– Огнем, ог-…

На этом голос Ребонета оборвался. Возможно, на самом деле оборвались воспоминания Лоуренса. Впрочем, он не был уверен, что на самом деле Ребонет сказал что-либо еще, – мощное тело командира банды Фуго оказалось подброшено в воздух чем-то еще более громадным, а потом, прежде чем он приземлился естественным путем, его швырнуло оземь.

Хоро стояла безмолвно, вжав чудовищную лапу в заснеженную землю.

В темноте, где даже луна не светила, спрятавшись за облаками, виднелись белые облачка дыхания, вырывающиеся между зубов Хоро.

Здесь был не город с горящими повсюду фонарями.

Леса и горы, где царствуют темнота и тишина, – вотчина духов и зверей.

Хоро медленно качнула головой. Лоуренс не знал, что теперь будет с остальными. Знал он только одно: ему нужно вставать и бежать.

Но из-за раны в левой ноге и удара кулаком в живот его не держали колени. Попытавшись встать, он тут же рухнул обратно в снег, и тут один из сопровождающих их наемников Миюри схватил его за воротник и потащил. Когда они добрались до лошадей, оказалось, что при виде клыков и когтей гигантской волчицы не застыла в потрясении лишь лошадь Лоуренса, привычная уже к Хоро. С помощью наемника Лоуренсу удалось кое-как встать и уцепиться за поводья, после чего он, повернувшись к Мойзи, прокричал:

– …На мою… мою лошадь!

Мойзи, неся Руварда на спине, подбежал, даже не кивнув. Должно быть, он был сильно раздосадован текущими по его щекам слезами, но сейчас было не до того.

В первую очередь он взгромоздил Руварда на лошадиную спину; потом, заметив состояние Лоуренса, с легкостью поднял туда же и его.

– Займись малышом! – выкрикнул он, разворачиваясь. Двое сопровождающих, следуя его примеру, обнажили мечи.

Однако – то ли от гнева, то ли от стыда, то ли от страха перед Хоро, но их руки дрожали.

– В-вы будете только мешать!

От очевидной правды, высказанной Лоуренсом, все трое содрогнулись.

Это они и сами понимали. Усилиями Хоро наемники банды Фуго, укрывавшиеся на холме, уже валялись на снегу. Если Мойзи и остальные двое ринутся в бой, они вполне могут погибнуть.

– …Спасаться. Нам надо… спасаться, – проговорил Лоуренс без тени страха. – Мы проиграли!

Они угодили в западню по самые уши. Если бы не Хоро, они уже были бы убиты, в лучшем случае – угодили бы в плен, где могли бы погибнуть в любой момент. Мойзи от ярости так трясло, что это было почти слышно.

Однако Мойзи был прекрасным заместителем командира.

– Господин Мойзи…

– …Прошу прощения. Надо спешить. Ты и малыш в опасности.

Лоуренс сжал поводья и пустил лошадь вскачь.

Из ноги текла кровь, и перед глазами все темнело явно не только из-за ночной черноты.

Терпя мороз и потерю крови, Лоуренс скакал к лагерю.

Он считал силу торговцев поразительной и великолепной, однако они использовали мощь денег поистине грязно. Осознание этого ворочалось в голове Лоуренса, как ночной кошмар. Если деньгами можно решить все, это, естественно, подразумевало и такую возможность. Боль, казалось, была не от того, что левое бедро пронзили кинжалом, а от того, что наивную мечту пронзили реальностью.

Лошадь пошатывалась от напряжения, и бессознательный Рувард мог свалиться в любой момент. Силы покидали и самого Лоуренса, и Мойзи несколько раз приходилось ему помогать. Двое, едущие позади, постоянно оглядывались, ни на миг не теряя бдительности.

До лагеря было не так уж далеко, однако Лоуренс почти уверился, что никогда туда не доберется.

Ему вспомнились подземные тоннели в Паттио. Тогда, как и сейчас, Лоуренс был ранен; он тоже спасался бегством, спотыкаясь на ходу. С того времени он не сделал ни шагу вперед. С трудом цепляясь за свое сознание и за лошадиную спину, Лоуренс улыбнулся над собственной никчемностью.

– Вон лагерь! Еще чуть-чуть!

Лоуренс вдруг осознал, что едва не свалился с лошади.

