— А зачем ему было это делать? — удивился один из слушателей и нахмурился.

— Эй, — не выдержала женщина по соседству с ним. — Как вообще можно пытаться подыскать кому-то пару — такие вещи случаются сами по себе.

— Или не случаются, — философски добавил какой-то старик.

Он был довольно уродлив собой, и женщина не стала возражать ему слишком резко.

— Ты прав, Хольдар, кому-то из нас приходится ждать дольше, чем остальным. Но все равно — любовь приходит ко всем, рано или поздно.

— И ее не грех дождаться, — подхватил другой мужчина, нежно посмотрев на стоявшую рядом с ним женщину.

Она ответила ему таким же любящим взглядом и взяла за руку.

— М-м-м, наверное, этот человек поступил глупо, но есть на свете люди, которым приходится доказывать то, что остальным и без того прекрасно известно, — сказала Алеа.

— Пожалуй, ты права, — вынужден был признать кто-то, и все вокруг принялись дружно ему поддакивать.

Алеа вновь немного расслабилась, но тем не менее сочла нужным объяснить подробнее.

— Дело в том, что сын у того человека был, как бы это сказать, слегка необузданный. Вот отец и надеялся, что, взяв себе жену, он остепенится и будет жить с ней в согласии до конца своих дней.

— Что-что?! — в ужасе выкрикнул чей-то голос.

— Ты что, хочешь сказать, что этот твой жрец хотел, чтобы его сын всю свою жизнь прожил с одной и той же женщиной? — недоуменно воскликнула одна из слушательниц.

— Но ведь они могли разлюбить друг друга! — подхватила другая. — Как мог жрец заставить их жить вместе, если их больше не связывала взаимная любовь?

Такое заявление привело рассказчицу в замешательство. Эти обычные деревенские жители, большинство из которых жили как муж и жена и воспитывали детей, никак не могли понять, как могут мужчина и женщина всю жизнь прожить вместе.

— Жизнь стала бы для них пыткой! — с жаром воскликнула одна женщина.

К рассказчице постепенно вернулось самообладание.

— Боюсь, что часто своим рождением сказки обязаны ошибкам, которые совершают люди, — сказала она с улыбкой.

— О! — Женщина нахмурилась, как будто размышляя о чем-то. — Я как-то не думала об этом — но теперь вижу, что ты права.

Алеа облегченно вздохнула, готовая продолжить свой рассказ.

— Рассказывать истории — ее работа, — заметила другая женщина. — Но ведь это же вопиющая ошибка, моя дорогая!

Разве остальные жители не предупредили их и не пытались отговорить?

— Ну... э-э-э... они считали, что это не их дело, — ответила Алеа.

— Отчасти это правильно, — рассудил один мужчина и покосился на своего соседа. — Но разве жрицы не сказали отцу, что он поступает неверно?

— Да, и другие жрецы тоже! — сказал старик.

Гар решил, что это странное, но весьма благоприятное начало — и хороший повод незаметно ускользнуть. Пока Алеа рассказывала, он поднялся, сделал шаг назад, затем еще и еще — пока не оказался позади толпы. Изобразив на лице скуку от многократно слышанной истории, он отошел к ящичку на деревенском лугу, легко справился с замком и извлек белую пластинку.

Это был кусок бересты, на котором корявыми, неуклюжими буквами было нацарапано чье-то имя — так мог писать только тот, кто либо только учится грамоте, либо крайне редко утруждает себя письмом. С удивлением Гар обнаружил, что крестьяне по крайней мере умеют читать и писать свои имена.

Под именем стояло слово «громила». Интересно, подумал Гар, это титул или обвинение? Он кинул кору обратно в коробку, закрыл грубо сработанный замок и пошел обратно дослушивать конец истории, которую рассказывала Алеа.

Она как раз завершала свое повествование:

— И тогда сын жреца и Золушка полюбили друг друга и сошлись.

Чувствуя, что что-то здесь не так, взрослые недоверчиво переглянулись, а дети засыпали рассказчицу множеством вопросов:

— А где они жили?

— У них были дети?

— Они долго жили вместе?

— Они же не остались жить в храме?

