Совсем недалеко уже, по вашему, до того места болота, где вы вчера еще сгоняли дупелей, и где они и сейчас есть наверное. Идите к тому месту еще медленней, направляя туда же вашего ученика против ветра. Но что вдруг сделалось с ним, с вашим питомцем? Отчего это он так изменился вдруг, так преобразился весь до неузнаваемости? Вся фигура его стала как-то сразу более напряженной, более красивой, более гордой, наконец, если можно так выразиться. Вот он замялся на одном месте; на вас взглянул, точно недоумевая, не понимая чего-то и требуя от вас, учителя своего разъяснения, глубоко втянул в себя воздух и медленно, осторожно, как бы боясь, опасаясь чего-то неведомого, а значит, пока и страшного для него, потянул вперед.
Вы видите, что ваш ученик ведет очень и очень робко, еще боясь того, что так соблазнительно доносится до его чутья; ободрите же его, ласково посылая вперед. Пользуйтесь в то же время медленной подводкой его и пристегните, на всякий случай к короткой сворке, надетой на вашего питомца, еще и длинную, а также приготовьте и прикол. Быть может, все это и не понадобится вам; но все же лучше, если все будет наготове, почем знать, может и очень даже понадобится.
Все медленней и медленней продвигается вперед ваша молодая собака. Идите же следом за ней, не приближаясь к ней близко, но так, чтобы волочащийся по траве конец сворки был возможно ближе около ваших ног. Еще несколько робких, неуверенных шагов, и ваш любимец замер на первой стойке. Вам некогда пока любоваться этой, хотя и картинной, но робкой пока стойкой; не до того вам пока. Поскорее и крепче воткните прикол в петлю на конце сворки, так чтобы она ни в коем случае не была натянута, и, не спеша, все так же медленно приближайтесь к вашей собаке, держа в правой руке плеть наготове. Вам, я уверен, не придется пускать ее в дело; но все-таки лучше пусть она будет у вас наготове.
Продержите подольше на первой стойке вашего питомца, уложите его на ней, как перед кусочком, гладя его и одобряя, время от времени. Попробуйте же теперь со стойки послать вперед вашего воспитанника, только вряд ли вам удастся это. Он очарован этим неведомым, так сильно доносящимся до него запахом; он и жаждет приблизиться к нему и в то же время боится, боится страшно. Покорный раньше всегда вашей воле, вашему малейшему приказанию, на этот раз ваш ученик положительно отказывается повиноваться слову «вперед» и только вздрагивает слегка от сильного нервного напряжения. Пробуйте посылать его вперед ласково, но ни в каком случае не строго; он и так уже напуган отчасти этим чем-то неведомым, а тут вы еще начинаете строжиться над ним; к чему же окончательно запугивать молодую собаку?…
Вам остается только одно: зайдите вперед вашего стоящего на стойке воспитанника и сами вспугните дупеля: но идите при этом все так же медленно, тихо, ни в каком случае не ускоряя вашего обычного шага.
С характерным, столь знакомым уху каждого охотника, фурчанием, поднялся у вас из-под ног дупель и потянул тихо и ровно над лугом. Не глядите на него, успеете еще наглядеться не раз; глядите скорей на вашего ученика, глядите, что с ним делается в эту минуту, Здесь с вашей собакой может случиться одно из трех: или она, испуганно поджавши хвост и съежившись вся как-то, робко подается назад, точно прячась за вас, или забывши все свои страхи, все обучение ваше, со всех ног кинется вдогонку за улетающей птицей, или же в полном недоумении останется неподвижно на месте, разве приляжет только, то высоко поднимая вверх голову и следя за летящим дупелем, то пригибая ее вниз, чуть не к самой земле.
Рассмотрим же теперь, как должны вы поступить в каждом на этих трех случаев.
