Сет потихоньку пил кофе. Люпита была права.

— И теперь ей кто-то должен помочь. — И Люпита кивнула в сторону лестницы. — Она любит малыша. Но если сейчас ей не помочь, она совсем подчинится ему. Она сама как маленькая девочка.

Сет помолчал. Он всегда слишком любил Морган, чтобы ясно понимать, что она за человек, и не видел того, что видела Люпита. Он всегда бранил мать Морган, но не понимал, что просто занял в жизни Морган то место, которое прежде принадлежало миссис Уэйкфилд.

— Завтра я хочу ехать домой.

— Так скоро?

— Да. Мальчик чувствует себя хорошо. Он больше во мне не нуждается, а Джейку и Полу я нужна.

— Люпита, как бы я хотел, чтобы ты осталась. Я так давно не видел тебя, а ты знаешь, как много ты всегда для меня значила.

— Я должна ехать домой. Но, надеюсь, скоро вы все трое тоже вернетесь.

— Да, — улыбнулся Сет. — Мне бы очень хотелось. Хорошо бы снова зажить у себя дома. Я надеюсь, что мы уедем. Может быть, когда Гордон вернется, я заберу жену и сына и отправлюсь восвояси. Но, понимаешь, Морган еще… не принимает меня как мужа.

— Не принимает! Ох уж эти современные мужчины! В мое время женщины не выбирали мужей. Им говорили родители, за кого выходить. И у тебя должно было так быть.

— Ладно, мы и так слишком засиделись. Надо работать. Пойдем.

Сет поцеловал ее в щеку и уехал на целый день по делам ранчо.

А Люпита опять весь день провела с Адамом и Морган. Они разговаривали и тихонько посмеивались над разными разностями, вспоминая то и это. Люпите не нравилось только, что Морган каждый раз с тревогой глядит на своего малыша. Пожилая женщина никак не могла ее убедить, что Адам быстро поправляется.

Сет и Люпита опять обедали вдвоем, потому что Морган наотрез отказалась оставить сына. Сет видел страх в ее глазах и не настаивал. Он тоже еще не совсем убедился, что мальчик вне опасности.

Сет и Люпита с удовольствием обсуждали дела на колтеровском ранчо. Она смешила его, рассказывая разные забавные случаи из того времени, когда Морган была беременна.

Сет пошел проводить Люпиту до ее комнаты, и они заглянули в детскую. Морган лежала, скорчившись, на диванчике и спала.

— Нет, не буди ее. — и Сет положил руку на плечо Люпите. — Пусть она спит.

— Она должна спать в своей собственной постели. Ей совершенно незачем оставаться здесь на всю ночь. Ее сынок прекрасно себя чувствует.

— Нет, пусть останется. Ей нужно подтверждение, что он в порядке. И нужно все время видеть его. Тогда она перестанет волноваться.

— Но скоро ты попомнишь мои слова.

— Люпита, я тебе говорил, какая ты красивая, когда вот так сверкаешь глазами?

— Ах ты плут!

Но она не могла не рассмеяться — как легко этот здоровяк и красавец снова заставлял ее чувствовать себя восемнадцатилетней сеньоритой.

Скоро Люпита заснула, а Сет долго ворочался с боку на бок в своей огромной пустой постели.

Он проснулся, когда солнце только всходило. Он натянул штаны и пошлепал в детскую.

Морган спала. Одна рука свесилась с кушетки. Он поцеловал ее в губы. Она открыла глаза. Увидев Сета так близко, она протянула руки и обняла его. Он прижался еще сильнее к ее губам, но в это время раздался плаксивый голос Адама:

— Мама, мама!

Она сразу же проснулась окончательно, быстро скатилась с кушетки и стала ласково успокаивать сына.

Сет засмеялся:

— Вот уж не думал, что мой собственный сын станет моим соперником.

Но Морган была настроена серьезно:

— Он все еще очень болен и нуждается во мне. Сет отвернулся.

— Но я в тебе тоже нуждаюсь, — прошептал он и мысленно отругал себя за эгоизм. — Хочу сегодня везти Люпиту домой. На этот раз мы поедем медленнее, так что буду отсутствовать, по крайней мере, неделю.

Но Морган почти не слышала его:

— Адам, ты не хочешь чего-нибудь поесть? Люпита приготовила тебе яблочный сок.

— Морган, ты меня слышишь?

