Клео слезла с велосипеда и наклонилась к заднему колесу. Этот свист ни с чем не перепутаешь – она снова проколола колесо. Какой кошмар! Она съезжала с тротуара, направляясь к дому, и, наверное, ей попался камешек на дороге. Девочка поправила коньки, которые соскальзывали у нее с плеча, и осмотрелась. Уже темнело, и она хотела вернуться домой до вечера, но если ей придется толкать велосипед, кто знает, сколько времени это займет… И потом, было слишком холодно, чтоб идти пешком, – крутя педали, она хоть согрелась бы! Она могла бы привязать велосипед к первому попавшемуся столбу и позвонить матери на мобильный, чтоб та забрала ее. Порывшись в кармане куртки, Клео достала телефон и поморщилась – отключен. И она знала почему: батарейка садилась уже вчера вечером, и она забыла зарядить ее. Единственным приятным фактором были рождественские огоньки, освещавшие дорогу.

В двух сантиметрах от нее промчалась машина, отчаянно сигналя. Клео отпрыгнула назад.

– Эй, ты хочешь попасть под машину? – крикнул кто-то. Она обернулась, чтоб ответить этому водителю-убийце… но это был Давиде, который остановился на противоположной стороне дороги. Он был на своем синем велосипеде, черная куртка была застегнута на все кнопки под горло, а рюкзак с коньками висел за плечами.

– Как будто я в этом виновата, – ответила она раздраженно и подумала: «Не хватало еще этого красавчика».

Давиде спустился с велосипеда и перешел через дорогу, толкая его перед собой, затем поставил его, закрепив педаль на краю тротуара.

– Проткнула колесо? – спросил он, осматривая заднее колесо.

– Какая невероятная интуиция!

Давиде перевел взгляд с велосипеда на растерявшуюся девочку.

– Почему ты всегда такая колючая? – неожиданно спросил он.

Клео почувствовала, что ее лицо вспыхнуло. Она хотела ответить Давиде что-нибудь резкое, но ему удалось ее обезоружить.

– Я подумал, что тебе нужна помощь, – улыбнулся парень.

Ну, если он остановился ей помочь… Может, они могли бы объявить перемирие.

– Я не колючая.

Зеленые глаза Клео оказывали на Давиде странное действие: когда она так смотрела на него, сердито и немного обиженно, он тут же чувствовал себя виноватым за все то, что думал и говорил о ней.

– О’кей, у тебя есть клейкие заплатки?

– Заплатки?

– Кусочки резины, чтоб починить камеру, – объяснил он.

– У меня они закончились.

– Хочешь сказать, ты их все использовала? Их штук двадцать в упаковке…

– Они все на шине, которую ты видишь перед собой. И на второй тоже. Я, к сожалению, часто прокалываю колеса.

Давиде осматривал колеса, недоумевая.

– Что такое? Не веришь? – снова начала Клео, уперев руку в бок.

– Не-нет, я верю тебе, что ты! Это все потому, что ты используешь спортивные шины. Они слишком тонкие и рвутся, если на них подниматься и спускаться с тротуаров.

О боже, какой зануда! Кажется, он все обо всем знает. Но Клео не стала спорить: ее отец говорил то же самое…

– У тебя есть мобильник? – коротко спросила она. – Я хочу позвонить маме, чтоб она приехала за мной.

– Я забыл его дома… – Давиде казался расстроенным.

– О, нет, – пробурчала Клео, заметив темные тучи, сгущавшиеся над ними.

– Где ты живешь? – спросил парень.

– Отсюда минут двадцать ехать, – ответила Клео.

– Я могу подвезти тебя на своем велосипеде, если ты привяжешь свой где-нибудь. Умеешь ездить на раме?

Однажды Клео ездила вместе с Садией и один раз с Балраджем, но на раме – никогда. Но она ни за что не призналась бы в этом Давиде.

– Конечно, – ответила она, толкнув велосипед к ближайшему фонарю.

Девочка пристегнула цепочку, положила ключи в карман куртки и посмотрела на Давиде, который уже забрался на велосипед. Он тоже смотрел на нее со странным выражением лица. Непонятно, был ли он раздражен или, напротив, заинтригован всем тем, что происходило.