В первом, если вы замечаете, что ваша собака оробела сильно и робко уходит назад со стойки, — подзовите ее к себе ласковым голосом, ободрите и приласкайте, да и не мешает дать ей один, другой кусочек лакомый из вашей коробки, подведите ее к тому месту, где сидел только что так напугавший ее дупель, опять-таки лаской, а не угрозой, и дайте ей вволю обнюхать все это место, дайте ей самой разобраться со своим страхом и понять всю его неосновательность. При таких случаях, разыскивая дальше дупелей с вашим питомцем, пустите его затем уже на свободе, без всякой спорки; эта сворка ни к чему пока вам; можно наверное сказать, что ваш ученик, по крайней мере впервые дни своей натаски, ни в каком случае, не обазартится и не кинется вдогонку за улетающей из-под его стойки птицей. Укладывайте вашу собаку сейчас же после вылета птицы, стараясь чтобы она ложилась почти одновременно с подъемом дичи из-под ее стойки. С такой робкой собакой вам предстоит только одна забота: стараться лаской и одобрением уничтожить у нее всякие страхи к взлетающей дичи.
Во втором случае, когда вам попадается ученик не робкого десятка, который, несмотря на всю вашу предыдущую дрессировку, забывши все на свете, кинется вслед за дупелем, вы сейчас же, раз только увидите это, крикните ему строго «лежать» и поднимите вверх руку, вооруженную плетью. Кинувшись за дупелем, ваш ученик получит прежде всего сильный толчок от сворки, прикрепленной к приколу, которая и удержит его на месте. Если он не ляжет сейчас же, по вашему приказанию, то, не стесняясь нисколько, стегните его побольнее плотью и все-таки уложите его. С таким субъектом вам придется сразу принять круты меры. Как 6ы вам не было жалко вашего питомца, все-таки накажите его и уложите сейчас же, иначе дальше уже будет поздно. Дайте ему полежать и успокоиться достаточное время, а затем пробуйте подвести его к следующему дупелю, или к тому же переместившемуся, и если при этом с ним повторится та же история, что и при первой стойке, тогда вам нечего стесняться более: вы опять наградите его сильным ударом плети и уложите на месте. Замените сейчас же обыкновенный ошейник, надетый на вашу собаку, парфорсом и ведите ее дальше, давши ей полную свободу разыскивать новую или переместившуюся птицу. Вот ваш горячий ученик прихватил нового дупеля, энергично и страстно подвел к нему и замер на стойке. Сейчас же закрепите сворку приколом и с плетью в руке подойдите к вашему ученику. Дайте ему постоять подольше, а затем пошлите его вперед. Дупель поднялся, и ваш питомец кинулся было следом за ним; но он смутился сразу; он получит сильный укол парфорса, а в то же время удар плети от вас и ваше грозное приказание лежать. Несколько таких уроков на парфорсе, и ваш ученик бросит всякое поползновение кидаться вслед за улетающей птицей.
Я особенно люблю и предпочитаю собак именно этой второй категории. Возни с такой собакой побольше, это верно; но зато она всегда страстней, энергичней, а значит и красивей, будет впоследствии работать.
В третьем случае почти что не предстоит никакой возни с вашей молодой собакой. Похвалите ее, приласкайте после того, как она ляжет вслед за вылетом дичи и ведите ее дальше, снявши с нее длинную сворку. Следите тут только настойчиво и постоянно за тем, чтобы она каждый раз проделывала то же, т. — е. ложилась бы сейчас после вылета птицы.
Но это еще не все: на этих трех случаях, после первой стоики вашей собаки, нельзя останавливаться окончательно. Очень часто попадаются такие собаки, которые, несмотря на свой уже вполне пригодный для натаски, возраст, сначала не обращают на дичь никакого внимания. Она и на пташку, весело щебечущую, и на бабочку, перепархивающую с цветка на цветок, и на лягушку, прыгнувшую у нее из-под ног, и на муху всякую обратит более внимания, нежели на дупеля, с треском вспорхнувшего у нее из-под носа. Она только мельком взглянет вслед улетающей дичи, а затем, не обращая на нее никакого внимания, не интересуясь ею нисколько, сейчас же опять займется тем же, т. — е. птичками, бабочками и всем прочим. Вы можете подумать в этом случае, что у вашего питомца отсутствует самое необходимое для подружейной собаки качество, а именно: чутье; но вы ошибаетесь почти всегда… Не чутье у нее отсутствует, вовсе нет, а просто, время ее еще не пришло. Имейте больше терпения в этом случае и, не переставая, водите вашего питомца ежедневно на болото. Вы увидите, что рано или поздно, а он примется за дело и сплошь и рядом обнаружит почти сразу не только хорошее, но иногда и выдающееся чутье.
