Новости подоспели через сутки. Паренек лебд добрался до нас из столицы, уговорил какого-то мага открыть ему портал. Его привели прямо в наш обеденный зал, где мы к этому времени закончили завтракать и собирались немного посовещаться. Голодный, оборванный, он смотрел совершенно затравленным взглядом, и ничего не мог толком произнести. Благородные господа глядели на него с брезгливым недоумением: зачем такого оборванца к ним пустили. Я встала, подошла к мальчику, взяла за руку, усадила его в уголочке, налила кружку молока и вручила пирог с мясом.
– Так, ешь и рассказывай. Ты сам откуда будешь?
– Я из столицы, госпожа, из Амбирены. Мой отец шорник, наша лавка на Зеленом рынке, что близ храма Богини-Матери.
– Когда ты выбрался из столицы?
– Пять дней назад, благородная госпожа. Тогда как раз нашего главного жреца Богини-Матери схватили и отправили в тюрьму. А мой отец велел тайком пробраться к принцу Аркантейлу, потому что он единственная наша надежда, и все ему рассказать.
– Принц Аркантейл перед тобой.
Я жестом указала на Арка, мальчик закивал головой:
– Я вижу, благородная госпожа, принца мы все знаем в лицо.
– Вот и отлично. Рассказывай, что знаешь.
– Пришло известие, что в предгорьях сошли лавины, разрушило мосты и завалило перевал в горах. Несколько деревень пострадало. Камбенцы ждали какого-то обоза, который должен был прийти через этот перевал. А тут такое бедствие, и обоз пропал. Отец говорит, если вода высоко шла, там все должны были погибнуть, концов не найдешь. А беженцы оттуда утверждают, что вода шла в два человеческих роста. Даже если они рост лебдов имели в виду, все равно, страшная сила. Ну вот. После этого главный жрец Богини Матери Фелис вошел в храм и прямо у алтаря произнес речь, что камбенцы неугодны богине, что ее воля выражена достаточно ясно в стихийном бедствии, и что тех, кто противодействует камбенцам, Богиня благословляет. Я сам там был и все слышал. Набежали стражники и уволокли его в тюрьму, а он их проклинал по дороге. Среди стражников много наших, перешедших на сторону камбенцев, эти сволочи били нашего жреца пока тащили в тюрьму, – паренек заплакал.
Арк опустился на пол рядом с мальчишкой и стал его утешать. Он мне и так нравился, а тут вырос в моих глазах просто до небес. Но кажется никто из присутствующих не разделял мою точку зрения. Они смотрели на нас так, как будто мы обнимаемся с прокаженным. Причем на меня уже все рукой махнули, что взять с ненормальной, а вот принца им искренне жалко.
Не понимаю, что происходит. Мальчик привез нам важные известия, независимое подтверждение ранее полученной информации, причем совершенно добровольно! Даже пострадал при этом! Им бы его на руках носить!
Арк подтолкнул меня, и посмотрел так, что я почла за благо встать и отойти. Теан тут же уволок меня в коридор и стал распекать:
– Ну что ты всегда лезешь, когда тебя не просят! Он бы и так все рассказал, а потом бы его покормили и наградили. Не думай, и без твоего руководства все сделают правильно. А ты зачем-то обнимаешься с этим оборванцем. Ладно, мы все привыкли, но он-то что о тебе подумает.
– Ну ты даешь! Он от вашего высокородного внимания перепугался и язык проглотил, а я его успокоила и разговорила. А теперь ты меня за это ругаешь. Думаешь, это правильно? Да, парень не герцог, и пробирался он сюда долго, усталый, голодный и оборванный. Тем больше его заслуга! А вы на него смотрите как на кусок дерьма! Один брат твой повел себя как приличный человек, даром что принц.
Я оттолкнула Теана и ушла к себе. Завтра выезжаем, надо готовиться, пусть разбираются без меня.
Рюкзак дожидался меня в шкафу. Я в сердцах стала запихивать туда все, что под руку попадется, и упихала-таки практически все мои вещи. И как они там поместились? Зашел Анколь, глянул, и присвистнул:
– Где ты этого набралась, Ася? Я тебя такому не учил. Сам не умею.
– О чем ты, Анколь?
– Ты наложила заклятие пятого измерения на свой мешок. В него теперь ползамка можно засунуть и не заметить.
– Не знаю, ничего я не накладывала. Просто хотела, чтобы все нужное вошло.
