– Хуже, – отвечаю мрачно и указываю пальцем на список.

Слай, хмурится читая, а затем находит мое имя и удивленно чешет затылок.

– Дела-а-а, – смотрит на меня. – Ну и нахрена козе баян?

Да кто бы ещё знал.

– Даже представить не могу, – отвечаю ему, окидываю взглядом столпившихся кадетов и козыряю им, – надеюсь, разрулю.

Волчара, что до этого признался в своих не самых лучших чувствах, провожал меня долгим взглядом, когда уходила. Наверное, мне есть о чем волноваться, но что-то мне подсказывает, что все не так страшно, как рисует воображение.

– Лис, я с тобой! – догоняет Яша.

Я знаю, что она не меньше меня переживает за меня, но мне сейчас не жалость нужна, а поддержка, потому прихватив подругу за локоть, я тесно прижала её к себе и шикнула:

– Даже не смей меня разводить на сопли, Яша. И маме не смей говорить, поняла? Я разберусь.

– Х-хорошо, Лис, как скажешь, – послушно отвечает она и старается подстроится под мой тяжелый шаг.

В администрации обычно довольно живо, но сегодня что-то не так. В коридорах тихо, а секретарь нервно покусывает душку очков и то и дело бросает взгляд на двери своего начальника.

– Мне нужно узнать, как так получилось, что я попала в убойный отдел, – спрашиваю сходу.

Немолодая лисица пристально взглянула на меня и хотела ответить, но сомкнула губы, будто что-то вспомнив. Снова куснула душку.

– Это вам в департамент по академическим вопросам.

– Это нам прямиком к вам, – не соглашаюсь я. – Я, кадет Лиссана Шияро. У меня есть вопрос именно к проректору.

Яша пытается привлечь моё внимание, чтобы я потише себя вела, но мы обе знаем, что так не будет. Мама всегда учила ставить четкие цели и добиваться их, причем желательно короткими путями и с наименьшими потерями. В данном случае я могу потерять самый ценный ресурс – время.

– Кадет, у проректора сейчас важная встреча.

– Важнее, чем моя судьба? – напираю я. – Меня перевели в убойный отдел, а я даже не знаю за что!

Женщина сочувственно поджимает губы. Я отчетливо вижу жалость в её глазах, но она всё равно остается непреклонной.

– Вам придется подождать до завтра. Встреча закончится и Эдласу Вео нужно спешить на совещание. Он уже серьёзно опаздывает.

Прикрываю глаза и глубоко вдыхаю. То есть, даже после этой важной встречи не пойми с кем, он все равно не сможет мне объяснить, что произошло.

Что ж…

Отцепляю от себя Яшу.

– Жди здесь.

– Ты куда? – нервничает подруга.

– Просто жди здесь, – говорю ей. – Пару минут.

Она кивает, а я разворачиваюсь и шагаю к кабинету проректора.

– Кадет, вы куда?! – кричит секретарь, но я все равно толкаю дверь, вхожу и закрываю за собой, чтобы лисица не смогла мне помешать.

Поднимаю голову и… застываю под насмешливым взглядом.

– А ты говорил, нее посмеет. Я же говорю, что лиса не совсем стандартно подходит к вопросам.

– Да уж, – невесело соглашается с ним проректор. – Ваша мать будет разочарована.

– Чего? – не понимаю я.

– Сейчас важно другое, – вклинивается в разговор визитер.

Смотрю во все глаза в смутно знакомое лицо. Светло-серые глаза, серые брови вразлет, высокие скулы и мужественная линия подбородка. Оборотень, а это именно он, сидит в кресле напротив первого проректора. Одет он в черную рубашку и черные штаны, а на ногах тяжелые ботинки. Форму я узнала даже без выходной куртки – передо мной сотрудник полиции.

– Проходи, лисичка, – смотрит на меня, как на игрушку. – Разговор будет долгим, и он тебе не понравится.

Хочется надерзить и спросить, что происходит, но я выбираю тактику слушателя. Слушателям всегда все рассказывают, особенно, когда он не проявляет особого интереса к собственной судьбе.

