не мог найти правильных слов? В очередной раз перетряхивая свои мозги, Лоуренс увидел, как уши Хоро наконец-то дернулись, после чего раздался ее смешок. Хоро развернулась и уселась, после чего произнесла, всем голосом выражая недоумение:
- Какой же у тебя маленький словарный запас, неудивительно, что от тебя женщины шарахаются!
- Эк!
Лоуренсу непроизвольно пришел на ум один случай, когда он укрывался от метели на постоялом дворе. Тогда он попытался приударить за девушкой; однако девушка к его ухаживаниям осталась полностью безразлична, и причина была именно в том, что только что сказала Хоро: ему безнадежно не хватало слов. Востроглазая волчица тотчас поняла, о чем Лоуренс думает, и по выражению ее лица можно было прочесть: «хе, и верно».
- Я, правда, тоже хороша. Иногда полностью теряю самообладание.
Услышав эти слова примирения, Лоуренс тоже смягчился и снова произнес «Извини».
- Но я вправду ненавижу такое отношение. Среди волков я могу считаться старейшиной; с некоторыми из них у меня были хорошие отношения, но между мной и большинством их всегда был барьер. Это было для меня невыносимо, и я ушла из леса. А цель моя тогда была... - Хоро перевела взгляд куда-то в пространство, но вскоре вновь уставилась на собственные руки.
- ...Скорее всего, я искала друга.
Произнеся эти слова, Хоро улыбнулась, словно высмеивая саму себя.
- Искала друга?
- Мм.
Сперва Лоуренсу казалось, что Хоро изо всех сил старалась не касаться этой темы; но она ответила не раздумывая и настолько беззаботно, что Лоуренс решил задать следующий вопрос, показавшийся ему уместным.
- И ты его нашла?
Хоро не стала отвечать сразу, лишь застенчиво улыбнулась. Ответ, собственно говоря, был написан на ее лице. Улыбнуться она могла лишь вспоминая своего друга.
- ...Мм.
Однако при виде радостного кивка Хоро Лоуренс не ощутил никакого любопытства.
- Он жил в Пасро.
- О, это тот самый, который попросил тебя хранить пшеницу деревни?
- Да. Хотя он не был очень умен, зато был такой беззаботный. Когда он увидел, как я превращаюсь в волчицу, он ничуть не удивился. Пожалуй, можно сказать, что он был странный. Но он был очень хороший.
Хоро словно хвасталась своим кавалером. Лоуренс чуть наморщился. Разумеется, он не хотел, чтобы Хоро вновь прочла его мысли, так что свое лицо он поспешно скрыл за чашей с вином.
- Да, в голове у этого парня был ветер, и иногда он вытворял такое, что невозможно поверить...
Хоро говорила о своем прошлом радостно, но в то же время немного застенчиво. Обняв свой хвост, она с отсутствующим видом играла мехом на его кончике; на Лоуренса она давно уже не смотрела. Поглощенная воспоминаниями, Хоро внезапно хихикнула – так дети хихикают, обмениваясь своими детскими секретами.
Отсмеявшись, Хоро откинулась в кровать и снова свернулась калачиком.
Похоже, она уснула; Лоуренсу, однако, показалось, что она специально позволила увлечь себя воспоминаниям, чтобы он, Лоуренс, ощутил себя покинутым. Но, разумеется, поднимать Хоро из-за этого Лоуренс не стал. Негромко вздохнув, он поднес к губам чашу и осушил ее.
- Друзья... хех, - пробормотал Лоуренс себе под нос и поставил чашу на стол. Затем он поднялся на ноги, подошел к кровати и укрыл Хоро покрывалом. Хоро крепко спала, щеки ее раскраснелись. Лоуренс долго не мог оторваться от спящего лица Хоро; но, опасаясь, что его мысли будут путаться все сильнее, сумел-таки решительно отвернуться и направился к своей кровати.
Но когда он задул сальную свечу и улегся на кровать, в сердце его прокралось сожаление. Сожаление о том, что он не воспользовался возможностью сказать, что у них мало денег, и выбрать комнату с одной кроватью. Прислушиваясь к тайному шепоту сердца, Лоуренс повернулся к Хоро спиной и глубоко вздохнул.
Лоуренс подумал, что если бы здесь была его лошадь, она бы, наверно, покачала головой.
- Мы принимаем твое предложение, - размеренно произнес глава Паттианского отделения Гильдии Милона Риттер Мархейт. С того момента, как Лоуренс предложил свой план Гильдии Милона, прошло лишь два дня. Да, Гильдия Милона работала очень споро.
- Ваше согласие – большая честь для нас. Полагаю, причина вашего согласия в том, что вы узнали, кто стоит за Зэленом?
- За ним стоит Гильдия Медиоха. Надеюсь, излишне напоминать, что Гильдия Медиоха – вторая по величине в этом городе.
- Значит, Гильдия Медиоха...
Главное здание Гильдии Медиоха располагалось здесь, в Паттио, а множество отделений – в самых разных городах. Эта гильдия была в Паттио на первых ролях, когда речь шла о торговле плодами земли, особенно пшеницей. И у нее было много кораблей для перевозки товаров. Лоуренса, однако, что-то грызло. Конечно, Гильдия Медиоха была крупной компанией, но Лоуренсу казалось, что за всем этим должно стоять нечто еще большее; возможно, главной фигурой был даже какой-нибудь аристократ.
- Кроме того, мы полагаем, что кто-то еще стоит за Гильдией Медиоха. Одной лишь ее силы недостаточно, чтобы осуществить план, который, как ты предположил, они задумали. Поэтому мы полагаем, что за Гильдией Медиоха стоит аристократ. К сожалению, с ними имеют дела многие аристократы, поэтому пока что мы не смогли точно выяснить, кто это. Однако, как ты, господин Лоуренс, верно сказал, неважно, кто противник – важно первыми ухватиться за эту возможность, и тогда победа будет за нами, - и Мархейт улыбнулся. Мархейт держался уверенно, он чувствовал за собой поддержку всей мощи Гильдии Милона; как велика эта мощь, Лоуренс даже вообразить не мог. За Гильдией Милона, вероятно, стоял аристократ королевского рода или первосвященник. Человек, доподлинно знающий всю силу этой гильдии, возможно, был бы слишком устрашен, чтобы хотя бы попытаться предложить то, что предложил Лоуренс.