– Теперь войдет, не сомневайся. И таскать не тяжело: оно все в пятом измерении так и будет храниться, а у тебя в мешке только канал туда.
Хорошенькое дело! А как добро из пятого измерения доставать? Спросила у мага, он ответил:
– Если что нужно достать, представь это себе хорошенько.
Хорошо, что он мне подсказал, а то я бы стеснялась взять все. А зачем нужные вещи здесь оставлять, вдруг мы сюда больше не вернемся? Надо поблагодарить Анколя.
– Спасибо за совет и консультацию.
– Не за что. Такой мешок был у нашего прошлого Главы Совета Магов. Ну, тот был крут до чрезвычайности, Миритону до него далеко. Правда, характер был дерьмовый, от характера и помер. Сделал ошибку в пентаграмме, не захотел это признать и ошибку исправить. Так демоны его и утащили.
Рассказывая про какого-то древнего мага, Анколь сунул руку в мой рюкзак, пошарил там и снова вытаращил глаза:
– Ты его еще и от воров заколдовала! Теперь если чужой сунет туда руку, ничего там не найдет. Для него твой мешок будет пустым. А со стороны он выглядит туго набитым.
Он взвесил рюкзак на руке.
– Первый раз такое вижу! Как ты это сделала?
– Ну Анколь, я же тебе говорю, что не знаю, как что у меня получается. Просто я прятала туда деньги и подумала: хорошо бы никто посторонний ничего там не нашел.
– И не найдет. А мой мешок можешь так заколдовать?
– Могу попробовать. А ты не боишься, что я как-нибудь неправильно сформулирую, и ты сам там ничего найти не сможешь?
Маг задумался, мои аргументы показались ему вескими. Но переживал он недолго.
– Да ладно, ты к себе мои самые ценные вещи положишь? Тогда не надо ничего зачаровывать, обойдемся твоим мешком. И деньги все к тебе засуну. Целее будут.
На это я согласилась. Если все финансы будут у меня, то спасать из любой передряги меня станут первую. Анколь сбегал и принес мне пару красивых кожаных футляров и несколько мешочков с монетами. Я показала, в какие карманы запихнула ценности, и он отбыл удовлетворенный.
Утром меня подняли ни свет ни заря. Во дворе нас ждали кони. Не те крупные рыжие из Мирены, а местные серенькие лошадки, к которым я уже привыкла. Обо мне позаботились оседлали ту самую коняшку, на которой я обучалась верховой езде. За масть и спокойный нрав я ее прозвала Мышкой. Вполне подходящее прозвище для этой тихушницы, которая душу продаст за кусок лепешки с солью.
Анколь и Теан были одеты в свои дорожные костюмы, но с нами ехали еще трое солдат из гарнизона. Они сняли военную форму и оделись как горожане средней руки. Среди сопровождающих я с радостью узнала Мира, моего учителя верховой езды. Но он не простой солдат, он офицер. Нашей миссии придается большое значение.
Провожать нас вышел только Арк. Он сказал несколько слов солдатам, пошептался с Анколем, велел брату во всем слушаться мага и по любому мало-мальски важному вопросу советоваться со мной. До меня очередь дошла, когда мы все, ведя лошадей в поводу, проходили через туннель въездной башни в полной темноте. Вслух Арк посоветовал мне слушаться моего внутреннего голоса, а под шумок обнял и поцеловал. Змей коварный! Как я на ногах устояла, до сих пор понять не могу. Казалось, весь мир исчез, а поцелуй длится вечность. Я прижалась к Арку и закрыла глаза. Когда я их открыла, мы как раз выходили из башни на свет божий, и я, к моему удивлению, шла совершенно самостоятельно. Все садились на коней, никто не заметил никакой заминки. Мы тронулись в путь.
Все же какой молодец Теан, что притащил с собой эту замечательную девушку! И как ловко она все придумала! Пока все тупо сидели в крепости, ее по борьбе с камбенцами претворялись в жизнь. Ни один воин не скрестил оружие с противником, ни одна стрела не перелетела в стан врага, но диверсия следовала за диверсией. А если ее осуществляют совершенно штатские люди, то формальности соблюдены, перемирие не нарушено. Похоже, что новая идея Аси о том, что надо спровоцировать врага на нарушение перемирия имеет все шансы на успех. Вот еще бы Архимага уговорить помочь, а то он, даром что Отец Отечества, ни за что не рискнет своим драгоценным здоровьем.
