— Миледи, я вас сейчас переодену, все будет хорошо. Только вы больше так не делаете. Хорошо миледи?! Сейчас согреемся….

Приговаривая все тем же, дрожащим голосом, она потащила Леру к каменной лестнице, которая вела наверх к маленькой неприметной дверце.

Лера цеплялась за женщину, так как мокрое платье не давало возможности ходить. Она хотела бы приободрить ее, сказать, что, конечно, все будет хорошо, но зубы стучали от холода. Настолько, что невозможно было произнести какой-либо звук.

Она уже не могла переставлять ноги, когда достигли злосчастной двери. Со скрипом отворив его, они прошли во двор. Пройдя по тропинке, которая шла между двумя маленькими домиками, они оказались перед огромным замком. Лера никогда не видела столь массивное и огромное средневековое сооружение в готическом стиле. Он пугал своей мощью. Его острые пики терялись в низких тучах. Неприветливый, он нагонял ужас своими узкими окнами и огромной массивной входной дверью, похожий на огромную пасть. Возле двери стояла сухопарая женщина в сером балахоне, с нетерпением ожидающая их.

— Что ты тащишься, Маргарет! Быстрее! Я замерзла вас ждать!

— Сейчас сестра Ада, платье очень тяжелое!

Не обращая внимание на кислое лицо монахини, женщина поклонилась ей и потащила еле передвигающуюся Леру внутрь. С мерзким звуком, монахиня закрыла тяжелую дверь на ключ. Внутри было темно. Их шаги отзывались эхом в пустом зале. Казалось, что замок заброшен.

Лера, которая уже теряла сознание от холода не сопротивлялась, когда женщина затащила ее в маленькую каморку и стала раздевать. Она стащила с нее уже застывающее платье и кинула на пол. Затем стянула нательную рубашку, грубые штаны и намокшие тапки с шерстяными носками. Лера в холодном оцепенении смотрела на быстрые действия женщины.

Оставшись абсолютно голой, она смогла хоть как-то рассмотреть себя. Молочно-белая кожа покрылась мурашками от холода. Она была худая, с небольшой грудью и узкой талией. Посмотрев вниз, она увидела плоский живот с небольшими светлыми полосками. Немного большие бедра и длинные ноги. Тело было без единой волосинки в привычных местах. Вспомнив о волосах, она осторожно, боясь ощутить под пальцами зарубцевавшуюся кожу, тронула голову. Под тонкими длинными пальцами она почувствовала влажные густые волосы до поясницы. Так вот, что тянуло голову назад! За два года она отвыкла от волос. Лера забыла каково это ощущать их на себе. Она запустила обе руки в волосы и с наслаждением закрыла глаза, ощущая приятную густоту.

Тем временем женщина перестала копошиться в сундуке и вытащив такой же комплект одежды, что минутой ранее стянула с нее, начала споро одевать ее. Закончив одевать, она взяла одеяло с тюфяка и стала растирать ее мокрые волосы. Кое-как подсушив густые волосы, она обратно застелила уже влажное одеяло на тюфяк и повернулась к Лере. Не успев что-либо сказать, отворилась дверь, впуская молоденькую девчушку с двумя мисками и одной ложкой на подносе.

— Надеюсь, ей понравилась водичка,— издевательски прошипела она. — Проследи, чтобы она не заболела! Иначе знаешь, что будет Маргарет. Не думаю, что твоя спина зажила после последней порки. Поставив поднос на узкий столик, она вышла.

— Дрянь мелкая, гореть тебе в огненных чертогах, — тихо проговорила женщина закрытой двери и подошла к столу.

Лера, не шелохнувшись, смотрела во все глаза. Один единственный вопрос был в голове, куда она попала!? В чье тело?

Тем временем Маргарет перелила с одной миски в другую, немного серой жижи. Быстро вытащив из-за пазухи маленький мешочек, она высыпала в обе миски мелкий порошок. Тщательно все перемешав, туго завязала мешочек трясущимися от холода руками и спрятала обратно. Лера видела, что платье женщины местами мокро и не мешало бы ей поменять его, но она боялась что-либо сказать. Она забыла какого это говорить и слышать свой голос. Боялась реакции этой женщины, так как за все это время она разговаривала с Лерой, как с больной, успокаивая и уговаривая.