Взрослые закивали; им тоже хотелось услышать ответы на эти вопросы. Алеа пыталась понять, что же их больше всего интересует, и надеялась, что угадала правильно.

— Естественно, принц позвал своих друзей, чтобы они помогли ему построить Золушке собственный дом, — сказала она.

С лиц взрослых исчезло угрюмое выражение, а дети радостно зашумели.

Алеа решила, что со сказкой пора закругляться.

— И они, взявшись за руки, вошли в новый дом — а что они там делали, это никого не касается.

Взрослые засмеялись и зааплодировали, но дети остались недовольны, как будто их лишили сладкого.

Гару пришлось признать, что Алеа мастерски адаптировала сказку к особенностям местной культуры.

На следующее утро, когда они уже собрались покинуть деревню, Гар застыл на месте и пробормотал:

— Взгляни вон туда!

Краем глаза, чтобы не показалось, будто она наблюдает, Алеа покосилась в ту сторону. Из дома вышел человек и, увидев какой-то белый клочок, что лежал на пороге, наклонился его поднять. Выпрямившись, он внимательно изучил находку, затем в гневе разорвал и, горя негодованием, зашагал в поле.

— Что это значит? — тихо спросила Алеа.

— Не знаю, — ответил Гар, — но хотелось бы выяснить. — Проходя мимо хижины, Гар наклонился и быстро поднял клочки. — Отойдем подальше, — пробормотал он, — и тогда посмотрим, сможем ли мы отгадать эту загадку.

Отойдя около мили от деревни, путники остановились, и, вынув клочки коры, разложили их на плоском камне, а потом собрали вместе.

— И что это значит? — спросила, нахмурясь, Алеа.

— Пока только одно — наш с тобой крестьянин не ахти какой грамотей. — С этими словами Гар указал на кое-как нацарапанное на коре имя. — Я видел вчера, как он бросил этот клочок в ящик на деревенском лугу. Судя по всему, ночью это послание кто-то вынул и дал ему ответ. — И Гар указал на второй ряд слов, написанных несколько четче. Говорилось в записке следующее: «Не громила. Отдай к следующему празднику бушель пшеницы».

— Замечательно, — откликнулась Алеа, — но зачем?

— Скорее всего ложное обвинение. — Гар поджал губы. — Сдается мне, что наш крестьянин пытается навлечь беду на своего врага и ради этого обвиняет его.

— А не проще ли во всеуслышание заявить перед всеми деревенскими жителями?

— Проще, но они сразу поймут, где здесь правда, а где напраслина, — возразил Гар, — может статься, что тот другой потребует неопровержимых доказательств. Как мне кажется, наш с тобой правдоискатель пытался призвать тех, кто ничего не знает и занял бы его сторону. Но, похоже, он и здесь попал впросак. Люди каким-то образом узнали правду — и причем быстро.

— В таком случае, кто же судья? — нахмурилась Алеа.

— Тайное правительство, которое, я подозреваю, здесь все-таки имеется! — Гар поднялся. На губах его играла улыбка, глаза светились огнем. — Не исключено, что мы отыщем его в следующей деревне! А теперь в путь!

И он зашагал по дороге. Алеа растерянно посмотрела ему вслед, покачала головой, поднялась и поспешила вдогонку.

К середине дня равнина закончилась, и путники вышли к холмам. Дорога изгибалась между двумя возвышенностями, которые вдали переходили в горы.

Неожиданно Гар напрягся.

— Патруль!

Алеа моментально застыла на месте, глядя перед собой в пространство. Как можно шире раскрыв сознание, она постаралась уловить те же мысли, что и Гар.

Действительно, патруль. И как только она не заметила?

Солдаты громко переговаривались и смеялись, но в смехе их слышались жестокие нотки. А говорили они о том, как жестоко обойдутся с дурачком и как затем славно позабавятся с его сестрой.

— Ты уже снискал себе славу, — сказала она Гару.

— Моя мечта с самого детства, — ответил тот. — Только не такая. И вообще, на этот раз доблесть придется проявить несколько иным образом.

— Ты хочешь сказать, нам лучше бежать? — Алеа обвела растерянным взглядом местность. — Но куда? По холмам не слишком разбежишься. Да и видно нас будет издалека!