– Я тебя знаю, ты – Сокол, ученик нашего Мага. Расскажи мне что-нибудь про волшебство!
Он угрюмо уставился себе под ноги, на белые цветы, легко касавшиеся подола ее белого платья, и что-то пробурчал в ответ. Но она говорила и говорила – открыто, беззаботно и своенравно, и мало-помалу Гед почувствовал себя свободнее. Она была девочкой примерно его возраста, высокой, с очень бледной, почти белой, кожей. В деревне говорили, что ее мать была родом с какого-то дальнего острова, чуть ли не с Осскила. Длинные прямые волосы девочки черным водопадом струились по плечам. Хотя она совсем не понравилась Геду, ему почему-то захотелось порадовать ее и заслужить ее благодарность. И чем дольше они говорили, тем сильнее становилось это желание. Она заставила его подробно рассказать всю историю о тумане, победившем воинов-каргов. Слушала она с таким видом, словно ей было чрезвычайно интересно, но когда он закончил, не стала хвалить его, и вскоре разговор перешел в другое русло:
– Ты можешь подзывать к себе зверей и птиц? – спросила она.
– Могу, – ответил Гед.
Он знал, что тут совсем рядом на утесе, возвышающемся над лугом, есть гнездо сокола, и он назвал птицу по Имени. Сокол прилетел, но не захотел сесть ему на руку, боясь девочки. Птица закричала, взмахнула своими широкими крыльями и взлетела в поднебесье.
– Как ты называешь волшебство, которое заставило прилететь сокола?
– Заклинание Вызова.
– А ты можешь заставить души умерших явиться к тебе?
Уж не издевается ли она над ним, подумал Гед. Ведь даже сокол не полностью подчинился его воле. Но нельзя же позволить ей посмеяться над ним…
– Смогу, если захочу, – ответил он уверенно.
– Наверно, это очень трудно и опасно…
– Трудно? Да. Опасно? – мальчик пожал плечами. На этот раз он был почти уверен в том, что в ее глазах промелькнуло восхищение.
– А можешь заставить одного человека полюбить другого?
– Для этого не надо быть большим мастером.
– Верно, – сказала она. – Любая деревенская колдунья в силах это сделать. А знаешь ли ты заклинания Изменения? Можешь ли ты менять свой облик, как настоящий волшебник?
И опять Гед не был уверен, спрашивает она в шутку или всерьез, и снова ответил:
– Смогу, если захочу.
Она начала упрашивать его превратиться во что-нибудь: в ястреба, быка, огонь, дерево. Мальчик отвечал уклончиво, как обычно делал его учитель, но окончательно отказать ей так и не смог, так как она стала ему льстить. С другой стороны, Гед сам не мог понять, верит ли он своему же хвастовству, или нет. Гед ушел, сказав, что его ждет учитель и не вернулся обратно на следующий день. Но еще через день он пришел опять, уверив себя, что ему совершенно необходимо нарвать побольше белых цветов, пока они не опали. Девочка была уже там, и они вместе бродили босиком по мокрой траве, срывая тяжелые белые соцветия. Сияло весеннее солнце, и она говорила с ним весело и непринужденно, словно пастушка из его родной деревни. Она вновь расспрашивала его о колдовстве, слушая с широко открытыми от удивления глазами, и снова он не смог удержаться от хвастовства. Она спросила, может ли он произнести заклинание Изменения, а когда Гед начал отказываться, искоса взглянула на него, откинула с лица свои черные волосы и спросила:
– Боишься?
– Нет. Не боюсь!..
Она улыбнулась с едва заметным презрением:
– Наверно, ты еще слишком молод.
Этого он вынести не смог. Гед не стал оправдываться, но про себя решил доказать ей, что она не права. Он сказал, что если она хочет, пусть приходит на луг завтра. Распрощавшись с девочкой, он пулей кинулся домой, стараясь поспеть до прихода Огиона. Войдя в дом, Гед сразу кинулся к книжной полке и взял с нее два тома Книги Заклинаний, которые Огион еще ни разу не открывал в его присутствии.
Гед принялся искать заклинание Изменения, но все еще плохо разбираясь в древних рунах, не нашел его. Эти книги были очень стары, Огион получил их от своего учителя Хелета Ясновидящего, а тот, в свою очередь, от своего учителя – Мага Перрегала, и эта цепочка уходила во времена, описываемые в древних мифах. Почерк был мелкий и странный, многие слова были исправлены и исчерканы множеством рук, которые давно обратились в прах. Но в некоторых местах Гед понимал кое-что из того, что пытался прочесть и, помня вопросы, которые задавала ему девочка, а также ее насмешки, остановился на странице, где было записано заклинание Вызова душ умерших.