У истощенной женщины подрагивали руки от нетерпения, когда она, подхватив миски обошла застывшую Леру и поставила их на тлеющие угли небольшой жаровни, стоявшую позади нее.

— Сейчас, миледи, я согрею суп и накормлю вас — приговаривала она, усаживая Леру на узкую деревянную кровать. Лере было больно смотреть как Маргарет жадно смотрела на эту жижу. Использовав нательную рубашку, валявшуюся на каменном полу, как прихватку, она поставила миски обратно на стол. Подхватив ту, где побольше, подошла к Лере. Осторожно присев, она взяла ложку и аккуратно зачерпнув жижу, поднесла к Лериному рту.

— Миледи, вам надо покушать иначе можно заболеть. Я вас прошу откройте рот.

Лера послушно открыла рот, и не поморщившись проглотила безвкусную мерзкую бурду.

— Вот так Лея, вот так. Надо кушать! — нежно приговаривала она, не спуская жадного взора с ложки. Немного поев, Лера отвернулась от очередной порции, оставляя на дне миски немного еды специально для Маргарет.

— Ну же, миледи, надо доесть, — приговаривала она, поднося ложку. Но Лера была непреклонна.

Оставив попытки накормить девушку, Маргарет поставила полупустую миску на пол, и пошла к столу за второй. Усевшись на пол, она не спеша, тщательно прожевывая каждую порцию, доела остаток Леры. Затем указательным пальцем собрала со стенок оставшуюся бурду и не оставляя грамма, все съела. Она не замечала, как по худым щекам катились слезы. Как голодный желудок сводило болью и требовал больше еды. Доев свою порцию Маргарет так же, собрала со стенок остатки непонятной бурды и облизала ложку. Встав, она устало побрела к столу и поставила пустую посуду обратно на поднос. Уперевшись локтями на стол, она схватилась за голову, и не сдерживаясь, разрыдалась.

Лера все время молча следившая за этой несчастной женщиной почувствовала, как от непрошенных слез защипали глаза. Не думая ни о чем, она осторожно встала, тихо подошла к женщине и обняла ее со спины.

— Все будет хорошо, Маргарет — прошелестела она, впервые заговорив за два года.

Забыв все на свете, роняя на пол ненавистные миски, Маргарет отскочила от нее, как от чумы. В ее глазах стоял страх, и неверие. Лера, испугавшись такой реакции сама отскочила назад и испуганно взирала на женщину. Некоторое время оба с опаской смотрели друг на друга. Устав от переглядываний, Лера подняла руки и как можно мягче повторила:

— Все будет хорошо, Маргарет.

Ее тихий голос прозвучал громче грома. Женщина пронзительно закричала и не веря тому, что слышит внятную речь от своей госпожи рухнула на землю. Испугавшись крика женщины, Лера закрыла лицо руками. Простояв минуту, она прислушалась к тишине и с опаской опустила их вниз. Маргарет лежала без сознания на осколках разбившихся мисок. Подбежав к ней, Лера нащупала пульс и облегченно вздохнув, уселась рядом, кладя ее голову к себе на колени. Через некоторое время женщина стала приходить в себя. Лера побоялась, что ей опять станет плохо, и старалась не касаться ее.

Маргарет, очнувшись, увидела Лею, которая, с тревогой смотрела на нее. Вспомнив, что было минуту назад, она быстро села и отползла на небольшое расстояние. Маргарет думала, что ей все померещилось. Пять лет, пять долгих лет она не слышала ни одного осознанного слова от Леи. Лишь приступы безумия, сопровождающие криками, бессвязным бормотанием и воем. А теперь она заговорила! Утешила ее! Боясь разочарования, она осторожно спросила:

— Миледи, это вы со мной сейчас говорили?! Прошу, ответьте?! — жалобно вопрошала она, охрипшим голосом.

Лера видела ее неверие и плохо скрываемую надежду в лихорадочно блестевших глазах. Прочистив горло, она встала и спокойно посмотрев на женщину протянула ей руку.

— Я, Маргарет. Все хорошо! Встань, ты поранишься.

— Боже Единый наш!!! Вы выздоровели?!

С громким вскриком она бросилась к Лере. Обхватив ее ноги, порывисто прижалась к ним, захлебываясь слезами.

— Ну же Маргарет, вставай. Пожалуйста, не плачь! — все так же тихо, но уже настойчивее проговорила Лера.