Мойзи подбежал и удержал его; потом поспешно смотал поводья и усадил Лоуренса прямо. Рувард, каким-то образом оказавшийся в руках у Мойзи, был холоден, как покойник.

– Лекарства! Спирт и лекарства сюда! – во все горло прокричал Мойзи, и люди поблизости, внезапно осознав тяжесть ситуации, побежали прочь.

Не расспрашивая о подробностях, они тотчас начали действовать, причем все время поглядывали вдаль. Никому не требовалось ничего приказывать, даже говорить что-либо, но все действовали, причем каждый делал свое дело, предвидя, что будет делать другой. Лоуренс с легким интересом смотрел на это действо, напоминающее хорошо отрепетированную постановку.

Для наемников, воюющих с рассвета до заката, это была, должно быть, рутина. В том, как они мгновенно разобрались с тяжелой ситуацией, Лоуренс увидел некую красоту. Так действовать за короткое время не научишься. Такие навыки приобретаются месяцами и годами сражений бок о бок с товарищами.

И вот это банда наемников Фуго продала за деньги.

Никогда уже им не стать хорошими наемниками.

– Несите всю нашу горячую воду! Надо малышом заняться как можно скорее!

Наемники внезапно сгрудились вокруг лошади Лоуренса и спустили на землю и его, и Руварда. Судя по тому, как с Лоуренсом обращались, он из подозрительного торговца превратился в благородного человека, доблестно доставившего Руварда в лагерь.

Его уложили на расстеленном поверх снега покрывале; руки проверили – почти что простучали – все его тело сверху донизу, а потом внезапно кто-то сильно ударил его по щеке. Лоуренс захотел сказать: «Я в сознании, спасибо», – однако язык отказывался слушаться; даже голова поворачиваться не хотела.

Но тут его ударили опять, тем самым грубо вернув голову в прежнее положение, и перед глазами Лоуренса мелькнул наемник, держащий кинжал, который должен был находиться в его, Лоуренса, бедре. Похоже, те удары ему нанесли, чтобы заслонить боль от вытаскивания кинжала.

– Кровь остановлена! Где травы?!

– Заместитель, мы контратакуем, наступаем?!

– Оружие! Принесите оружие!

– Парень, быстрее! Открой второй мешок, быстро!

Суматоха была, казалось, где-то вдали. Возле самой головы Лоуренса проносилось множество ног; иногда раскидываемый ими снег попадал ему в лицо, но кто-то его тут же вытирал.

«Вот что такое поле боя», – рассеянно подумал Лоуренс.

В следующее мгновение кто-то сел рядом с ним и произнес:

– Господь на твоей стороне. Давай помолимся.

Это был священник – с растрепанными волосами, довольно мрачный на вид. Рясу он накинул явно впопыхах, меч открыто свисал с пояса. Тем не менее это, несомненно, был превосходный капеллан.

– Ты вовремя… – только и сумел ответить Лоуренс. Капеллан улыбнулся и, хлопнув его по щеке, встал.

– Он в сознании?!

Голос Мойзи. Едва эта мысль мелькнула у Лоуренса в голове, грубая рука повернула его голову.

– Господин Лоуренс! Это я!

Мысли в голове у Лоуренса были совершенно перепутаны, однако ему кое-как удалось кивнуть.

– Следует ли нам считать этого волка союзником?!

Судя по выражению лица Мойзи, он вовсе не шутил.

Лоуренс вполне понимал чувства, вынудившие его задать этот вопрос.

– Это… Хоро.

Услышав этот краткий ответ, Мойзи погладил бородку. Вид у него был такой, словно он проглотил камень.

– Ясно.

Теперь, когда банда Фуго их предала, любое ошибочное суждение могло означать гибель всей банды Миюри.

Вот почему лицо Мойзи было полно решимости.

– Лекарям – остаться. Остальным – к оружию!

К тому времени, как Мойзи это прокричал, большинство наемников уже вооружилось.

Одна рука держала меч, копье или секиру, вторая – факел. По кругу пошел котелок, доверху наполненный вином. Каждый принимал котелок, отпивал и передавал следующему.

– Банда наемников Фуго предала нас! Теперь мы идем выручать наших товарищей!

Все были уже готовы встретить слова Мойзи боевым кличем, но тут –