Когда он начал читать его, с трудом разбирая руны и символы, его охватил ужас. Гед не смог оторвать глаз от книги до тех пор, пока не дочитал заклинание до конца.
И только подняв голову, он заметил, что уже стемнело. Он читал без света, в темноте. Гед опять посмотрел в книгу и не смог различить ни единой руны. Но страх рос в нем, не было сил встать со стула, на котором он сидел. Внезапно ему стало очень холодно. Оглянувшись, Гед увидел нечто, притаившееся возле закрытой двери – бесформенный сгусток тени, который был чернее, чем сама тьма. Казалось, это нечто тянется к нему, шепчет и зовет его к себе, но он не понимал смысла обращенных к нему слов.
Вдруг дверь широко распахнулась, и кто-то вошел в комнату в сияющем белом ореоле и заговорил громко и решительно. Тьма растаяла и шепот стих – заклинание потеряло свою силу.
Леденящий ужас отпустил Геда, но страх остался, потому что не кто иной, как Маг Огион, стоял в дверном проеме, окруженный ослепительным сиянием. Его дубовый посох пылал белым пламенем.
Он молча подошел к Геду, зажег лампу и поставил книги на полку. Потом Огион повернулся к мальчику и спросил:
– Ты ради этого заклинания открыл книгу?
– Нет, Учитель, – пробормотал Гед, и, залившись краской стыда, поведал Огиону, что он искал и почему.
– Разве ты не помнишь, я ведь говорил тебе, что мать этой девочки, жена Лорда – колдунья?
И в самом деле, Огион однажды упоминал об этом, но Гед тогда не обратил на его слова никакого внимания. Теперь-то он понимал, что если Огион говорит о чем-то, то на это у него есть серьезная причина.
– Девочка сама уже наполовину колдунья. Скорее всего, именно мать послала ее поговорить с тобой. Возможно, именно она открыла книгу на нужной ей странице. Силы, которым мы служим – разные силы. Я не знаю ее намерений, но добра она мне не желает. Слушай меня внимательно, Гед: тебе никогда не приходило в голову, что опасность неотделима от власти, как тень – от света? Магия – не игра, в которую мы играем ради собственного удовольствия или похвальбы. Помни, что каждое слово, каждый поступок в нашем Искусстве служит или добру, или злу. Прежде чем сказать или сделать что-либо, ты должен узнать – какова цена, которую придется заплатить!
Со стыдом и отчаянием в голосе Гед воскликнул:
– Откуда же мне знать все это, если ты ничему меня не учишь! Я еще ничего не сделал, ничего не увидел…
– Сегодня, – прервал его маг, – ты кое-что увидел… у двери, в темноте, прежде чем я вошел.
Гед умолк.
Огион, встав на колени, положил в камин дрова и зажег огонь, так как в доме стало прохладно. Все еще стоя на коленях, он сказал своим тихим голосом:
– Гед, мой юный сокол, ты не обязан жить здесь или служить мне. Не ты пришел ко мне, а я к тебе. Ты слишком молод, чтобы сделать правильный выбор, а я не могу сделать его за тебя. Хочешь, я пошлю тебя на остров Рокк, где обучают великому искусству магии? Любая наука покорится тебе, ибо в тебе есть великая сила. Надеюсь, что она превосходит даже твою гордость. Без всякого сомнения, я охотнее оставил бы тебя здесь, но не стану удерживать тебя против воли. Выбирай между Рокком и Ре Альби.
Гед, сбитый с толку, молчал. Он полюбил этого человека, вылечившего его одним прикосновением. В Огионе не было ни капли злобы. Мальчик любил его, но осознал это лишь сегодня. Гед взглянул на прислоненный к стене дубовый посох, вспоминая ослепительное сияние, которое выжгло притаившееся во мраке Зло, и на мгновение ему захотелось остаться с Огионом, чтобы бродить с ним по лесам и учиться молчанию. Но в нем жили и другие желания, уже властно заявившие о себе – жажда славы и действия. Путь к совершенству, что предлагал Огион, был слишком долог, тогда как хороший парусник быстро перенесет его во Внутреннее Море, на Остров Мудрости, где даже воздух пронизан волшебством, и где среди чудес живет сам Верховный Маг.
