– О какой честности можно говорить сейчас, Пьер? Опомнись! Вопрос стоит так: или они, или мы.

Так почему нам не увеличить наш шанс? К тому же на других судах могут какое-то время и не понять, что тут происходит. Решай, пока не упустили время.

Пьер вопросительно посмотрел на Игнасио. Тот утвердительно кивнул.

– Ну что ж, душа не лежит на это, но другого выбора, как видно, у нас действительно нет. Сеньор Игнасио, приготовьте людей. Даем залп по флагману, он стоит по правому борту и имеет самую мощную артиллерию. Потом и по нашей славной «Тени пророка». И пусть Господь нас поддержит!

Пьер прильнул к пушке, подправил прицел, перескочил к другой и так обошел все пять бортовых. Фитили уже чадили, туман еще не разошелся, а море было на редкость тихим и спокойным.

Пьер скомандовал, махнув рукой:

– Пали!

Неожиданный грохот залпа прокатился над морем. Когда дым рассеялся, стало видно, что флагман остался без грот-мачты. Оттуда стали доноситься вопли, проклятья и слова команд. Пьер крикнул матросам:

– Быстро заряжай ядрами! Я к другому борту. Он подправил прицел первого орудия. Оно грохнуло, судно вздрогнуло, а дым долго не сносило. Пьер уже колдовал над второй пушкой. В тишине, нарушаемой лишь криками арабов, которые сильно заглушались плотным туманом, выстрел прозвучал очень громко.

«Тень пророка» кренилась на нос. Корма медленно задиралась, а мачты вот-вот готовы были свалиться в море. Тихо громыхнула пушка, Пьер обернулся и тут же определил, что это ответил адмирал.

– Быстрей заряжай! Ядрами, ядрами! Шевелись, канальи! Линьков захотели?

Матросы и так спешили. Не все они были хорошими мастерами своего дела, а многие и вообще первый раз работали у пушек, но дело подвигалось. А в кормовой надстройке зияла порядочная дыра. Ядро прошило корму насквозь. Второе ядро разворотило кусок палубы у самой фок-мачты и ушло в трюм, где были заперты плененные арабы. Вопли и стоны тут же донеслись на палубу. Видно, кто-то из них пострадал, но разбираться с этим не было времени.

Пьер подскочил к первой пушке, которая была почти готова к пальбе. Он с помощью одного матроса наводил ствол на борт флагмана, целя ниже ватерлинии. Утопить именно его было особенно важно.

Он внимательно вглядывался в неясные очертания судна, прикидывал, когда оттуда грянет очередной выстрел. Но его почему-то не последовало. Лишь крики и ругань долетали до них. Его пушкари тоже все еще возились у орудий. Пьер спросил:

– Хорошо ли видны матросы на флагмане? Можно вести прицельный мушкетный огонь по судну? Арман, бегом ко мне!

– Что надо, Пьер?

– После первого же выстрела нашей пушки определи, как попали, и если будет возможность, а главное, необходимость, то открывайте огонь из мушкетов. Отбери самых метких, и палите прицельно. Берегите порох, его у нас очень мало.

– Бегу, Пьер!

Наконец Пьер смог произвести выстрел из пушки. Она отскочила, окуталась дымом, а Пьер все злился, что не может разглядеть результаты выстрела из-за дыма, висящего в неподвижном воздухе. Когда дым все же рассеялся, он увидел пробоину, неясно чернеющую у самой ватерлинии, а сзади он услышал вдруг мушкетные выстрелы.

– Что там у вас случилось? Почему стрельба?

– Шлюпка с арабами приближается! Это с тонущего корабля, сударь!

– Хорошо! Не подпускайте ее к борту. Из пистолетов их! Сколько там у них людей?

– Человек десять, сударь! Мы справимся!

Наконец оказалась готова вторая пушка. Пьер оттолкнул матроса, который собирался выстрелить, сам прильнул к стволу, поправил прицел, глянул злобно в перепуганные глаза пушкаря.

– Кто учил тебя этому делу? Или в небо решил ядро послать? Пали!

Корабль опять вздрогнул. На этот раз можно было увидеть удар ядра в борт и летящие щепки и куски дерева. Крен адмиральского судна стал быстро увеличиваться. А крики ярости, отчаяния и злобы доказывали, что выстрел и на этот раз оказался удачен.

– Вот молодчина, Пьер! - в восторге кричал Арман, подбегая к другу. - Два отличных попадания! Теперь адмирал пусть кормит крабов в море!

– С такой дистанции, а тут и ста саженей не наберется, каждый олух попасть может.

– Далеко не каждый, Пьер! Так что не подпускай без надобности никого к пушкам. Сам управляйся. А мушкеты нам сейчас не понадобятся. И так управишься.

– Ты гляди зорче, Арман. Могут появиться шлюпки с матросами. А нам никак нельзя дойти до абордажного боя. Мы его не выдержим.

– Понятное дело, Пьер! Не беспокойся, мы отобьемся.

Радостные крики бывших пленных возвестили, что «Тень пророка» ушла под воду. Лишь одна шлюпка медленно исчезала в тумане, уходя от досягаемости мушкетного огня.

– Заряжай картечью! Туман рассеивается! Шевелись, канальи! - Пьер был уже захвачен азартом удачно складывающегося боя. Но дальше могут возникнуть осложнения, если все шебеки примут участие в сражении.

Но тут Пьер ощутил дуновение ветерка. Он вскинул голову, увидел, как зашевелились поставленные еще затемно три паруса, оглядел море. Туман медленно поднимался и редел. Появились очертания шебеки, стоящей саженях в ста с лишним. На ней ставили паруса, стараясь уловить первые дуновения ветра.

– Игнасио! Гони всех паруса ставить! Арман, сюда!

– Что скажешь, Пьер? Гляди, адмиральский корабль тонет! Вот здорово! И потери у них есть, и немалые. Всевышний на нашей стороне!

– Смотри, как бы остальные шебеки не взяли нас в кольцо. Тогда весело будет. А наша посудина когда еще двинется с места. Слишком уж она тяжела.

– Ничего, Пьер. Зато пушки чудо как хороши и все заряжены. А с ними и с тобой нам бояться нечего. Аллах им не поможет! Ха-ха!

– Перестань, Арман! Дело еще только начинается. А ты уже победу празднуешь!

– А чего? У нас лишь двое раненых, а арабы потеряли уже два судна, одно из которых еще и флагман. Это ли не причина для радости?

– Погоди, Арман. Вон к нам подтягивается шебека. Надо упредить ее и не дать подойти на выстрел. Займись мушкетами, но от парусов поменьше бери людей. Нам нужно как можно быстрее набрать хороший ход.

Пьер тщательно выверял дистанцию, определял траекторию и прикидывал шансы на попадание. До шебеки было еще достаточно далеко, но ждать было хуже. Он решил рискнуть и сам запалил порох в затравнике.