– Первый, ситуация пять, – напомнила мне о своем существовании Галина.

Господи, да что же это за ночь сегодня такая?! Чем думает эта кукла? Ведь ясно понимает, что ей не светит изменить боссу! Я добрый человек и не лезу в полову… э… семейную жизнь Жанны Кирилловны и Андрея Федоровича. Я не присматриваюсь к отношениям между двадцатидвухлетней красоткой и пятидесятитрехлетним мужчиной. Ей чего-то в жизни не хватает, так потрись об мальчика на танцульках, пусть он тебя слегка пощупает, я не против! Приедешь домой, включишь фантазию и вибр… э… что хочешь, то и включай, и все, проблема решена! Какие трудности, в чем сложности? Опять Георгича просить? Нет, на это я пойти уже не могу. И так он посматривает на меня, как волк на девушку в красном белье.

– Опять? – ехидно поинтересовался Георгич, выслушав свою гарнитуру. – Я тебе помогу, но и ты развлечешь старика. Договорились?

– Договорились, – вздохнул я и нажал на кнопку. – Пчела, ничего не предпринимать.

А то я не понимаю, почему ты сейчас стоишь рядом со мной в холле, а не протираешь штаны в своем кабинете! Скучно тебе, волчара. На трясущиеся юные и не очень женские округлости ты смотреть не хочешь. Вернее, давно приелось, как кондитеру сладости. Клуб спокойный, давно уже здесь не было серьезных инцидентов. Вся обслуга и твои парни проверены тобою раз десять или двадцать. Скучно тебе, пенсионер, поговорить даже не с кем, а тут я после трехмесячного перерыва объявился. Ладно, на что только не пойдешь ради прикрытия стажеров.

– Дай мне свою руку, Роман, – сказал Георгич, – сердце оставь себе и на все мои вопросы отвечай только «да». Уважь старика.

– Георгич, – я протянул ему руку, – ты детектором лжи собрался поработать? Как же тебя в конторе на молекулы не разобрали?

– А зачем им это делать? – ухмыльнулся волчара. – Я не уникален, опыт, Роман, просто опыт и кое-что еще. Я не один такой. Есть такие специалисты, что я по сравнению с ними малек бесхвостый. Я начинаю задавать вопросы. Не беспокойся, глубоко рыть я не собираюсь, а если зарвусь, то не отвечай мне и прости старика. Твой шеф не любит моих коллег?

– Да.

– Ты бывший спортсмен?

– Да.

– Ты служил?

– Да.

– Армия?

– Да.

– Флот?

– Да.

– ВВС?

– Да.

– ВДВ?

– Да.

– Спецназ?

– Да.

– Разведка?

– Да.

– Пехота?

– Да.

– Непонятно, – пробурчал Георгич, – непонятно и поэтому интересно. Мы не идем легким путем, подследственный. Я специально не просил своих коллег узнать о тебе. Самому расколоть тебя интереснее.

– И что ты уже обо мне знаешь? – полюбопытствовал я.

– То, что ты бывший спортсмен, понятно и так. Не штангист, не культурист. Мышцы у тебя отличные, но незабитые, и с позвоночником все в порядке. Не гимнаст, рост у тебя неподходящий. Никогда не видел почти двухметровых могучих Микки-Маусов. Гиревик? Похоже. Я угадал?

– Нет. – Я искренне наслаждался ситуацией. Хоть что-то хорошее можно будет вспомнить об этом вечере. – Академическая гребля, бывший мастер спорта. Доволен, Георгич?

– Нет, – ответил волчара, – недоволен. То, что твой босс не любит нашего брата, я знаю. И даже знаю почему. Наверно, ваша служба безопасности единственная в своем роде. Только бывшие сапоги, спортсмены и менты. Даже своих будущих телохранителей господин Проскурин отправляет в Англию на курсы IBA. Зря, в девятке много грамотных специалистов, рядом с которыми ибовцы и их ученики не смотрятся. Не хочешь брать на работу, так они могли бы щенков натаскать. Так, о чем это я? – спохватился пенсионер. – Вечно ты, Роман, мне зубы заговариваешь. Продолжу, – пенсионер отпустил мою руку, – ты бывший спортсмен, но видно, что ты служил. Ты не просто портянки на ноги себе наматывал в стройбате, а был офицером. Иногда в твоих словах это проскальзывает. А вот род войск я определить не могу. Ты не десантник, не спецназовец, не пехотинец, имеешь отношение к… Стоп, я понял. Морская пехота?

– Да, – улыбнулся я. – Подполковник, честь имею представиться, бывший старлей черных бушлатов или беретов, уже не помню, как правильно себя обозвать.