— Ты что-то сказал насчет недели?

— Я уезжаю на неделю, увожу Люпиту обратно на ранчо.

— Да. Хорошо, но не уезжай, прежде чем я с ней не попрощаюсь. Я ей очень обязана.

Сет сердито вышел из комнаты. Как раз тогда, когда он думал, что у них все налаживается, она словно перестает его замечать. Нет, пожалуй, когда его присутствие приводило ее в ярость, дела шли лучше.

Долго Сет и Люпита ехали в безрессорном фургоне по разбитой дороге. Только на закате второго дня они приехали наконец на колтеровское ранчо.

Джейк и Пол выбежали навстречу. Сет поднял Джейка в воздух и покрутил вокруг и почти что смял хрупкое тело старика в своих мощных объятиях.

— Как всегда, худой, как скелет. Когда же ты потолстеешь?

Пол пожал великану руку:

— Ну, я так понимаю, что мальчик выздоровел. Сет сиял.

— А все благодаря Люпите, — и обнял ее за полные плечи.

Люпита в смущении оттолкнула его руку:

— Поосторожнее, а то случайно руки зашибешь.

— Зашибу? Ну. Люпита, да ведь ты же у нас легче перышка.

Сет подмигнул Джейку, подхватил Люпиту на руки и побежал с ней к дому.

Джейк выпятил от гордости грудь.

— Вот он какой, мой малец! — заявил он.

Им было о чем поговорить за обедом. Люпита, не рассказывая всех подробностей, дала понять, что Сет и Морган опять вместе. А Джейк опять позабавил их, рассказывая разные смешные эпизоды из того времени, когда Морган была беременна.

— Мы до смерти боялись, что она упадет в какую-нибудь канаву, такая она была толстая и неповоротливая.

Сет покачал головой:

— Ну, просто не могу себе представить Морган толстой. Ты уверен, что ничего не привираешь?

— Ну, после седьмого месяца она просто в боковую дверь не могла пройти.

Сет нахмурился, ничего не понимая.

— Да, дверь стала слишком узкой для нее, и она входила в дом только через парадный вход.

Все дружно рассмеялись.

Сет провел на своем ранчо два дня. Джейк и Пол управляли хозяйством умело, и он остался доволен. И стал рассказывать, насколько труднее вести хозяйство на «Трех коронах».

— Девчурке, конечно, не захочется бросить все ее богатство, да? И дом, и слуг, и все прочее?

Сету не хотелось это обсуждать, он и сам старался не думать о том, что Морган может не захотеть возвращаться. Тогда и ему придется остаться. Он должен быть рядом с ней и своим сыном.

На утро третьего дня он нагрузил фургон и приготовился в обратный путь. Люпита дала ему плетенку с едой и упаковала несколько ящиков всякой всячины для Хуана Рамона. Сет привязал к фургону дойную корову — подарок бедняку-фермеру.

Они распрощались, и трое оставшихся долго смотрели Сету вслед.

Сет сделал остановку в Санта-Фе и купил Адаму игрушечный поезд у одного из путников, направляющихся в Калифорнию. Поток золотоискателей все не ослабевал.

Потом он решил купить каких-нибудь тканей для Морган и как только вошел в лавку, сразу же увидел Мэрилин Уилсон.

— Сет! Как поживаешь? — промурлыкала она. — Как давно мы не виделись, — и с видом собственницы взяла его большую руку и прижала к своей явно перезревшей груди.

— Здравствуй, Мэрилин.

Голос его звучал сдержанно, но она этого не замечала.

— А ты все такой же красивый. Я слышала, ты был в Калифорнии. Воображаю, как там интересно.

Он оглядел ее с головы до ног. Платье на ней было замысловатого фасона, из тафты в красно-зеленую полоску.

— Тебе бы, наверное, понравилось на золотых приисках.

И опять она не обратила внимания на его тон. Подбодренная тем, что он внимательно оглядел ее прелести, она продолжала:

— Ты, наверное, слышал, что у меня теперь собственный магазин? Это мой папа купил его мне в подарок.

— Нет, не слышал.

Он вспомнил все то, что она ему наговорила тогда, на вечере у Монтойя. Да знай он, что это ее лавка, он ни за что бы сюда не вошел.

— А твоя… миссис Колтер, — она словно выплюнула это имя, — она ведь тоже сюда приходила.

— Да? Она мне не рассказывала.