Клео оцепенела. Было странно ощущать Давиде так близко! Конечно, катаясь вместе на катке, они часто брались за руки или обнимались, но сейчас это было по-другому… Ее лицо было совсем рядом с его лицом…

– А сейчас старайся сильно не двигаться, а то мы перевернемся, – сказал Давиде, начав крутить педали.

Клео не могла вымолвить ни слова. Она никак не ожидала, что этим вечером после целого дня в ледовом дворце окажется на раме велосипеда Давиде и он отвезет ее домой. Она чувствовала, как его руки касались ее плеч. Она настолько одеревенела, что у нее даже шея заболела, так что в конце концов она просто положила голову парню на плечо и расслабилась, думая о том, как приятна эта поездка на велосипеде.

Давиде хотел сказать ей что-нибудь про волосы: они были заплетены в косу, но, как всегда, торчали в разные стороны и лезли ему прямо в глаза, так же, как это случалось на катке. Но потом Клео положила голову ему на плечо, и слова застряли у него в горле. Он никогда раньше не чувствовал, что волосы Клео так приятно пахнут… Он вдохнул, прикрыв глаза. Яблоко! Они пахли яблоками.

На миг у парня появилось ощущение, будто он взобрался на вершину горы и съехал вниз на велосипеде. В этот краткий момент, когда заканчивается подъем и начинается спуск, он обычно чувствовал небольшое головокружение, и это было прекрасно. Как сейчас.

– Здесь нужно повернуть направо, – вдруг сказала Клео, обернувшись. И тут этот волшебный миг полностью рассеялся. – Можешь высадить меня здесь, – добавила она.

– Значит, Давиде подвез тебя на велосипеде? – переспросила Анжелика, поставив на стол фарфоровую чашку с только что приготовленным горячим шоколадом.

Клео и Садия пришли добрых полчаса назад, но, кажется, еще не сориентировались в этом огромном, прекрасно обставленном доме.

«Может, это из-за слишком высоких потолков с лепниной, – подумала Анжелика. – Или из-за лестницы из португальского розового мрамора в холле, или, может, из-за кровати с балдахином с коваными розами в изголовье в моей комнате…»

– Забудем ненадолго о Давиде, – отбивалась Клео, поглаживая мягкий ковер, на котором девочки сидели. – На табличке у двери написано: «Конти дель Кампо». Что значит конти? Вы действительно графы?

Анжелика улыбнулась:

– Моя бабушка – графиня в самом деле. Она уехала в свою усадьбу в Тоскане, но это ее родовое поместье. На первом этаже кабинеты папы и дяди, на втором живем мы, а на третьем – мои дядя и тетя. А под крышей раньше были комнаты прислуги, а теперь там живет консьерж со своей семьей.

Садия опустила глаза:

– А я вот живу в блочном доме, который целиком был домом для прислуги!

Клео и Анжелика рассмеялись.

– Садия так говорит, но на самом деле у нее потрясающий дом, – вмешалась Клео. – Он весь полон ароматов и цветов, а во дворе расположена кухня индийского ресторана ее родителей, и это похоже на волшебную страну.

– Ты обязательно должна пригласить меня, Садия, – сказала Анжелика, положив ей руку на плечо. – К тому же я обожаю индийскую кухню, когда блюда готовят в печи-тандыре.

Садия улыбнулась.

– Тогда следующее собрание организуем у меня, – пообещала она. – Попрошу папу приготовить его фирменного цыпленка в тандыре! – Потом девочка обратилась к Клео: – А ты когда пригласишь нас к себе? – И она многозначительно посмотрела на подругу.

Клео знала, что Садия имела в виду, но Анжелика не могла ничего понять и подняла брови.

– Знаешь, Клео, конечно, не графиня, но у нее тоже есть секрет… – продолжала Садия.

– Секрет? Какой секрет?

Клео вздохнула.

– Хорошо, я скажу тебе. Мой отец – Мануэль Цукко, – выпалила она.

Анжелика посмотрела на нее так, будто она говорила по-арабски.

– Прости, а кто такой Мануэль Цукко? – спросила она.

Клео и Садия переглянулись.

– Ты это серьезно? – спросила Садия. – Не знаешь футболиста Мануэля Цукко? А Бобо Виери, Тотти, Дель Пьеро и так далее?