Сажусь на стул и вонзаю пристальный взгляд в волчару. По строению тела, взгляду и манере держаться, делаю именно такой вывод, хотя прическа его меня вводит в ступор. Псины создания очень стайные, что проявляет в них базовый инстинкт выглядеть, как все собратья. Подобные выверты могут себе позволить психи, отбракованные особи и альфы. Но то, что я вижу перед собой ни первым, ни вторым быть не может. С дефектами и психическими отклонениями не возьмут в структуры. Альфа?

Смотрю с сомнением.

И чего бы он тогда здесь делал?

– Мозг сломаешь, – хмыкает мне, откровенно насмехаясь. – Я изучил твое дело, вчерашний тест ты прошла на отлично, склад ума и методы действий меня более чем устраивают. Единственное, есть несколько вопросов к твоему психологу, но это тоже, скорее, положительный момент, – с каждым его словом я хмурюсь всё больше. – Что касается матери, – волчара опускает взгляд в папку и вздыхает, вздернув бровь. – Ну, в принципе, тоже решаемо.

Молчу, отыгрывая роль до конца. И вообще, у меня шок. Пусть лучше сам все расскажет, а то есть вероятность, что моё самообладание, натренированное годами, даст трещину и я с боевым лисьим визгом вцеплюсь волчаре в горло.

– А как практика? – без особого интереса вопрошает проректор.

– В убое потрясающая практика, – усмешка оборотня бесит меня всё сильнее.

Я – камушек на дне пруда. Вода глушит посторонний шум, отсекает раздражители, гасит эмоции.

– И казармы там – закачаешься.

Я – валун. На дне озера. Ничто меня не тревожит!

– А самое классное – общие душевые. Ну и увольнительных практически нет. Два месяца со своим взводом…

Я – кремень. Нет, я – стена.

– Ну и все средства коммуникации в учебке Убоя, соответственно, под запретом.

Неприятный звук разрезал пространство. Нет, не лисий боевой визг, а скрип моих зубов, от которого волчара поморщился, а мне захотелось сдохнуть. Вот прям на месте. Потому что я снова срываюсь на очередного придурка. Только в этот раз мне не делают больно, а просто провоцируют. Причем, я вполне это осознаю.

– Вы не можете отправить меня в Убой без моего согласия, – чеканю я.

Оборотень внимательно смотрит, а на его губах растягивается улыбка. Нет, это не просто улыбка, я прям задницей чую, что она полна издевок.

– А кто сказал, что твоё согласие, лисичка, не получено?

Я открываю рот, но дар речи куда-то исчезает. Волчара аж вперед подается, так реакцию предвкушает! А какой она может быть? У меня шок!

– Что вы несете? – проговариваю сквозь зубы. – Я ничего не подписывала.

Полицейский тянется рукой к столу, берет в руки свой магфон и открывает проигрыватель. Первое, что я вижу – это свое красное лицо. Будто меня только что сварили, а потом поставили перед камерой.

Волчара воспроизводит запись, и я слышу свой едва вменяемый голос.

– Я, Лиссана Шияро, кадет государственной академии внутренних дел, даю свое полное согласие на перевод в учебный корпус убойного отдела для дальнейшего прохождения службы при Вайдовском отделении полиции, – кадр смещается, и я вижу в своих руках знамя академии, которое было снято с флагштока.

У меня в голове каша. Я напрягаюсь, но в упор не могу вспомнить хоть что-то из событий после клуба.

– Можно сделать экспертизу. Я же не в адеквате на записи!

– Технически, – подал вдруг голос проректор. – Это никакой роли не играет.

Могла бы, убила бы взглядом!

– Вы говорите это кадету государственной академии, где законы соблюдаются…

– Да, но снятие знамени прописано в ее уставе. И там нет ничего про состояния измененного сознания, – скалится скотина, нанося последний удар для полного поражения.

Сжимаю зубы, делаю глубокий вдох и прикрываю глаза.

Я – гора. Огромная, мощная, непреступная. Ничто не способно сдвинуть меня с места.

– Вопросы? – чувствую пристальное внимание волчары. – Или приступай к сборам, лисичка.

– Меня зовут Лиссана, – поправляю наглеца.

Представитель закона, мать его за ногу!

– Я знаю, лисичка, – насмехается гад.

– Кто снял знамя? – резко открываю глаза. – На видео я едва языком ворочаю, я не могла.