– Нечестно ты себя ведешь, Роман, – покачал головой пенсионер, – я ведь о тебе ничего не узнавал у своих бывших коллег. А ты вон как изгаляешься над стариком.

– То-то у этого старика жена моложе его на двадцать лет и вполне довольна жизнью.

– Вот и я об том же.

– Работа такая, Георгич, – пожал я плечами. – Нужно знать, с кем дело имеешь. Лет через тридцать я и сам с удовольствием начну разгадывать загадки, а теперь на это нет времени. Парня-то не сильно ушибли. – Я посмотрел на выбрасываемого из дверей клуба очередного поклонника Жанны Кирилловны.

– Нет, пока не сильно, – ухмыльнулся пенсионер, – в кармане у него нашли кокс, и это не наша подстава. Сейчас мои ребятишки на улице ему еще добавят и сдадут вызванным ментам. Вот скотина, ведь знает же, что здесь не притон, а все равно полез. Ладно. – Георгич демонстративно отвернулся от входной двери, за которой уже исчезли силуэты двух его парней. – А почему ушел? Ты ведь идейный, и наверняка твой отец служил, чувствуется в тебе косточка.

Не знаю, почему я ответил, не знаю. Может быть, потому, что этот волкодав вызывал во мне искреннюю симпатию, а может, потому, что все уже прошло. Костер погас, а уголь давно превратился в пепел.

– Потому что когда я Родину защищал, то лишился тыла, Георгич. А насчет отца ты ошибся. Он не служил, здоровье не позволило, а вот дед, прадед и прапрадед служили. Прямо как в фильме «Офицеры».

– Там такого не было, – покачал головой пенсионер, – но суть от этого не меняется. Тыл – это родители или… Понятно, Ром, я не представляю девушку, которая могла тебя бросить.

– Георгич, ты залез не в свое дело – это первое. А второе – она меня не бросала. Закончили разговор.

Я посмотрел на пенсионера, который отошел к своим фейсконтролерам, и вздохнул. Все стало пеплом, давно стало. От прошлого, от моей счастливой жизни осталось только несколько фотографий. Как я хочу оказаться в прошлом на четыре года, три месяца и одиннадцать дней назад. Как я этого хотел сначала! На стену лез, зубами рвал подушку, но это было невозможно. Это и сейчас невозможно, и никогда я не смогу этого сделать. Переживать, терзать себя, зачем? Ничего изменить я не могу. Я ни в чем не был виноват, и она не виновата. Так случилось, так легли карты, и все. Просто все.

– Первый, ситуация пять, – сексуальный голосок Галины решил скрасить мое одиночество.

Да сколько можно?! Когда это закончится?! Дьявол, чем я сегодня тебя прогневил? Это ведь твои штучки! Не может моя подопечная вот так себя вести, не может! За прошедший год я хорошо узнал ее характер, привычки и закидоны. Мало того, мы с Серым и Костяном постоянно контактируем в неформальной обстановке и обмениваемся впечатлениями об объекте. Что сегодня попало ей под хвост?! Вернее, почему последние несколько дней она сходит с ума?

– Вариант «Гусар», – ответил я надоедливому стажеру.

Все, пошли все на фиг, пошли все в бой. Сейчас Галка, она же Пчела, подкатит к очередному ухажеру Жанны Кирилловны, который отошел от объекта на пару секунд, споткнется, упадет в его крепкие мужские объятия и отобьет у объекта кандидата в пациенты травмпункта. В этом я не сомневаюсь. Михалычу я уже высказал свое мнение о привлечении в тени таких сексуальных красоток. Объект наверняка же ее срисует за пару недель! Что дальше делать будем? А Виталик, он же Корнет, да с такими мордами нужно рассекать на подиуме или же становиться альфонсами у стареющих красавиц! Виталик же сейчас, спрятав гарнитуру, возьмет талию Жанны Кирилловны в свои цепкие грабли и, не слушая девичьих возражений, пригласит ее на танец. Быстрая музыка будет или нет, так ему все до фонаря. Есть приказ, который он должен исполнить, и все. Не можешь предотвратить катаклизм локального масштаба, так возглавь его. Короче, через пару-тройку недель мне опять дадут новых теней для Жанны Кирилловны, уж в этом я точно уверен. Опять придется мучиться, и за что это все мне? Вчера Михалыч повздыхал и сознался, что Пчела имеет честь быть его дочкой и вымотала все нервы у своего старого папаши. Мол, привлекай меня к своей опасной и трудной работе, а то объявлю тебе бойкот и уйду жить к бабушке. Дьявол! Почему она не хочет быть домохозяйкой, женой, бизнес-леди, наконец?! Что, у Михалыча мало денег, возможностей и связей? А этот Корнет, да его…